выкрикнул он. – Возобновлю расследование, вытащу вас на солнышко, напишу информационные письма, в том числе губернатору области. Ну а там посмотрим.
Марго Фейгин раскрыла сумочку, вынула сигареты и, не торопясь, распаковала пачку. Заметив удивленный взгляд Богданова, с вызовом спросила:
– Что?!
– Красивая пачка – девушка-блондинка с цветком, да еще и в майке.
Она поглядела на сигареты и поморщилась:
– Это не цветок, а разорвавшийся салют. Держала на всякий случай, кому-нибудь подарить. Курить хочу и айкос дома забыла.
Богданов поднялся с кресла и открыл окно.
– Курите.
Марго прикурила от огонька зажигалки, которую он поднес, вдохнула дым и прищурилась:
– Чего ты добиваешься?
– В глобальном смысле? – поинтересовался Богданов и тут же ответил: – Справедливости.
– Брехня! – Марго выпустила дым и снова затянулась. – Зачем попер на меня?
– Откровенно? – Богданов сел на свое место. – Ломовой провинциальный расчет.
– Расшифруй, – лаконично приказала Марго.
– Баш на баш. Я не возобновляю расследование. Вы забываете про «Технопласт», но при этом получаете свои дивиденды. А также отказываетесь от участия в реконструкции усадьбы Тишь-на-Тоске и…
– И?.. – Марго удивленно замерла.
– И мы с вами расстаемся лучшими друзьями без претензий друг к другу. – Он хлопнул рукой по материалам уголовного дела, подняв облачко пыли. – А это я возвращаю в архив.
– А-а-а… Я все поняла! – Марго с улыбкой прищурилась. – Еще тогда, год назад, я заметила, что ты волочишься за Улькой.
– Что есть, то есть, – без обиняков признался Богданов. – Волочусь.
– И что же? Весь этот спектакль ты устроил из-за нее?
– Она того стоит.
Чуть помолчав, Марго затушила сигарету и коротко бросила:
– Договорились.
– Вот и славно. – Богданов собрал разбросанные листки, стряхнул окурок и пепел в мусорку.
– Могу тебе доверять? – осведомилась Марго.
– Умею держать слово.
– Показания Мурашова отдашь?
Богданов вежливо улыбнулся:
– Пускай останутся у меня.
Сообразив, что большего ей не получить, Марго поднялась со стула:
– Меня отвезут домой?
Богданов крикнул:
– Гаврилов! – И, когда тот вошел в кабинет, распорядился: – Отвезите Маргариту Леонардовну домой. И да! Верните ей телефон.
Направляясь в свой кабинет, Ульяна пересекла вестибюль, вошла в коридор и там столкнулась с Ольгой Францевной, которая, смущаясь, спросила:
– Ульяна Сергеевна, мне бы хотелось знать, когда вернется Лурье?
– Не скоро, – ответила она. – Найдите ему замену.
– Станислава посадили в тюрьму? – трагически прошептала Руднева.
– Его задержали.
– Что же он натворил?
– Не могу сказать. Тайна следствия.
– Поняла. – Ольга Францевна развернулась, чтобы уйти, но в тот же момент к ней подбежала горничная.
– Он уехал!
– Когда? – строго спросила Руднева.
– Только что!
– Полотенце так и не отдал?
– Нет.
– Номер хотя бы сдал?
– Какое там! Собрался – и ходу.
– Напомни его фамилию.
Девушка достала из передника блокнотик и прочитала:
– Георгий Вяземский! – Она подняла голову и зачастила: – И, главное, такой молодой и такой нахальный!
Ульяна задержалась:
– Это случилось в тридцатом?
– Нет, в седьмом! – ответила горничная.
Ульяна помолчала, а потом уточнила:
– Вяземский – археолог. Все археологи живут в тридцатом.
Руднева развела руками и недоуменно заметила:
– Впервые об этом слышу. У Вяземского послезавтра заканчивается срок путевки. Но он съехал сегодня. Хорошо, что Ирина заметила, как он выходит из номера с вещами.
– Я ему говорю: съезжаете, значит, сдайте номер. Так положено. А он мне – отстань. Тогда я говорю: подождите, белье пересчитаю. Вошла в номер, проверила – одного полотенца не хватает.
– Ирина тут же позвонила мне, – продолжила Руднева. – Я посоветовала спросить у отдыхающего…
– Вяземского, – подхватила Ирина. – Я выхожу из номера, а его и след простыл.
– Ясно, – мрачно обронила Ульяна и, развернувшись, направилась к выходу.
По дороге к усадьбе она позвонила Богданову:
– Послушай, Игорь, тут вот какое дело. Вяземский, помощник профессора…
– Кто-кто?
– Тот археолог, что нахамил тебе возле усадьбы.
– Я понял, тот самый козел, который назвал меня дилетантом.
– Он не проживал вместе с археологами. Вяземский заселился в пансионат до того, как они приехали, и за несколько дней до исчезновения Конюхова.
– Упс! – Было слышно, что Богданова взволновала эта новость. – Где он сейчас?!
– Уехал сегодня, за два дня до окончания путевки.
– Упс… – повторил Богданов, но уже с меньшей энергией. – Быстро беги к раскопкам и посмотри, все ли на месте. Меня интересует профессор!
– Уже бегу! – запыхавшись, проговорила Ульяна. – А ты пока посмотри на портрет.
– Зачем?
– Да это же Вяземский!
– Подожди… – Богданов ненадолго замолчал, а потом растерянно проронил: – Точно – он. Как же мы проглядели…
– Меня сбила с толку его шевелюра. Он блондин, а в карандаше не понять. Поэтому не узнала. Богданов! Ты меня слышишь? – Ульяна на бегу посмотрела на экран телефона. – Нет связи. Ну, Дюков, когда-нибудь я тебя убью!
К усадьбе она прибежала почти без сил, увидела опустевшие раскопки и брошенные тачки для перевозки земли. Ни одного человека из экспедиции там не было.
Навстречу ей из дома вышел охранник:
– Здравствуйте, Ульяна Сергеевна! Вы что-то хотели?
– Где археологи?
– Сегодня их не было.
Развернувшись, она бросилась к тридцатому коттеджу. На том же месте, где в прошлый раз пропала связь, ей поступил звонок.
Она ответила, изнемогая от усталости:
– Богданов! Связь оборвалась, извини. На раскопках нет никого. Бегу к ним в коттедж.
– В Москве на Курском вокзале задержан Конюхов, – сказал Богданов. – Он хотел уехать во Владимир на электричке. Ориентировка сработала.
– Реально? Или ты пошутил?
– Мне не до шуток. Его скоро доставят сюда.
– Хочу присутствовать на допросе!
Он сразу же согласился:
– Приезжай. Куда ж без тебя. Буду допрашивать в кабинете. Но только сначала отзвонись, что там в коттедже.
– Будет сделано. – Ульяна отключилась и начала подниматься в горку.
Этот подъем отнял у нее последние силы. В перелесок она вошла на последнем издыхании и остановилась, чтобы чуть-чуть отдохнуть. Схватившись за правый бок, Ульяна согнулась и уткнулась взглядом в траву.
– Что это вы, Ульянушка? – раздался рядом голос Кружилихи. – Вам помочь? Виданное ли это дело, чтобы директор пансионата бегала как савраска. Не бережете вы себя, дорогая.
Ульяна распрямилась и увидела ее саму. С охапкой березовых веток в руках Кружилиха была необычайно хороша: в простом голубом платье, усыпанном белоснежными пионами.
– Спешу… – объяснила Ульяна и, поколебавшись, сказала: – Конюхов жив. Его задержали и сейчас привезут к Богданову.
– Ох! – Кружилиха уронила ветки и медленно осела на траву.
Теперь переполошилась Ульяна.
– Елизавета Федоровна! Вам плохо?
Та прошептала:
– Это я так… От радости…
– Позвоню Рудневой, она кого-нибудь пришлет, вам помогут.
– Не стоит. Идите, куда вам надо, Ульянушка. Я здесь немного посижу, ветки соберу, да и подамся к себе.
– Если будет плохо, звоните! – предупредила Ульяна и побежала к пансионату.
Еще издали, не добежав до тридцатого коттеджа, она заметила
