– Где ты спрятала запись? Признавайся, сука! Если скажешь, я ничего тебе не сделаю. Обещаю. Отвезу домой в целости и сохранности, даже побрякушки старухины оставлю.
Девушка молчала. Прошли долгие минуты, прежде чем она задушенным голосом просипела:
– Развяжи меня.
– И не подумаю. Сначала скажи, где запись. Иначе пойдешь вслед за Серым.
И тут мне стало по-настоящему страшно за Юлю. Эта жадная и глупая девица, лишившая жизни беспомощную старуху, в нормальном человеке не вызвала бы добрых чувств, но просто сидеть и ждать, пока ее убьют, я не могла. И еще: Денис только что признался, что прикончил Гаврюшу.
Нет, он не отпустит Юлю. Убьет, как только поймет, что ее слова о записи – просто блеф. Девица, как видно, тоже об этом догадалась. Дрожащим голосом она принялась сбивчиво объяснять, что отдала флешку с записью Варе.
– Какой еще Варе? – грозно прорычал Денис.
– Ты ее не знаешь, – пискнула Юля.
– Адрес говори.
– Не знаю я адрес, – заторопилась Юля, – но могу показать, где она живет, если ты меня отвезешь туда. Это в центре.
Повисло молчание, наверное, Денис размышлял, как поступить. Наконец Юля прерывающимся голосом спросила:
– Что с Серым? Ты убил его?
Я почему-то думала, что он начнет отпираться, говорить, что она его не так поняла, что с Серым все в порядке, он уехал на рыбалку, но скоро вернется. Однако Денис будничным тоном, словно они обсуждали меню в ресторане, сказал:
– Терпеть не могу крови, ну, не люблю на нее смотреть, и все тут. Но мне пришлось пристрелить Гаврюшу. А знаешь почему? Он вел себя так же, как ты, рыбка моя. Стал меня шантажировать, угрожать. Требовать свою долю. Дурак. Пришлось его убрать. А что мне оставалось делать? Ждать, пока он убьет меня? А потом мне пришлось отмывать машину. Ты не представляешь, как это было противно – очищать машину от его присутствия. Но с тобой такой промашки не выйдет, рыбка моя. Ты останешься тут, в этом славном доме. Жалею, что не привез его сюда. Тут, в погребе, и для него нашлось бы местечко. И никто никогда об этом бы не узнал.
Девушка громко всхлипнула. Денис продолжил:
– Погреб здесь большой, раньше в нем держали соленья и картошку. Этот дом достался мне от двоюродного деда. У него не было детей. Старый хрыч любил копаться в земле. Кстати, там, в погребе, еще остались пустые банки. Да ты и сама их увидишь. Скоро мы туда пойдем.
Он засмеялся. Этот тип явно испытывал удовольствие, запугивая девчонку. Юля зарыдала.
– Не реви, мне это не нравится, – недовольно проворчал Денис. – Ты мне надоела. И зачем я только с тобой связался? Прав был Серый, ох, как прав! Никакого от тебя, дуры, проку, одни убытки.
Некоторое время до меня доносились лишь приглушенные Юлины рыданья. Потом Денис снова заговорил:
– Никуда мы не поедем, даже не рассчитывай на это. Да и зачем тебе? У тебя, рыбка моя, выбор небольшой: навсегда остаться тут, в уютном прохладном погребе, или попасть на нары. Что выберешь?
Юля заплакала в голос, а Денис шикнул на нее и продолжил:
– Выбирай погреб. В тюрьме тебе не понравится, это я тебе точно говорю. Ты треснула бабушку по голове, так что на снисхождение можешь не рассчитывать.
– А ты убил Серого, – сказала Юля.
– А кто об этом знает-то, о Сером? Ты? Но ты никому не расскажешь, рыбка моя, потому что я тебя отсюда не выпущу.
– Я никому не скажу, честное слово, только отпусти меня, пожалуйста, – взмолилась девушка.
– Ладно, я подумаю. Может, и вправду отпущу. – Денис помолчал немного, а потом произнес: – А может, и нет. Наверное, мне все же придется убить тебя, рыбка моя. Мне так будет спокойнее.
Я снова услышала тихий плач, а затем голос Дениса:
– Мне не дает покоя этот твой проклятый диктофон. Признайся, ты все придумала, детка?
Юля только всхлипнула. Не сомневаюсь, что она понимала: как только она заикнется, что никакого диктофона не было, ее дружок перережет ей горло. Хотя нет, это вряд ли. Он сам признался, что терпеть не может крови. Скорее всего, он застрелит ее, как Гаврюшу. Или задушит, а потом закопает в погребе. Она молчала, не зная, что бы такое придумать, чтобы выкрутиться из этой ситуации, а подсказать ей я не могла. Если б можно было передавать мысли на расстоянии!
– Знаешь, что я придумал? – с наигранной веселостью сказал Денис. – Нам незачем ехать к твоей Варе. Давай так. Ты ей позвонишь, попросишь привезти флешку, к примеру, в то же кафе, «У Марины». Я заберу у нее запись, прослушаю, уничтожу, а потом вернусь за тобой и отвезу домой. Идет?
Послышалась какая-то возня: наверное, Денис доставал телефон из сумочки Юли. Потом я снова услышала его голос, на этот раз в нем звенели угрожающие нотки:
– Так-так. А нет тут никакой Вари. Или ты забила ее по фамилии?
– Ее телефона там нет, – чуть слышно пролепетала Юля.
– Дас ист фантастиш! У твоей Вари нет телефона?
– Нет. То есть он есть, но у меня не забит. Я помню ее домашний. Это… 35… 70… Нет, кажется, 75…
Она умолкла.
– Мне надоело твое вранье! – Денис рявкнул так, что я чуть не подпрыгнула от неожиданности. – Ты просто тянешь время! Нет никакой Вари, и записи тоже нет. А знаешь, будет лучше, если ты останешься тут, в этом славном доме, в погребе. Тогда никаких проблем у меня больше не будет. И у тебя, кстати, тоже. Никто не посадит тебя за убийство старухи.
И он засмеялся так, будто удачно пошутил.
– Пожалуйста, не убивай меня, – заплакала Юля. – Я вспомню номер. Я забыла, но я обязательно вспомню. Дай мне немного подумать. Диктофон есть, и, если я не появлюсь дома, Варя отнесет его в полицию.
– Ладно, не вой. Только имей в виду: вспоминать будешь в погребе. Думаю, там память к тебе быстро вернется. И не реви, никто тебя убивать не собирается. Пока. Посидишь часок-другой в темноте и вспомнишь. Да умолкни ты!
Потом я услышала звуки шагов и грохот падающего стула. Заскрипела дверь, а затем наступила тишина. Хозяин старой хибары, как паук из сказки Чуковского, утащил свою жертву в погреб.
Юля получила отсрочку длиною в час или два. Ситуация – дрянь, и шансов выпутаться из нее у девушки микроскопически мало. Но если мне удастся вытащить ее отсюда, расследование будет завершено. Я надеялась, что в благодарность она расскажет мне все. Полицейским останется только арестовать преступную парочку. Справедливость восторжествует, Ниночка вернется к матери. А сколько слов благодарности я услышу от Володьки, который ушел от меня сегодня страшно недовольным! Разумеется, некоторое время он будет дуться на меня, ведь я водила его за нос, утаивая свое знакомство с покойным Гавриловым и историю с Маргаритой Пармской. Но победителей, как известно, не судят.
Я оставила свой наблюдательный пост и, стараясь ступать как можно тише, прокралась к углу дома. Погреб был в доме, где-нибудь на кухне, а не на участке, потому что во дворе Денис и его жертва так и не показались. Я простояла в неудобной позе, вжимаясь в стену, минут десять, прежде чем услышала скрип открывающейся двери. Дождавшись стука ботинок по хлипким деревянным ступенькам, я выглянула из-за угла и увидела быстро удаляющуюся спину, обтянутую серой футболкой. Когда она исчезла за деревьями, я вышла из своего укрытия и подошла к ступеням. Хлопнула дверца машины. Денис решил ненадолго оставить пленницу и куда-то съездить. Что ж, начало удачное.
Я взлетела по ступенькам и рванула на себя дверь. Она была не заперта, и это означало, что Денис выполнил свою угрозу и посадил Юлю в погреб. Самое главное теперь – как можно скорее отыскать погреб и вызволить оттуда пленницу до возвращения ее приятеля.
Через темные, заваленные хламом сени я шла с вытянутыми вперед руками, чтобы не обрушить на себя какое-нибудь висящее на стене старое ржавое корыто. Толкнула дверь, ведущую в узкий коридорчик, и сразу же увидела светлый прямоугольник – пустой дверной проем, ведущий в кухню. С потолка свисал стеклянный плафон, покрытый густым слоем серой пыли. Денис оставил на кухне свет, но можно не опасаться, что со двора меня кто-нибудь увидит: снаружи окно было плотно закрыто ставнями.
Кухня была маленькой, грязной и неуютной. Кроме двух табуреток, двухконфорочной плиты с газовым баллоном, стола под клеенкой в коричнево-оранжевую клетку и покрытого каплями окаменевшего жира узкого шкафа-пенала, здесь ничего не было. Пол вдоль стен был уставлен пыльными бутылками и банками всех размеров. Я приподняла свисавшую почти до пола клетчатую клеенку и увидела серый прямоугольник, выступавший над досками пола. Чутье не подвело: с первой же попытки мне удалось выйти на погреб, который строители хибары соорудили прямо на кухне для удобства хозяев.
Я сдвинула стол в сторону, и моему взору предстал большой амбарный замок. Ключ удачно торчал прямо из него, так что времени на его поиски тратить не пришлось. Замок открылся без труда. Положив его на пол, я потянула за ушко, приваренное к металлической крышке, и мне в лицо из глубокой черной дыры пахнуло сыростью и гнилью. Присмотревшись, я увидела деревянную лестницу, ведущую вниз.
