— Ах, у нас была роковая любовь! Ах ты бедненький, несчастненький!
Люба вздрагивает при этих словах. Роковая? Может быть.
— Я о своих чувствах как-то не люблю распространяться. — Градов еще дальше отодвигается от блондинки.
— А напрасно. Ты раскрой мне душу. Кто знает? Может, ценный совет дам?
— Ты? Ценный?
— Ну, я, может, в компьютерах ничего не понимаю, а насчет любви…
— Не стоит. Как-нибудь обойдусь.
— Как знаешь. Вот когда мы с тобой останемся здесь вдвоем…
— ?…
— Совсем вдвоем. Ты понимаешь, что я имею в виду?
— Нет.
— Ну, Крокодилица и эта лесбиянка явно лишние. Они никому не интересны. Если только между ними тоже завяжется роман…
— Помолчала бы ты.
— Ха-ха-ха!
— Озабоченная.
— Импотент.
— Один-один. Закончим на этом?
— Ну уж нет! Мы только начали.
— Сколько будет дважды два?
— Восемь.
— На одной березе росли пять яблок, на другой три. Сколько всего?
— Иди ты!
— Ответ неправильный. На березе яблоки не растут. Последний вопрос: чему равен интеграл Е в степени икс?
— Чего-чего?
— Свободна.
— Я тебя сейчас убью!
— Это, по крайней мере, откровенно.
— Ах ты…
Виолетта швыряет в Градова диванной подушкой. Тот увертывается, но блондинка уже вскочила, и в руках у нее предмет достаточно тяжелый: керамическая ваза.
— Я дура, да?! Дура?!
— Не стоит отрицать очевидного.
— Ну, я тебе сейчас покажу!
Они начинают бегать вокруг дивана, причем Виолетта все прицеливается вазой в голову программисту. Ее женская гордость сильно уязвлена. Красавица может перетерпеть все, но только не пренебрежение к себе мужчины. Она запыхалась, волосы растрепаны.
— Где же твое коварство? — убегая от Виолетты, кричит программист. — Неужели же ты убьешь меня вот так, тупым тяжелым предметом?
— Ах ты…
— Яду мне! Яду!
Ваза все-таки летит ему в голову, Градов успевает пригнуться, и тупой тяжелый предмет вдребезги разбивается о стену.
— Что у вас тут случилось?! — высовываются из кухни перепуганные Люська и Зося.
— Покушение на мою драгоценную жизнь, — говорит запыхавшийся программист. — Причем в прямом эфире. На глазах миллионов телезрителей.
— Виолетта!!!
— Как же я вас всех ненавижу!
— Вот разошлась!
— Вы все чистенькие, умненькие. Порядочные. Вы все… Ненавижу!
— Победил боксер в красном углу. Аплодисменты. — Градов идет поправлять сдвинутую мебель. — Вообще-то кушать очень хочется.
— Виолетта, марш на кухню! — командует Люська. — В любви тоже надо делать перерыв.
— И в ненависти, — улыбается Зося.
— Не хочу!
— Можешь объявить голодовку, — пожимает плечами программист.
— А у нас сегодня на ужин мясо по-французски, — добавляет Люська. — И салат «Цезарь».
— Да? Я так люблю ходить в итальянский ресторан! — облизывается Виолетта. У нее вообще очень быстро меняется настроение. — Ладно, помогу. Только пусть он извинится.
— Леша, извинись, — говорит Градову Зося.
— Да за что?! За то, что мне чуть вазой в голову не попали?!
— Она все-таки женщина.
— Кто?! Виолетта?! Нет, она относится к другому виду. Даже не к млекопитающим. К…
— Леша!
— Хорошо. Женщины, я прошу прощения, что еще среди вас. Но только не просите меня мыть посуду.
…Минут через сорок они сидят за праздничным столом. Люська постаралась. Вкусную еду запивают красным вином, только Зося по-прежнему предпочитает пиво.
— Ну, кто еще скажет тост? — спрашивает Виолетта.
— А чего там говорить? — подкладывает себе в тарелку мясо Алексей Градов. — Вкусно! Сегодня исполнилось двадцать три года хорошему человеку. Чего ей желать, если у нее и так все есть? Здоровье, любимая работа, счастье в личной жизни…
— Хи-хи. — Это, конечно, Виолетта.
— А ты не смейся, — говорит Алексей Градов. — Я сейчас не тост скажу, но одну очень важную вещь. Ты, конечно, считаешь, что Зося тебе не конкурентка…
— Ха!
— Да, у тебя и ориентация традиционная, и внешность выше среднего…
— Слава тебе господи, заметил!
— Да можешь ты не перебивать! Не о тебе сейчас речь! Ну все, буквально все человек переводит на себя! Просто суперэгоизм. А потом еще обижаешься. Так вот я хотел сказать. Несмотря на то что это Зося, казалось бы, должна вызывать к себе негативное отношение, потому что она такая особенная… Несмотря на это, если сравнивать вас двоих, тебя, Виолетта, и Зосю, то… Она в сто раз лучше, красивее, умнее, и вообще человек хороший. Просто хороший человек. Хотя, казалось бы, тебя, такую фотомодель, все должны любить, а ее сторониться. Но Зося все равно в сто раз лучше. Я все сказал. И дело не в том, какие у человека странности. Главное, что он че-ло-век. По сути.
— Ты уже все сказал, — зло кусает губы блондинка.
— Теперь все.
— Вы просто видите во мне главную конкурентку. Вы просто…
— Ну, опять о своем, — вмешивается Люська. — Тебе же объяснили. С Зосей приятно общаться, а с тобой нет.
— Вот. Именно, — кивает Алексей Градов. — Это я и хотел сказать.
— Ну и пожалуйста! — Виолетта наливает себе полный бокал вина. Пьет, ни с кем не чокаясь и без всякого тоста.
— Она, конечно, до конца будет уверена в том, что это просто зависть, — говорит именинница. — Спасибо вам всем. Большое спасибо, Леша, Люся.
Виолетта подливает себе вина.
— Может, хватит? — подозрительно смотрит на нее Люська. — Мы уже поняли, что ты незакодированная алкоголичка, но все-таки.
— Вина жалко? — спрашивает Виолетта.
— Тебя, дуреха.
— Ах-ах-ах! Какие мы все добренькие! Кстати, подарки будут дарить?
— Да зачем? — отмахивается Зося. — Никто же не знал.
— Будут.
И Алексей Градов протягивает ей свой органайзер:
— Вот.
— Леша! Зачем?!
— Пригодится. Там есть такая занятная штучка. Да ты знаешь.
— Мне?!
— Надо иногда отдыхать.
— А ты?
— У меня еще один есть. Не переживай.
Люська смущена:
— Я потом. Не подготовилась.
— Тогда я тоже потом. — А она почти успокоилась, Виолетта. — У меня есть замечательный подарок. Просто замечательный. От сердца отрываю. Зося, я к тебе зайду попозже?
— Да, конечно, — рассеянно говорит Зося.
Неловкая пауза. Виолетта поднимается с кресла, потягивается, словно кошка:
— Ну что за скука! День рождения, называется! Даже танцев не будет!
— Можно просто музыку поставить, — говорит Люська.
— Какую? В честь именинницы? «Тату», что ли? Вот тоска! Ни одного слова не понятно! Кстати, Зося, а почему ты такая? Нетрадиционная?
— Вета! — кричит Люська. — Ну сколько можно уже?
— Нет, отчего же, — вдруг невесело говорит именинница. — Можно. Со мной все можно. Я словно больная. И все со мной, как с тяжело больной. А что я такого сделала? Что? Просто живу так, как мне хочется. И все, между прочим, делают вид, что понимают. Это сейчас модно: делать вид. Но в глубине души у вас у всех тайная брезгливость. У всех. Потому что это ненормально. А что ненормально? Что?
— Зося, перестань, — негромко говорит Люська. — Нашла, на кого внимание обращать.
— Нет. Не надо так со мной. Я не больная!
— Да что ты, в самом деле?
— А мне надоело бороться за свои права! За то, чтобы жить так, как я хочу! Надоело! Мать со мной уже два года не разговаривает. Отец вообще заявил, что на порог не пустит, пока я живу с этой со своей… За что?! И мне нужно очень много денег. Деньги — это свобода. Свобода жить так, как я хочу. А я вообще хочу купить остров в океане и никого не видеть.
— Ну, на остров тебе все равно не хватит, — вставляет Виолетта.
— Пусть. Хочу дом. С глухим трехметровым забором. Или просто хочу уехать. Хочу.
— Уедешь, — успокаивает ее Градов. — Вот выйдешь отсюда и уедешь. Со своей… подругой.
— Не смей так о ней! Ну почему вы все так?! Почему?!!
— Да я просто не знаю, как ее назвать!
— Вот и молчите! Молчите вы все!
И Зося вдруг вскакивает и кидается к лестнице, ведущей на второй этаж.
— Ничего себе день рождения, — качает головой Люська. — Да что это с ней?
— Боится, что пока она здесь, подруга ей изменит, — хихикает Виолетта.
— Тебе же ясно сказали: замолчи! — очень жестко говорит Алексей Градов.
— Подумаешь!
— Эта тема больше не обсуждается. Оставь человека в покое.
— Ах, какие мы все нервные! У кого тонкая розовая душа, у кого голубая…
Ругаться с ней, похоже, никто больше не собирается. Люська демонстративно отворачивается к Алексею Градову:
— Леша, давай в карты сыграем?
— Давай.
— Ты же все время остаешься, — снова вмешивается Виолетта. — А наш умник не любит глупых женщин. Так что ты рискуешь.
