Горелов только посмеивался. Кто из торговцев сознается, что его силой принудили голосовать за Будякина? Где этот рыночный безумец, которому правда дороже денег, а, может, и дороже жизни? Мало ли кто и что рассказал журналисту. Покажите нам этого таинственного анонима, этого провокатора.
А между тем по району мгновенно разбежался слух, что всем, кто сейчас пойдет и проголосует за Будякина, выдадут продуктовый набор, литр водки и сколько-то денег. Массы несознательных граждан затопили подходы к помещениям окружной избирательной комиссии. Люди возмущались и требовали, чтобы центральный участок работал в полную силу. Некоторые пожилые гражданки подходили к членам комиссии и наивно спрашивали, где получать продукты.
Странно, но Облизбирком никаких нарушений Закона о выборах найти не смог. Он никогда их не находит. А по телевидению сразу вслед за разоблачительными репортажами в новостях крутили простенькие рекламные ролики. Люди на улицах говорили, за кого они будут голосовать. Говорили примерно одно и то же: "За Серафима Будякина. Он лучше всех." "За Будякина. Почему? А больше не за кого голосовать." "Конечно, за Серафима Будякина. Он о людях заботится. Программа у него хорошая."
И в газетах параллельно с заметками о странном столпотворении на пункте предварительного голосования, печатались статьи, репортажи и интервью с разными интересными людьми, в которых четко звучала мысль: "Гонения на любимца народа Серафима Будякина инспирированы некими влиятельными теневыми личностями. Он пошел против властей, за простой народ, вот его и стремятся оболгать." Газетная площадь во время выборов дорожает примерно в пять раз, а то и больше. Это главный заработок редакции в течение года. Но Горелов не экономил, оплачивая размещение пропагандистских материалов. Пока все шло по плану.
Самое главное, ему удалось подорвать позиции Ляпунова. Начал с того, что перекупил лучших сотрудников ляпуновского предвыборного штаба. Никаких особенных проблем с этим не возникло. Человеку объясняли, что он тут пашет от темна до темна за сущие гроши в надежде, что Ляпунов, став депутатом, что-то сделает для него. А вдруг не сделает? А вдруг не станет депутатом? Между тем есть возможность прямо сейчас получить кругленькую сумму и решить, хотя бы отчасти, какие-то свои жизненные проблемы. Что для этого нужно сделать? А ничего особенного, продолжать делать примерно то же самое, но в штабе другого кандидата, господина Тришкина.
Сам Тришкин собирался отказаться от борьбы за депутатство, но ему предложили посотрудничать с Будякиным, пообещав взамен удостоверение помощника депутата. В том случае, естественно, если Будякин им станет. Все сотрудничество заключалось в предоставлении своего имени, точнее, "крыши" для фиктивного штаба. Перекупленные гореловскими агентами активисты Ляпунова даже не подозревали, что на самом деле работают на Будякина. Впрочем, получая по сто долларов в день плюс бесплатное питание, они, пожалуй, в большинстве своем согласились бы работать на кого угодно, хоть на ЦРУ и Моссад вместе взятые.
Удар по штабу Ляпунову нанесли страшный. Не просто люди ушли, а целые сектора и направления работы. Например, один молодой, но очень талантливый публицист, писавший великолепные пресс-релизы, агитационные листовки, речи и все остальное, сейчас зарабатывал на покупку комнаты, агитируя за Тришкина. Надо сказать, что ни на ЦРУ, ни на Будякина он бы работать не стал, имел кое-какие принципы. А Тришкин казался ему безвредным.
Ушла женщина, имевшая знакомых во всех средствах массовой информации. И её подруга с колоссальным опытом организационной работы, поднаторевшая в проведении избирательных кампаний. Следом в том же направлении отчалил политолог, аналитик, тонко чувствующий все изменения политической ситуации и умеющий предсказывать правильные шаги.
Непосредственно в штаб Будякина ушли работать только руководители Союза защиты прав вкладчиков. Для них не имело значения, на кого работать, лишь бы вернуть свои потерянные вклады. Кстати, шансы вернуть эти деньги с каждым месяцем становились все призрачней, и люди работали скорее по инерции, чем из здравого смысла. Они прекрасно знали, что государство, поимевшее с их вложений в "пирамиды" свои проценты в виде налогов, пошлин и отчислений, помогать не собирается, и могли рассчитывать только на счастливый случай.
Случай появился. В штабе Будякина им положили зарплату – стандартные сто долларов в день с ежедневной выплатой и огромные премии в случае избрания Будякина депутатом. Все это было скреплено безупречными с юридической точки зрения договорами. Горелов не собирался их обманывать. В сумме это были не такие уж лихие деньги. Расходы стоили того.
В результате у Будякина оказалась целая армия добровольных агитаторов. Прогоревшие вкладчики с удовольствием заключали договора с предвыборным штабом. Согласно условиям этих договоров, добровольные помощники оказывали всякое содействие, выполняли разные задания, а за это им начислялись очки. Затем они получали денежные премии согласно полученным очкам. Система подсчета была громоздкой и весьма запутанной. Вот здесь Горелов сэкономил очень хорошо. Достаточно сказать, что наблюдатель на избирательном участке, наблюдающий, чтоб не было нарушений и подтасовок, обычно получает сотню рублей, а по очкам получалось вдвое меньше.
Главной задачей агитаторов было привести на выборы как можно больше людей и постараться, чтобы они проголосовали за Будякина. Кроме того составлялись списки на получение компенсаций. В случае удачи на выборах, от имени Будякина обещали каждому возместить потерянные вклады. Некоторым старушкам компенсацию дали сразу, поскольку суммы оказались грошовые. На остальных это произвело огромное впечатление, убедило в серьезности намерений Серафима Будякина.
Только Сузиков, председатель Союза защиты вкладчиков отказался перейти на службу к Будякину. Можно было бы, конечно, объявить общее собрание и переизбрать председателя, но у Сузикова оставались все учредительные документы и печать. Он сам мог созвать собрание и переизбрать членов правления-ренегатов. А пока, будучи человеком авторитетным, он сумел убедить значительную часть рядовых членов Союза вкладчиков не поддерживать Будякина. Наоборот, развернул контрпропаганду, начал собирать и распространять компромат на Будякина.
Сузикова следовало срочно нейтрализовать. Лучше всего было бы его самого дискридитировать, уличить в каком-нибудь грязном деле. Глава будякинской охранной фирмы Старков предложил использовать психотропные препараты. План у него был такой: аккуратно выкрасть Сузикова, допросить, вколоть препарат, напоить водкой и спровоцировать на скандал и драку в общественном месте, например в "Центральном" гастрономе. Он потом все равно ничего не вспомнит.
Первую часть операции провели без сучка и задоринки. Отловить Сузикова оказалось проще простого. Председатель Союза вкладчиков приехал в Дом печати, чтобы прочитать гранки своей статьи в завтрашней "Вечерке". В коридоре к нему подошел молодой человек и предложил компрометирующие материалы на Будякина. В подтверждение серьезности этих материалов предъявил письмо на бланке самого мэра, подписанное Будякиным. Якобы он просит предоставить помещение для одной из финансовых фирм, оказавшейся впоследствии заурядной "пирамидой".
Сузиков клюнул. Поскольку целая пачка подобных документов находилась у молодого человека в машине, они вышли на улицу и сели в джип с затемненными стеклами. Остальное было делом техники. Главное, что никто не заметил момента похищения. Плененного Сузикова отвезли в укромное место и начали допрашивать. Но бывший офицер оказался крепким орешком. Он не только не испугался, но принялся сам угрожать.
Поняв, что бить и истязать его не собираются, Сузиков сделал логичный вывод, что его постращают и отпустят. И начал городить разную чепуху. И здесь он допустил роковую ошибку. На вопрос об источниках информации, Сузиков, очевидно, стараясь скрыть своих истинных информаторов, ответил:
– Черный Паук. Слышали про такого? Учтите, что он до вас в любом случае доберется.
Только увидев, как насупились и помрачнели его похитители, Сузиков сообразил, что наступил на мозоль. Он рассказы о Черном Пауке считал за городской фольклор, а тут их воспринимали вполне серьезно. Внутренне посмеиваясь, он продолжил игру, сказав, что Паук приходит к нему ночами, влезает в форточку и рассказывает новости.
– Это слишком похоже на правду, – вздохнул Старков. – К сожалению, пытать тебя нельзя, убивать тоже. Это может здорово нам навредить. Но и отпускать тебя я не хочу. Ох, некстати ты вспомнил про этого парня.
Иногда на Старкова накатывало. В нем поднималась волна злобы и ненависти. Все нарастая, она приводила старлея в состояние бешенства. Успокоить его не могла ни водка, ни уговоры, ни транквилизаторы. Только вид крови или смерти. За это его и из армии комиссовали.
