клавиши и произнес:
– Спасибо, братан.
Сейчас он разительно отличался от того Тоби, каким его можно было увидеть в школьном коридоре – если там он вечно куда-то торопился, сутуля плечи и не отрывая от пола глаз, то здесь казался самым уверенным человеком на Земле.
– Это было просто, – заявил он, срывая с головы гарнитуру.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Две сотни баксов есть?
– Это еще зачем? – прищурилась Мэгги.
– Тебе нужна локация этого телефона или нет?
– Ты хочешь, чтобы я послала неизвестно кому двести баксов? Он что, нигерийский принц?
– Еще раз спрашиваю: ты хочешь отследить этот телефон или нет? Если да, то раскошеливайся. Две сотни баксов, и тебе выдадут координаты любого телефона за последний месяц. Приятель заверил меня, что там все законно. Этим сервисом постоянно пользуются наемники, выслеживающие тех, за кого назначено вознаграждение.
– Что-то сомневаюсь, что это законно.
Тоби воздел к небу руки.
Мэгги перебрала в голове имеющиеся варианты. Двести долларов для нее были большими деньгами. Она как сумасшедшая репетиторствовала и сидела с чужими детьми, пытаясь заработать на новый ноутбук для учебы в колледже. Но разочаровывать отца тоже не хотела.
– Ты уверен?
– Он прислал мне буклет. Это, типа, настоящая компания.
Тоби кликнул ссылку, Мэгги перегнулась через его плечо и стала читать. Они именовались сервисом геолокаций. Сотовые операторы массово продавали данные о геолокации другим компаниям, а те, в свою очередь, перепродавали третьим, передававшим эти сведения банкам и прочим структурам, которые с их помощью проверяли информацию, приводимую их клиентами в различных анкетах. В буклете говорилось: банк может мгновенно перепроверить указанный адрес соискателя, просмотрев данные сотовой компании.
– А если этим сервисом решит воспользоваться какой-нибудь навязчивый сталкер или супруг-абьюзер, что их остановит?
– Ты чего хочешь – изменить мир или отследить телефон? – со вздохом спросил Тоби.
– Через «Венмо» они платеж примут?
Тобби кивнул и сказал:
– Мне нужен номер телефона.
Мэгги тут же его продиктовала.
Тоби провел платеж, для чего ему понадобилось всего пару раз нажать на клавиши.
– Результаты пришлют по электронной почте в течение суток. Не горишь желанием поделиться, зачем тебе это понадобилось?
– Нет.
– Ладно. Тогда, может, расскажешь, что произошло вчера ночью?
– Не-а, но хочу попросить тебя помочь мне еще немного, – девушка несколько раз хлопнула ресницами. Тоби застонал и кивнул головой, веля продолжать. – Скажи, а можно позвонить человеку по Скайпу или Фейстайму, но предварительно сделать так, чтобы он принял вызывающего абонента за кого-то другого?
– Иными словами, когда тебе, к примеру, звоню я, ты бы видела на экране кого-то другого?
– Ну да.
– Ха… Тебе лучше знать это, ты ведь поступаешь в Массачусетский.
– Не корчи из себя идиота, – опять ткнула его кулаком Мэгги.
Тоби задумался:
– Похоже на дипфейк.
Мэгги покачала головой. О дипфейках она слышала, но почти ничего о них не знала.
– Эту технологию разработали русские из желания изгадить нам выборы, – произнес Тоби, барабаня по клавишам и не отрывая глаз от стоявшего перед ним гигантского монитора, – это программное обеспечение, если можно так выразиться, «оживляет» образы. Используется, чтобы политик казался пьяным, говорил или совершал поступки, выставляющие его в дурном свете. По большому счету, фишка заключается в том, что лицо приставляют к другому телу и придают всей картинке поразительно реалистичный вид. – С этими словами Тоби поднял свой айфон и стал снимать ее на видео. – Я тебе сейчас покажу.
Мэгги вдруг смутилась и залилась краской:
– Я не хочу сниматься, у меня нет…
– Помолчи… Лучше скажи что-нибудь охренительное, – продолжал он, все так же направив на нее телефон. – Типа «Тоби – чувак суперсекси».
– Не буду я ничего такого говорить.
Парень глянул на нее поверх айфона:
– Ладно, скажи тогда хоть что-нибудь.
– Хорошо, – согласилась Мэгги, – Эрик Хатчинсон мудак. Мудак, каких свет не видывал!
Тоби опустил телефон и кивнул, будто всецело соглашаясь с этим утверждением. Что именно ему стало известно из слухов в Интернете, сказать было трудно, а сам он зондировать почву не собирался.
– На основе этой русской технологии порнофрики разработали прогу с открытым исходным кодом, – сказал Тоби, загружая из своего телефона в компьютер видеоролик.
Мэгги скорчила рожицу, будто он над ней прикалывается.
– Нет, правда. Чтобы приставлять к телам порноактрис мордашки известных голливудских актрис. Могу показать, если…
– Верю тебе на слово.
Он пожал плечами, словно сказал «как скажешь», и повернулся обратно к компьютеру:
– Так, кто твоя любимая актриса? Ну, или певица, или какая-нибудь другая знаменитость.
На несколько секунд Мэгги оказалась в затруднении – назвать ее большой фанаткой поп-культуры точно было нельзя.
– А давай попробуем РБГ [28], – предложила она.
Тоби нахмурился и покачал головой:
– Может, возьмем кого-то еще? Типа, не старше тебя на семьдесят лет.
– Ты же сказал, что эта прога просто супер…
Тоби вздохнул и вывел на экран фотографии судьи Рут Бейдер Гинзбург. В этот же момент на экране пошел только что снятый ролик с участием Мэгги. Никакой косметики, мешки под глазами, нечесаные волосы. Она выглядела взрослее, жестче. Память нарисовала картину того, как Эрику между ног вонзилась ее коленка. Девушка подумала, какой крутой она была, и у этого козла не было никаких шансов взять над ней верх.
На мониторе замелькали сотни снимков РБГ.
– На это понадобится минут двадцать. Если хочешь подождать, я могу принести пицца-роллов.
– Насчет пицца-роллов я с превеликим удовольствием, – согласилась девушка и вспомнила, как они перед переходом в старшие классы смотрели телик и в невероятных количествах поглощали снэки, буквально обжигавшие нёбо.
Тоби исчез и вскоре вернулся с подносом пицца-роллов в руках. Пока они ели, парень поделился своими планами. Он собирался годик повременить с учебой, чтобы поработать над своим тайным проектом. Родители согласились, при условии, что на это у него действительно уйдет не больше года, – если за это время он так и не начнет самостоятельно зарабатывать на жизнь, то
