– Добрый ты у меня, – заметила Лена, неумело щелкая зажигалкой.
– Дай помогу. – Роман спрятал пламя от зажигалки в домике из ладоней, и Лена наконец прикурила. Тут же закашлялась – отвыкла. Весь отпуск обходилась без сигарет.
– Только продукт переводишь, – заметил Роман, когда она неумело выпустила дым через нос.
– Фу-ты, зануда какой, – фыркнула Лена. И тут же перешла в наступление: – Ты по спецкурсу что получил?
– Ну, «четыре»… – протянул Роман.
Странно у Ленки голова работает. При чем тут его спецкурс по автоделу? Ромик промучился с ним весь десятый класс и итоговый экзамен еле сдал… Не было у него склонности к устройству карбюраторов и бензонасосов. Вот ролики разобрать – это другое дело. Он и на четверку вытянул только благодаря Тошке, царю и богу в автотехнике, который успел помочь другу.
– Машину завести сумеешь? – продолжала допрос Лена.
– Какую машину? Угонять, что ли, будем?
– Вот ты тупыч! Зачем угонять? Максовскую возьмем.
– Так он тебе и дал.
– Так я у него и спросила. Ключ от гаража у меня есть.
– А техпаспорт?
– Темный ты, Ромик, – снисходительно сказала сестра. – На машину выдают два документа: ПТС и свидетельство о регистрации. Свидетельство Макс с собой таскает, а ПТС у нас в секретере лежит. А гаишнику все равно, с каким ты документом едешь.
Сестра метким броском отправила окурок прямо в урну.
– Баскетболистка, – ехидно похвалил Роман. – Майкл Джордан.
Лена продолжала:
– Так, значит, ключи у нас есть. Техпаспорт тоже. Доверенность – сами состряпаем. Одна проблема…
– Водить ты не умеешь, – закончил Роман. Лена неуверенно сказала:
– Ну, права-то у меня есть…
– Ага, есть… На пятый раз ты гаишникам просто надоела, они и сжалились. Сама убьешься и машину разобьешь! А кстати – куда это ты собралась ехать?
Лена удивилась:
– Как куда? Поеду, куда Копперфильд сказал.
– Ну, приедешь ты в город. И что дальше? – требовательно спросил Роман.
– Ну, пройдусь по улицам, – неуверенно сказала сестра.
– Долго тебе ходить придется… Соскучишься.
Она задумалась. Спросила:
– А ты что предлагаешь?
– Да наплевать и забыть. И вообще, зря мы это с Копперфильдом затеяли. Чудес давно уже на свете не бывает.
Но сестру разве переспоришь?.. Иногда Лена демонстрировала просто верх осторожности. Но только не сейчас. Только не тогда, когда сам великий маг сказал, где искать ее ненаглядного Ивана. Поэтому она беспечно сказала:
– Ну и ладно. Зато проветрюсь. Новые места посмотрю. Делать-то все равно нечего.
Той же ночью. Иван Кольцов
…Иван пришел в себя. Он лежал на кровати. Шелковые простыни скользко обволакивали тело. В изголовье примостился неяркий ночник. Алла в черном шелковом халате, с голыми ногами и в домашних тапочках держала на коленях нераскрытый, в яркой обложке роман. Но глаза были прикованы к Ивану.
– Сколько времени? – слабым шепотом спросил Кольцов.
– Два часа ночи, – без запинки ответила Алла. Похоже, часы были у нее в голове. Или же она просто тщательно следила за временем.
Вельская покинула свой пост в головах постели, пересела на край кровати и, взяв его руку в свою, спросила:
– Ты в порядке?
«Как в боевиках, – подумалось Ивану. – Герой падает в пропасть, а ему сверху кричат: «Ты в порядке?»
Он ничего не ответил. Было муторно; идеальное тело женщины, затянутое в идеально скроенный халат, раздражало. Он прикрыл глаза.
Вельская настойчиво потеребила его за руку, неподвижно лежавшую поверх простыни:
– Иван, проснись…
Он неохотно откликнулся:
– Я не сплю…
Хоть бы она, наконец, вышла из комнаты и оставила его одного!
Алла придвинулась поближе.
«Сейчас хвалить начнет», – подумалось Ивану. И точно.
Возбужденно, с восторженным придыханием Алла сказала:
– Иван! Ты был великолепен! Представляешь хоть отдаленно, что нас с тобой ждет впереди?
Он тут же ответил:
– Не знаю, что ожидает тебя… А я сдохну, как собака, в первом же казино.
Похоже, он угадал ее мысли, потому что Алла сразу сбавила тон:
– Тебе и в самом деле было нехорошо? Но как именно – нехорошо?
Он честно признался:
– Помню, что видел карты. Болела голова. Было душно. И потом – ничего.
Алла неуверенно предположила:
– Может быть, привыкнешь…
Иван про себя вздохнул: «Это все, что ее интересует. Главное – чтобы я привык. И – неважно как, неважно какой ценой – угадывай ей карты, и все тут».
Он вяло ответил:
– Наверно, привыкну.
А в голове стучало: «Только бы она ушла!»
Но Алла не собиралась этого делать. Она подтянула ноги – и неожиданно оказалась рядом с ним, на кровати. Стала примащиваться на его плече. Провела рукой по Ивановой щеке.
«Задабривает», – мелькнуло в голове Кольцова. Алла его задабривает! Чтобы понять это, никаких сверхспособностей не нужно. Нет необходимости читать ее мысли. И так видно, что она на все готова ради того, чтобы Иван, как дойная корова, исправно поставлял ей молоко – добывал деньги. Много, много денег. И за это он может делать с ней все, что захочет. Захочет – ударит. Захочет – может откинуть простыню и приказать: бери в рот… Может. Все может. Она безропотно вынесет все унижения и будет терпеть их до тех пор, пока он будет ей нужен. Но ведь его способности могут отказать в любой момент. И тогда она его бросит. Бросит без всякого сожаления, как использованный презерватив.
Перспективненький расклад получается… Кольцов с трудом подавил желание высказать все, что он думает, ей в лицо. Подавил невыносимое желание встать с постели, навсегда уйти и никогда больше не видеть ни Аллу Вельскую, ни роскошный этот особняк со сторожем-профессором.
Но внутренний голос – а Кольцов в последнее время все чаще слышал свой внутренний голос – проговорил: «Эй, парень… Будь похитрей… Сейчас – ночь. У тебя – ни документов, ни машины, ни более-менее разумного плана действий… Может, у тебя уже и денег нет. Вдруг Алла покопалась в твоих карманах и забрала обратно те доллары, на которые ты подсадил ее казино?!»
Иван осторожно сбросил ее руку, которая принялась путешествовать по его груди, сказал вполголоса:
– Извини, не до того… Устал…
Ее такую – властную, хищную – совсем не хотелось. Хотелось просто спокойно полежать на чистых простынях, послушать шепот ночного ветра. Побыть в одиночестве. Никуда не спешить и ни от кого не убегать.
Вельская с разочарованной миной на лице встала с постели. «Пожалуй, она и без всякой задней мысли мне дала бы», – подумалось Ивану. Видно было, что Алла до глубины души поражена его поведением. Преклоняясь перед его способностями, она была бы счастлива отдать ему себя, отдать – уникуму. Герою. Отдать хотя бы на одну эту ночь.
Последняя мысль приятно согрела душу: жена никогда не хотела его или делала вид, что не хотела. Почти никогда.
Алла послушно встала и, не говоря ни слова, направилась к выходу из комнаты. Послушание в ее исполнении выглядело нонсенсом. На пороге она остановилась:
– Я сейчас принесу фотоаппарат. Сделаю пару снимков. Причешись. На загранпаспорт все-таки. А завтра с утра поеду в Москву делать тебе документы.
Иван слабо улыбнулся:
– Ты всерьез полагаешь, что сможешь?
Она сбросила маску покорности и назидательно сказала:
– Видишь ли… Если я захочу – я смогу все.
16 августа. 6.30 утра. Москва, штаб-квартира КОМКОНа. Капитан Петренко
Капитан в общагу не поехал: втиснул раскладушку между столом и стеной в своем кабинетике и улегся. Он надеялся, что в скором времени даст о себе знать Савицкий, однако вплоть до нуля тридцати, когда Петренко объявил самому себе отбой, полковник так и не звонил, не появился и не отвечал на звонки.
Вчера в двадцать один тридцать на службу, в подземелье Комиссии, вернулся Василий Буслаев. Он провел день в полуяновском доме и около него. Разыскивал свидетелей удивительного происшествия и беседовал с ними. Он доложил Петренко результаты своих изысканий. Капитан слушал, делал пометки, затем вдруг спросил:
– Вася, а где этот Полуянов подобрал нашего героя?
– На проспекте Мира, сто восемнадцать.
– Что там рядом?
– Не могу знать.
– А я – могу. Там, Вася, рядом казино «Византия».
– Получается, объект играл в азартные игры?
– А почему бы нет?..
– Офицер-пенсионер из окраинного городка? – весьма скептически спросил Вася. – В игорном доме? – Борец за чистоту русского языка Буслаев величал казино не иначе как игорным домом.
– А почему нет? Знаешь что, Вася, давай-ка чеши в казино.
Буслаев скривился и выразительно посмотрел на часы.
– Нормально-нормально, – подбодрил его Петренко. – Там как раз самая игра. Поспрашай администрацию. Может, видели объекта? Может, они регистрируют играющих? Кое в каких казино это принято…
– У меня нет вечернего костюма… – вяло попытался отбиться Василий. – Этого, как его… – отчаянный русофил Вася задумался, тщетно пытаясь найти исконно русский эквивалент слову «смокинг».
