– Это слишком похоже на правду, – вздохнул Старков. – К сожалению, пытать тебя нельзя, убивать тоже. Это может здорово нам навредить. Но и отпускать тебя я не хочу. Ох, некстати ты вспомнил про этого парня.
Иногда на Старкова накатывало. В нем поднималась волна злобы и ненависти. Все нарастая, она приводила старлея в состояние бешенства. Успокоить его не могла ни водка, ни уговоры, ни транквилизаторы. Только вид крови или смерти. За это его и из армии комиссовали.
Сейчас он почувствовал, как начинают дрожать кисти рук и учащается дыхание. Отойдя в сторону, движением руки подозвал одного из своих бойцов.
– Короче, усыпляйте языка, начинаем отработку тихой ликвидации на натуре. Пусть повесится, стрючок. Давай команду.
Сузикова зажали в клещи, пережали сонную артерию, погрузив в глубокий обморок. Погрузили в джип и отвезли в старый дом, который уже начали сносить. Полы уже были все разобраны и вывезены, над голой землей подполья остались только почерневшие балки с торчащими ржавыми гвоздями. Стараясь не оставлять следов, аккуратно положили Сузикова на землю, сунув голову в проволочную петлю, привешенную к балке.
Старков специально принес из машины толстый резиновый коврик и положил рядом. Это чтобы стоять на нем и не оставлять на земле оттиски своих каблуков. Присев, Старков с наслаждением вглядывался в лицо своей жертвы. Щеки Сузикова слегка порозовели, а глазные яблоки чуть выступили вперед, даже веки раздвинулись. Рот приоткрылся. Артериальная кровь ещё продолжала поступать, но в гораздо меньшем количестве. И кислорода уже недостаточно для питания мозга. Проволока и трахею передавила, так что скоро кислорода и в легких не будет.
Злорадно усмехнувшись, Старков вытащил из кармана маленького пластмассового паука и засунул в приоткрывшийся рот умирающего Сузикова. Руки почти перестали трястись. Теплая умиротворяющая волна прошла по телу, заставляя расслабиться напряженные мышцы. На один ржавый гвоздь Старков повесил портфель Сузикова, на другой наколол листок из блокнота, с подходящим к случаю текстом. Таких блокнотов в портфеле оказалось целых три. Их содержание могло заинтересовать Горелова.
Еще какое-то время из раздавленного горла раздавались негромкие хрипы. Старков неторопливо раскурил сигарету, покурил, стараясь не муслить фильтр, и аккуратно положил на балку. Теперь картина интеллигентного самоубийства была полной. Только паук во рту покойника вносил диссонанс. Но он вывалился на землю, и Старков решил его не подбирать. Пусть станет маленьким сюрпризом для тех, кто обнаружит труп.
Что касается мотивов самоубийства, то шестьдесят тысяч рублей, находившиеся при Сузикове, и которые должны были пойти на оплату типографских работ, частично перекочевали в карман Старкова, могли, как ему казалось, навести на мысль о растрате. Промотал или как-то иначе лишился их Сузиков, но оказался не в силах это перенести. Да ещё депрессия. Из армии уволили по сокращению, с жильем и заработком проблема, а все сбережения сгинули в МММ. Просто обязана быть депрессия.
Трофейным бумагам и блокнотам Горелов, конечно, обрадовался. Но когда Старков, усмехаясь, сообщил, что их бывший хозяин покончил жизнь самоубийством, Директор "социальных технологий" страшно разозлился. Но вовремя вспомнил, что этого контуженого старлея лучше не злить, и прикусил язык. А то вдруг не сорвалось: "Ты же маньяк, патологический убийца!" Поэтому Горелов умело перекрестился, возвел очи долу и вполне искренне пробормотал:
– Упокой, Господи, душу новопреставленного раба твоего.
После чего принялся выяснять, зачем понадобилось убивать Сузикова. Тут и всплыла история с Черным Пауком, оказавшимся свидетелем секретных переговоров Серафима Будякина с бандитским вождем Ижаком. Вначале Горелов не поверил. Он, как все здравомыслящие образованные люди, считал, что люди-пауки существуют исключительно в дебильных американских комиксах и совершенно кретинских японских мультиках. Но когда Старков рассказал про альпинистское снаряжение, про веревки, свисающие с крыш, задумался.
С момента тайных переговоров прошел месяц, если не больше, но информация о сотрудничестве чиновника и бандитов никуда не просочилась. Или этот Паук-альпинист, или как там его, Вячеслав Пермяков, ничего не подслушал, болтаясь в темноте за окном конспиративной квартиры, или не пожелал сделать добытые сведения достоянием общественности. Но если он начал сотрудничать с Сузиковым против Будякина, это меняет дело. Самое неприятное, что Будякин скрыл от него эту историю, а ведь Горелову в первую очередь следовало о ней знать, чтобы при необходимости принять контрпропагандистские меры.
– Вы уже занимались этим Пауком? – спросил Старкова.
– Нет, это клиент Ижевского. У них какие-то свои разборки имелись. Короче, этот фусман замочил несколько блатных, ещё что-то натворил, цех водочный сжег, что ли. Ижевский за него даже награду назначил. А на нашего шефа этот Паук до сих пор так конкретно не наезжал.
Конечно, Паук-Пермяков представлял потенциальную опасность, в первую очередь для Горелова, точнее, для его доходов. Сам факт контактов Будякина и Ижака недоказуем, а, главное, не является преступлением. А вот живые наличные деньги, которые каждую неделю поступают в "Бюро социальных технологий" по своему происхождению не просто нелегальные, но и криминальные. И отследить курьеров, доставляющих коробки с наличкой, ничего не стоит. Надо только знать, что Ижак отстегивает Будякину долю и посоображать насчет финансирования избирательной кампании.
Если власти пронюхают и милиция накроет "Бюро", Горелов не сможет объяснить происхождение крупных денежных сумм. Как минимум, его обвинят в сокрытии доходов и неуплате налогов в крупных размерах. За это тоже могут запереть в камере. Как максимум, заявят, что он является хранителем бандитского общака и работает на мафиозные структуры.
В любом случае "Бюро социальных технологий" прихлопнут, а самого Горелова, почуханив как следует в тюряге, голым пустят по миру. А ведь он рассчитывал с избирательных денег Будякина поиметь несколько десятков тысяч долларов, а, может, и целую сотню. Ведь никакой отчетности с него не спрашивают. А если спросят, то он миллион бумажек сфабрикует и докажет, что даже свои потратил. Но ведь Будякин не дурак, соображает, что лишние бумаги – лишние улики.
– Ну, что ж, – вышел из раздумий Горелов, – Паука надо нейтрализовать. Попробуй как-то на него выйти. Было бы неплохо выяснить, с кем он завязан.
Такой неординарный человек, как Черный Паук, мог быть очень полезен. И в понятие "нейтрализовать" Горелов вкладывал совершенно однозначный смысл сделать нейтральным. Он бы предпочел дать этому Пауку много денег, купить с потрохами, чтобы при случае использовать в своих целях. Пусть он хотя бы просто затихнет до окончания выборов, потом может болтать что угодно, это не будет иметь никакого значения. Будякин уже станет депутатом, Горелов проглотит свой жирный кусище, а на Ижака вообще наплевать.
Для Старкова слово "нейтрализовать" было синонимом слова "ликвидировать". Что значит: "нейтрализовать пулеметную точку противника"? Да гранатой шарахнуть и разнести ко всем чертям! И сейчас он был полностью согласен с Гореловым. Тем более, что и шеф неоднократно интересовался: "Этот, Паук, который в окошки заглядывает, все ещё бегает?" Не нравилось ему это, злился, что Ижак сам взялся ликвидировать Паука, а справиться оказалось слабо.
Спецназ, это вам не контрразведка, здесь методам оперативно-розыскной работы не учат. Наблюдение за объектами противника – пожалуйста, а вот уличной слежкой пусть ментовские топтуны занимаются. Старков и его ребята могли совершать диверсионно-разведывательные операции, тактику подобных действий они отработали в совершенстве. Для них ничего не стоило скрытно проникнуть в здание, взять языка, убить исподтишка или подложить бомбу.
Сведения они предпочитали получать за счет прослушивания телефонов и от информаторов. Конечно, отследить передвижения по городу человека или автомобили они с грехом пополам ещё могли, а вот отыскать среди миллиона горожан одного – это вряд ли.
Поэтому Старков решил действовать привычными силовыми методами. Раздобыл список членов прошлогодней гималайской экспедиции, в которой принимал участие Славка, и начал этих людей "обрабатывать". Адреса альпинистов легко достал через своих людей в милиции и принялся "напрягать" Славкиных друзей. Подстерегали прямо в подъезде, нападали сзади, заворачивали руки. Спрашивали: ты такой-то? Говори, где прячется твой дружок Пермяков? Лучше узнай поскорей и доложи, а то всему твоему семейству капец придет.
Но ещё раньше ему сообщили, что Славка встречается вечером в центре у памятника Свердлову с дамочкой из следственного отдела. Сразу возникло подозрение, что Паук намеревается передать следователю какие-то разоблачительные сведения. Когда Старков сказал об этом Будякину, того аж затрясло. Только что у него произошел неприятный разговор с Гореловым, который крепко попенял шефу за его неоткровенность и объяснил, какие беды могут их ожидать. Поэтому Будякин решил раз и навсегда покончить с Пауком и всеми сопутствующими ему неприятностями.
