– Вместо этого она связалась с вами?
– Да. И я сразу приехал, вооруженный материалами, которые удалось собрать по Валерию. Беда в том, что с этим идти в полицию было бесполезно.
– Верно, – согласился Павел. – Во-первых, с Марией пока ничего не случилось, а ваши предположения никто не принял бы во внимание. Кроме того, все ваши материалы – косвенные улики: на Валерия не завели ни одного уголовного дела, а подозрения, если они и имелись, в конце концов были сняты. Он наследил в таком количестве разных мест, что потребовалось бы множество командировок, чтобы проверить полученные сведения, а следственные органы стеснены в средствах…
– Поэтому мы решили действовать самостоятельно. Для начала требовалось сделать так, чтобы Валерий не смог добраться до активов Марии. Для этого она потихоньку разделила счета. На один из них, совместный с Валерием, поступали небольшие суммы, а на второй, о котором он понятия не имел, переводились основные деньги, поступающие от деятельности «Адаманта». Затем я посоветовал Марии перевести фирму на дочь. Проблема состояла в том, что Нина не желала продолжать дело матери. Если бы Мария переписала все на нее, то сама не смогла бы вести дела напрямую – только в качестве посредницы между владелицей фирмы, Ниной, и партнерами по поставке стоматологического оборудования и материалов.
– Но Нина хотела стать журналисткой и даже ссорилась из-за этого с матерью!
– Мария не могла рассказать дочери о том, что происходит: все должно было оставаться в строжайшей тайне, пока она не решит вопрос. Поэтому она поступила по-другому: перевела половину фирмы на Нину, а на вторую составила завещание. Это, конечно, была крайняя мера, ведь Мария умирать не собиралась!
– У Митиных не было брачного контракта? – поинтересовался Трофименко.
– К несчастью, Мария об этом не подумала. Не знаю, что Валерий делает с женщинами: все они, независимо от возраста, образования и интеллекта, тают от одного его взгляда и верят на слово, хотя, на мой взгляд, ничего вызывающего доверие в нем нет!
– А если бы она вдруг потребовала составить брачный контракт, Валерий непременно насторожился бы, – заметил Трофименко. – Вероятно, это даже заставило бы его форсировать события!
– Вы можете себе представить, каково это – жить под одной крышей с человеком, который, возможно, планирует тебя убить?
– Нет, – честно признался Трофименко.
– А Марии приходилось мириться с этим каждый день. Не знаю, как ей удавалось – прямо-таки железные нервы… Хотите выпить? – вдруг спросил Субботин. На его щеках выступили красные пятна, и лейтенант впервые понял, как он волнуется.
– Я на работе, – напомнил он. – Но кофе бы выпил, если можно.
Нажав на кнопку селектора, Субботин сказал секретарше:
– Зина, нам один кофе и коньяк. Побыстрее, пожалуйста!
Зина нарисовалась с подносом буквально через пару минут. Конечно, плеснуть в бокал коньяку дело нехитрое, но вот как ей удалось за столь короткое время сварганить вполне приличный эспрессо, оставалось загадкой. Когда секретарша удалилась, молча поставив все на стол, Субботин одним глотком отхлебнул почти половину бокала.
– Значит, – возобновил беседу Павел, – у Валерия не возникло подозрений?
– Трудно сказать, – вздохнул Субботин. – Однако, как говорится, предупрежден – значит вооружен, а Мария теперь знала, с кем связалась. Я не мог задерживаться в Питере, ведь бизнес требует постоянного нахождения в Москве. Поэтому мы расстались, договорившись поддерживать связь. Пару раз она звонила, рассказывала, как идут дела… А потом пропала. Вначале я решил, что так и задумано и что она специально скрылась, чтобы Валерий не смог ее разыскать. То, что он подал в розыск, говорило в пользу того, что ему действительно неизвестно, где жена.
– Или о том, что отлично известно! – воскликнул Трофименко. – И потому он не боялся поисков.
Субботин кивнул.
– Я до последнего надеялся, что у Марии все получилось. Кроме того, я считал, что перевод половины «Адаманта» на дочь и завещание снизят шансы Валерия заполучить все ее деньги.
– Ни о каком завещании Марии Митиной нам не известно, – пробормотал Павел. – До тех пор, пока она считалась живой, ее муж не мог вступить в права наследования, да и доля Нины прошла бы мимо него, ведь наследницей дочери в любом случае является мать. Однако теперь, когда доказано, что Мария мертва…
Павел запнулся, заметив, как болезненно поморщился собеседник.
– Значит, это наверняка? – едва слышно спросил он. – Я догадывался, но надеялся…
– К сожалению, сомнений не осталось.
– Мне так жаль! – пробормотал Субботин и осушил бокал. – Кто бы мог подумать, что все усилия окажутся напрасными?!
– Вы не можете винить себя, – сказал Трофименко. – Вы сделали больше, чем кто-либо мог ожидать: не только предупредили возможную жертву, но и помогли ей…
– Да, вот только помощь моя оказалась как мертвому припарка! – зло перебил Субботин, плюхаясь в кресло. – Мария погибла, ее дочь – тоже…
– Вы ведь встречались с Ниной?
– Как только понял, что она понятия не имеет, где мать. Это выглядело странным: если бы Мария спланировала свой побег, она непременно предупредила бы Нину, ведь не может же мать заставить собственного ребенка мучиться неизвестностью! У меня имеются связи в органах Питера, и я выяснил, что, хотя Мария Митина и числится в списке пропавших, кто-то пользовался ее банковской карточкой. Разумеется, легче всего считать, что это – она сама! Но я заподозрил, что дело нечисто. Видимо, Валерий каким-то макаром пронюхал о плане Марии и избавился от нее. А надежда у меня оставалась лишь потому, что он не воспользовался обычным сценарием с несчастным случаем. Это-то и сбило меня с толку, заставив полагать, будто бы исчезновение – часть плана Марии. И только встреча с Ниной убедила меня в том, что Валерий, видимо, оказался умнее всех и переиграл нас!
– Вы рассказали Нине правду?
– В отличие от Марии, она поверила мне сразу и безоговорочно! Нина относилась к отчиму прохладно, но, конечно, не ожидала, что ее мать связалась с убийцей. Девочка была уверена в том, что мать не бросила бы ее, не сказав ни слова о своих намерениях. Как и я, она надеялась на лучшее, но в глубине души понимала, что Мария не вернется.
– И что собиралась делать Нина? Ведь у нее не было доказательств, кроме ваших слов и косвенных улик, которые удалось собрать детективам!
– В ее руках было серьезное оружие.
– Какое же?
– Средства массовой информации. Вооруженная документами и сведениями, полученными от меня, Нина намеревалась состряпать обвинительный репортаж. Я знаю, что в то же самое время она вела другое расследование, но отложила его до лучших времен: мать была для нее гораздо важнее. Наша ошибка состояла в том, что мы оба недооценили опасность, исходящую от Валерия. Нина жила не с ним, а в бабушкиной квартире, и у него не было возможности подстроить смерть падчерицы. Она и так старалась держаться подальше от отчима, а уж после того, что узнала от меня, и вовсе стала его избегать – до тех пор, пока не разоблачит в своей газете и не заставит полицию наконец-то вмешаться! Нина сказала, что ей предстоит небольшая операция по удалению шрама за ухом, а после она собиралась запустить свой репортаж. Мне как раз предстояла заграничная поездка, и я решил, что по возвращении мы сразу начнем действовать. Простить себе не могу, что уехал в надежде на то, что Нина в безопасности!
– Вы не могли предвидеть, что произойдет несчастный случай! – махнул рукой Павел.
– Вы в этом уверены?
– В том, что вы не могли…
– В том, что это был несчастный случай?
Трофименко открыл было рот, чтобы ответить, но снова его захлопнул. Смерть Киры Шемякиной сделала невозможным ее допрос, который мог доказать или опровергнуть вину женщины. Что, если она знала Валерия Митина и он разделался с единственным человеком, который мог связать его со смертью падчерицы? А потом раздул скандал, грозя судами и прочими карами работникам больницы, отвлекая всех от истинного виновника – себя? Нет, сам Митин точно не мог убить Киру, ведь его алиби проверяли, однако что мешало ему нанять кого-то со стороны?
– Я… не знаю, – медленно произнес он.
– Я тоже, – вздохнул Субботин. – Если это несчастный случай, то… Нет, мне легче поверить в то, что Митин все подстроил, чем смириться с такой несправедливостью!
– Смерть Нины несправедлива в любом случае, но вы не могли ее предвидеть, как не могли и предотвратить. Даже если бы вы остались здесь и следовали за Ниной по пятам, то не смогли бы оказаться рядом, когда она находилась на операционном столе!
Субботин ничего не ответил. Он задумчиво водил пальцем по краю пустого бокала, и дребезжащий звук, возникавший при этом, был единственным нарушителем повисшего в кабинете гробового молчания. Павел понимал, что узнал гораздо больше ожидаемого, но одного вопроса он еще не задал.
