Лола по-прежнему шла, как сомнамбула, еле передвигая ватные ноги. Они миновали салон красоты. Лола не делала попыток вырваться из рук Глеба – пистолет впечатлял. Кроме того, ей вдруг ужасно захотелось узнать: что же все это означает? Неужели это он, Глеб, стоит за всем? В таком случае, как он ее нашел? И зачем она ему нужна?!
В том, что она нужна Глебу для чего-то важного, Лола не сомневалась. Он похищает ее, чтобы шантажировать Леню! Он хочет обменять ее на чемоданчик! Да, но как он узнал, что чемоданчик оказался у них? На этот вопрос ответа у нее пока что не было.
Пожалуй, нужно сделать попытку вырваться. Лола остановилась и заговорила с интонациями абсолютной дурочки:
– Глебушка! Как же я рада! В первый момент я так растерялась… Но я ничего не понимаю, я ведь видела твое мертвое тело… Дорогой, это был страшный сон, и теперь он кончился… Как же я счастлива…
– Заткнись, – прошипел он, дернувшись, – заткни свой рот! Иди и молчи, а не то…
– За что? – Лола повысила голос. – Что я тебе сделала плохого? Почему ты со мной так обращаешься?!
Краем глаза она заметила, что шедшая навстречу им женщина пристально на них посмотрела, потом какая-то старуха с хозяйственной сумкой на колесиках неодобрительно покачала головой.
– Ты будешь стрелять прямо на улице? – с усмешкой осведомилась Лола.
– Ты права, не буду, – усмехнулся он в ответ.
Они остановились возле машины, дверца ее призывно открылась, и Лола заметила на месте водителя ту самую девицу, которую они с Ленькой так легкомысленно выпустили из виду в котельной.
– Вот теперь я смогу выстрелить, – тихо сказал Глеб Лоле на ухо. – Пистолет с глушителем, я стреляю, мы втаскиваем тебя в машину… никто ничего не заметит. Может, не стоит это проверять, поверишь мне на слово? Убивать я тебя не стану, пока что ты нужна нам живой.
– Какая же ты дрянь! – устало констатировала Лола очевидный факт и забралась в машину.
* * *
Белая «Мазда» свернула с шоссе на разбитую колесами грузовиков грунтовую дорогу. Леня немного переждал – здесь его неминуемо тут же заметили бы, кроме того, он находился на небольшой возвышенности, с которой грунтовка хорошо просматривалась, и не терял «Мазду» из виду.
В том направлении, куда белая машина увозила Лолу, виднелись только два строения: слева от дороги – то ли недостроенное, то ли полуразрушенное производственное здание, справа – строящийся жилой дом.
Невероятно высокие цены и огромный спрос на квартиры вкупе привели к тому, что новые жилые дома растут как грибы после дождя, в любом удобном и неудобном месте. Только вчера здесь зеленел сквер, играли дети – а сегодня уже огорожена забором стройплощадка, и на ней гордо полощется транспарант, утверждающий, что до сдачи жилого дома остался месяц. И неважно, что через три месяца на заборе будет висеть тот же самый, только изрядно уже вылинявший транспарант, и до сдачи дома будет по-прежнему месяц, а если позвонить по указанному на транспаранте телефону застройщика, вам гордо ответят, что непроданных квартир в этом доме давно уже не осталось…
Поэтому Маркиз нисколько не удивился, что в таком глухом и неудобном месте строят жилье, особенно если учесть, что окрестности Пушкина и Павловска считаются престижным районом. Не удивился он и тому, что на стройплощадке копошатся рабочие и плавно разворачивается стрела подъемного крана.
Белая «Мазда», однако, свернула не к стройплощадке, а к бетонному монстру – скелету недостроенного завода, возвышавшемуся по другую сторону грунтовой дороги.
Проследив, как машина свернула в покосившиеся ворота «долгостроя», Леня свернул следом за ней на грунтовку, спустился с холма, проехал еще метров сто и остановился за высокими кустами, которые прикрыли его машину, дали ему возможность сквозь «окна» в ветвях наблюдать за недостроенным зданием. Он достал из бардачка свой отличный немецкий бинокль и навел его на бетонную конструкцию. Вскоре Леня увидел, как по крутой лестнице между этажами взбираются три фигурки – одна мужская и две женские. Одна из женщин явно шла против воли – ее подталкивали, подгоняли жестокими ударами…
Первым побуждением Маркиза было – броситься вслед за похитителями, напасть на них и отбить Лолу, но он не был бы самим собой, если бы тут же не понял всю глупость такого намерения. Даже если бы ему удалось как-то использовать фактор внезапности, похитители все равно успели бы убить девушку и сбросить ее тело в глубокий пролет…
Нет, нужно искать другой выход из положения!
Оглядевшись, Леня заметил дощатый забор: он огораживал строившийся жилой дом, который он увидел с холма возле поворота. На материале для забора строители явно сэкономили, и в щели могли бы проскользнуть не только мыши, но даже собаки, а немного расшатав доски, Леня и сам без труда смог это сделать.
За забором размещалась самая обычная стройплощадка.
Времена меняются, в стране строится капитализм, люди богатеют, селятся в элитных домах с консьержками и охраняемой парковкой, но отечественная стройплощадка была, есть и будет такой же, как всегда – грязной, разбитой колесами машин и покрытой лужами, даже если на всей окружающей территории уже целый месяц стоит засуха.
Говорят, когда наши строители работали в Египте, на возведении Асуанской ГЭС, то и там, где последний дождь прошел еще при фараоне Тутанхамоне, вся стройплощадка советских энергетиков была покрыта непролазными лужами.
Так и здесь – Маркиз шел по стройплощадке, перепрыгивая через полные воды канавы и обходя большие лужи и торчавшие из глинистой почвы арматурины.
– Эй, ты что тут делаешь? – окликнул его краснолицый пузатый дядечка в белой рубашке с закатанными по локоть рукавами, в сбитом на сторону галстуке и в оранжевой защитной каске. – Почему, блин чугунный, посторонние на стройплощадке?
– Я не посторонний, – как можно более жалобным голосом проблеял Маркиз, стараясь изобразить круглого идиота, – я здесь живу…
– Как это?! – изумился дядечка. – Здесь, блин медный, еще пока никто не живет! До сдачи дома еще, слава богу, целый месяц!
Леня подумал, что про «месяц» краснолицый явно заливает, тут хорошо бы за год управиться, но вступать в дискуссию не стал.
– То есть я в этом доме квартиру купил, – продолжил он прежним беспомощным голосом, – ну, и захотел посмотреть, как тут работа продвигается, как моя квартирка…
– А, блин железный! – Дядечка смягчился. – Ну, если так, тогда ладно, посмотрите немножко, только близко к зданию не подходите и не стойте под стрелой! А работа хорошо идет, видите же – всего месяц до сдачи объекта остался!
Он тут же забыл про Леню и кинулся к работяге в спецовке, который с умным видом тащил куда-то вдаль некую железную штуковину, отдаленно напоминающую громадную куриную ногу.
– Парафинов, блин оловянный, куда ты эту куриную ногу тащишь? Она нам и на фиг не нужна!
Леня скользнул в сторону от бдительного дядечки и немедленно нарушил оба его указания: подошел ближе к строившемуся зданию, причем непосредственно под стрелой подъемного крана.
Увидев неподалеку задумчивого работягу в спецовке, который с умным видом наблюдал за полетом птиц, Леня поймал его за рукав и без всяких предисловий заявил, что ему необходимо немедленно поговорить с крановщиком.
– Ты что, парень, сдурел? – заявил работяга, прервав свои интересные наблюдения. – Ты же не у тещи на блинах! Тут тебе не что-нибудь этакое, тут тебе стройплощадка, то есть территория этой… повышенной опасности!
Однако, увидев в руке Маркиза сложенную вдвое пятидесятидолларовую купюру, борец за соблюдение техники безопасности резко изменил свое мнение, угодливо согнулся в пояс и проговорил с интонациями официанта:
– Сделаем!
И действительно, через десять минут Леня сидел в кабине подъемного крана и беседовал с задумчивым крановщиком Василием.
Василий, услышав, чего хочет от него этот странный посетитель, сначала очень рассердился и стал объяснять Лене, что тот не у тещи на блинах, а на территории этой… повышенной опасности, но, увидев сложенную пополам стодолларовую купюру, немедленно смягчился.
Более высокое – в буквальном смысле слова! – положение Василия объясняло и более высокую цену его сговорчивости.
Как раз в тот момент, когда Леня с Василием пришли к согласию, которое, как известно из классики, есть продукт при взаимном непротивлении сторон, в кармане у Маркиза зазвонил мобильный телефон.
В качестве звонка на Ленин мобильник был записан «Полет валькирий» Вагнера, и сейчас эти суровые, торжественные звуки прозвучали в кабине подъемного крана как голос судьбы.
– Слушаю, – проговорил Леня, поднеся трубку к уху.
– Вот то-то, слушай, и слушай внимательно! – раздался незнакомый, низкий и хриплый мужской голос. – Подружка твоя – у меня! И, если ты хочешь получить ее назад в целости и сохранности, принеси чемоданчик! Надеюсь, не будешь изображать кретина и спрашивать, о каком чемоданчике я говорю?
