– Не плакать надо, а радоваться: вы – хороший человек, отличный работник и потрясающая мать, поэтому никакой мужик не сумеет оттяпать у вас ребенка, скольких бы острозубых адвокатов он ни нанимал и какие бы связи ни напрягал!
Я последовала ее совету и попыталась успокоиться. Это оказалось делом нелегким. Я испытывала эйфорию, в которой смешались радость, недоверие и благодарность. Ко всем этим людям, имен которых я даже не помнила, а главное – к ней, моему адвокату, человеку, который отлично знал свое дело. И я подумала, что, если Абель когда-нибудь понадобится моя помощь, я непременно сделаю для нее все от меня зависящее. И если ей нужна будет такая же бумага с заверениями в ее профессионализме и человечности, то я хоть сейчас готова написать панегирик!
* * *
– А я ждал вас, – сказал высокий, представительный мужчина, поднимаясь из-за стола. Когда секретарша провожала Павла в кабинет Евгения Субботина, парень примерно представлял, кого увидит, ведь портрет, составленный со слов подруги Нины, был достаточно точен – судя по тому, что его узнали и в «Адаманте». И все же при виде подозреваемого Трофименко признался себе, что он выглядит еще более привлекательно, чем лейтенант ожидал (если, конечно, один мужчина вообще способен оценить внешность другого).
– Ждали? – удивленно переспросил Павел.
– Ну, после всего, что произошло, кто-то из ваших просто обязан был нарисоваться… Жаль только, что так поздно!
– Вас опознали многие люди, – сказал Трофименко, так как, произнеся загадочную фразу, мужчина замолчал и, казалось, не имел намерения продолжать разговор. – Вы ухаживали за матерью и дочерью Митиными. Сейчас они обе мертвы.
– Я в курсе, – кивнул Субботин, и на его лице появилось выражение печали. – Этого не должно было произойти!
– Не должно?
– Если бы я сразу начал действовать, обе остались бы живы.
– За что вы убили Марию Митину? – выстрелил вопросом Павел. Печаль на лице Субботина сменилась потрясением.
– У… бил Ма… рию? – с трудом, как показалось Павлу, проговорил мужчина. – Да вы с ума сошли! Я пытался ее предупредить, но…
Он снова умолк, и на этот раз Трофименко не решился возобновить разговор, надеясь, что подозреваемый сам это сделает.
– Знаете, кто это, лейтенант? – вдруг спросил Субботин, указывая на стоящую у него на столе фотографию.
Павел и раньше заметил необычайно красивую женщину, яркую брюнетку, которая весело глядела со снимка на любого, кто оказывался в кабинете.
– Ваша жена? – предположил Павел, выдвигая самую очевидную версию. Конечно, это могла быть и любовница, но что-то подсказывало парню, что глава серьезной фирмы по продаже автомобильных запчастей не стал бы держать у себя на столе портрет женщины, не имеющей на него никаких прав. Для дочери дама выглядела слишком взрослой, ведь Субботину еще не исполнилось пятидесяти.
– Это – моя сестра Люба, – сказал между тем хозяин кабинета. – Покойная.
– Мне… очень жаль, – пробормотал Павел. – Давно она умерла?
– Десять лет назад. Только она не умерла, ее убили, – ничего не выражающим голосом добавил Субботин.
– Как – убили? То есть, я хотел сказать, убийцу поймали?
– Нет.
– Почему?
– Мою Любашу нашли в ванне, мертвую. В воде валялся фен. Ее убило током.
– Но вы же сказали…
– Я прекрасно помню, что сказал! – сверкнув глазами, рявкнул Субботин.
Павел обрадовался возможности поехать в Москву. Трофименко ни разу не был в столице, да и интересное дело захватывало его все больше. Как бы там ни было, а ведь именно он добыл доказательства причастности Субботина к делу, и только благодаря ему удалось выяснить, кем является неизвестный с композиционного портрета. Среди файлов, присланных Жмыхом, оказалась съемка камеры наружного наблюдения, где видно, как подозреваемый садится в машину с московскими номерами. Видно было не очень хорошо, но экспертам удалось расшифровать их, и, таким образом, вычислить владельца авто. Кстати, имя Субботина фигурировало и в списке контактов Нины: он оказался одним из тех людей, с которыми так и не удалось связаться! Выяснилось, что Евгений Субботин только два дня назад вернулся из заграничной командировки – вот почему его телефон не отвечал: скорее всего, он там пользовался рабочим, а не личным. Однако настораживал один факт: Антон начал следить за Субботиным еще до того, как погибла Нина. Мог ли он считать, что этот человек причастен к убийству ее матери, или просто преследовал свою девушку, боясь, что она встречается с кем-то еще втайне от него? Да и мог ли парень знать, что Мария Митина мертва, ведь даже ее дочь, похоже, была не в курсе?
Вика выяснила, кому принадлежит электронный адрес, с которого Константину Жмыху отправили файлы. Это оказалась коллега Антона. Выяснилось, что он просил ее отправить материалы другу, если с ним что-то случится. Получается, Антон предвидел печальный исход? Имел ли к этому отношение Субботин? Следовало узнать, находился ли подозреваемый в Питере в день, когда на Антона совершили покушение.
– Почему вы решили, что с вашей сестрой произошел не несчастный случай? – задал вопрос Трофименко.
– Потому что она не пользовалась феном.
– То есть?
– Фена в доме никогда не было: Любаша каждые три дня делала профессиональную укладку. Моя сестра владела сетью салонов красоты. Посмотрите на нее, – Субботин кивнул в сторону фотографии, и Павел увидел в его глазах такую тоску, что невольно посочувствовал подозреваемому: столь сильная любовь брата к сестре встречается нечасто. – Посмотрите, какие волосы – длинные, густые… Любаша сама не могла с ними справиться.
– То есть вы полагаете, что фен в квартиру принес убийца? – уточнил Павел.
– Так и есть.
– А вы сказали следователю о своих подозрениях?
– Он и слушать отказался: фен лежал на дне ванны, и никто даже разбираться не стал: женщина, машинка для укладки волос – все очевидно!
– Значит, вы так и не узнали, кто убил вашу сестру?
– Ну почему же – узнал. Любу убил ее муж, Валерий Субботин.
– Суб… Погодите, у него та же фамилия, что и у вас?
– А ты сообразительный, лейтенант! – хмыкнул мужчина. – Он взял фамилию сестры, когда они расписались.
– Странно!
– Видимо, это его фишка: вот как легко изменить собственную личность, чтобы никто ни о чем не догадался! И, заметьте, проделывал он это не единожды.
– Откуда вы знаете?
– Поняв, что никто всерьез не станет заниматься Любиным делом, я решил все выяснить о ее муженьке: мне всегда казалось, что в его прошлом имеются серьезные пробелы. Я дал себе слово узнать, почему погибла моя сестра.
– Похоже, вы очень ее любили, – заметил Павел.
– Люба была редким человеком, – кивнул Субботин. При каждом упоминании ее имени лицо мужчины теплело и в глазах появлялся влажный блеск. – С детства была красавицей, побеждала в конкурсах, не прикладывая к этому никаких усилий. Она не планировала связать свою судьбу с модельным бизнесом, но намеревалась использовать его как трамплин для открытия собственного дела. Деньги, получаемые в качестве призов и за съемки в журналах, Любаша не тратила, а копила. Со временем она сумела заработать достаточно, чтобы открыть свой первый салон. Она поступила в Академию парикмахерского искусства, стажировалась в Милане и Париже. Позже снова участвовала в конкурсах – уже как стилист, и побеждала. Затем открыла еще салон, и еще… К тридцати годам моя сестра стала состоятельной дамой, но, как частенько бывает в таких случаях, оставалась одинокой. С мужчинами у нее не складывалось: кто-то боялся связывать судьбу с такой волевой и богатой женщиной, а другие, наоборот, пытались прилепиться, чтобы жить за чужой счет.
– Но один все же нашелся?
– На беду, нашелся. Я обо всем узнал слишком поздно: роман находился в разгаре, и мою сестрицу было не остановить. Валерий, по-видимому, совершенно вскружил Любаше голову. Понять ее можно: ухаживал красиво. А главное, как думала сестра, ему от нее ничего не нужно, ведь Валерий и сам вроде бы в деньгах не нуждался. Он рассказал Любе, что является совладельцем алмазных приисков в Якутии. Я поначалу обрадовался – наконец-то сестрица нашла себе ровню! Люба ног под собой не чуяла от любви, а я недоумевал – что такого она нашла в этом парне? Ну да, он состоятелен, но внешне нисколько не привлекателен! Наверное, он «купил» ее галантным обхождением: дорогие рестораны, букеты по двести долларов, духи эксклюзивных марок… В общем, дело скоренько дошло до свадьбы. Ее сыграли шикарно. Только позже я выяснил, что все оплатила Любаша, а Валерий ни копейки не вложил. Да и жили молодые на ее доходы от салонов. Она долго мне ничего не рассказывала, но как-то раз сестру потянуло на откровенность, и Люба пожаловалась мне, что, кажется, ошиблась с выбором. Валерий продолжал жить на широкую ногу, только теперь он беззастенчиво пользовался деньгами жены. Когда Люба спрашивала, почему его алмазные прииски не приносят дивидендов, он плел что-то о «временном кризисе» в отрасли, о том, что все деньги уходят на развитие и закупку нового оборудования.
