— Все, подруга! Разговор был интересный, продуктивный, но у меня нет времени! — Я соскочила с табурета и устремилась вслед за мужчиной с журналом.
Рыжая что-то крикнула мне вслед, но ее голос затерялся в грохоте музыки.
Мужчина с журналом пересек зал, разрезая толпу, как ледокол разрезает весенний лед. Я следовала за ним, с трудом проталкиваясь сквозь скопление танцующих, пьющих, целующихся, болтающих о всяких пустяках людей. Едва не потеряв его из виду, я наконец увидела, как он прошел в соседний зал.
Этот зал был оформлен как таинственный подводный грот, выложенный камнем и ракушечником.
Я пробилась сквозь последние ряды танцующих и устремилась внутрь грота.
Там было темно, как в глубоководной пещере. В дальнем углу из сгущающегося и клубящегося мрака виднелись останки затонувшего корабля — полусгнивший корпус, обломки мачт, старый, окованный железом сундук, выпавший из трюма. Казалось, что этот сундук полон старинными испанскими дублонами или драгоценностями. В другом углу грота шевелил щупальцами огромный осьминог — почти как настоящий. Все остальное пространство грота занимали маленькие диванчики, на которых сидели и полулежали жаждавшие уединения парочки.
Конечно, уединение здесь было относительное, но, по крайней мере, почти полное отсутствие освещения создавало какую-то видимость интимной обстановки. Кроме того, за счет какого-то удивительного акустического эффекта здесь было тихо, как под водой, — грохот музыки из соседнего зала едва проникал сюда.
В таинственном полумраке грота я не сразу заметила человека с журналом. Он сидел опустив плечи на свободном диванчике и нервно поглядывал на часы. Он был один и чувствовал себя некомфортно, то есть пришел сюда не отдохнуть и оттянуться, как другие гости. Он взял из пачки сигарету и похлопал по карманам в поисках зажигалки. Однако вместо этого вытащил обычную шариковую ручку. Досадливо поморщившись, он махнул рукой официанту, тот, пробегая мимо, бросил на столик коробок спичек. Человек закурил, но не успокоился, руки его нервно шарили по столу. Машинально он схватил ручку и стал чертить что-то на обложке журнала. Я вытянула шею, стараясь разглядеть, тогда он вдруг обернулся резко, почувствовав мой взгляд. Еле успела я спрятаться за резинового осьминога и перевести дух.
В это время откуда-то из глубины грота, кажется, из-за обломков затонувшего корабля, появился еще один человек.
Это был очень необычный персонаж. Его заметили бы в любой компании, на любой вечеринке, в любом портовом кабаке. Если до сих пор я ошибалась, принимая за бывалых моряков клубную обслугу или бизнесменов средней руки, то здесь ошибки быть не могло. Лицо этого человека, загорелое и обветренное, было изрезано шрамами, глубокими, как океанские впадины, его глаза горели, как бортовые огни затерянного в океане корабля. И при этом за версту было видно, что человек этот хитер и опасен и выхватить нож для него так же просто, как для другого — достать кошелек.
И этот опасный и таинственный человек шел прямиком к тому, первому, с журналом в руке, за которым я следила. К тому, кто представился по телефону незамысловатой фамилией Иванов. Которая вряд ли была его настоящей фамилией.
К счастью, таинственный полумрак грота скрывал мое волнение и позволял мне находиться за диваном, на котором сидел мой телефонный знакомый с журналом. Этот диванчик стоял совсем близко к тому углу, где шевелил резиновыми щупальцами искусственный осьминог, за которым я пряталась.
Отсюда до диванчика было не больше метра, и я могла хорошо видеть обоих мужчин.
К счастью, как я уже сказала, в этом гроте было не только темно, но и довольно тихо, поэтому я могла услышать их разговор.
— Это ты? — удивленно проговорил человек с изрезанным шрамами лицом, подходя к диванчику. — Какого черта?
— Капитан? — Человек с журналом тоже был не на шутку удивлен. — А ты что здесь делаешь?
— Пришел на встречу… — Капитан показал на журнал. — Мне сказали, что у того, кто меня пригласил, будет в руке этот номер…
— Так это, выходит, ты назначил мне встречу? — перебил его собеседник. — Любишь ты всякие фокусы! Не мог просто договориться о встрече? На фига тебе понадобилось придумывать какой-то пароль? Между прочим, я с трудом нашел этот журнал! Мог бы придумать что-нибудь попроще…
— Не придумывал я никакого пароля и вообще не назначал тебе встречу. Не нравится мне все это!
— Не назначал? — переспросил его «Иванов». — Но кто же тогда ее назначил?
Капитан ничего не ответил ему, вместо ответа он настороженно огляделся по сторонам.
Я вжалась в стенку позади шевелящегося осьминога, надеясь, что в темноте моего убежища он не заметит меня.
И тут, случайно бросив взгляд на других посетителей грота, я заметила среди них еще одну личность, которая, как и я, явно не желала быть замеченной.
Здесь, где нашли убежище исключительно жаждущие уединения парочки, любая одинокая женщина невольно обращала на себя внимание. Так вот, с другой стороны грота, неподалеку от останков корабля, я заметила женщину в темных очках и полосатом шелковом платке, прикрывающем волосы. Мало того, что эта подозрительная особа, как и я, пряталась в темном углу грота. Мало того, что она в этом и без того темном помещении не снимала темных очков. Мало того, что она, как и я, явно следила за Капитаном и его собеседником. Кроме всего прочего, она еще показалась мне удивительно знакомой.
Хрупкая, миниатюрная, немного сутулая… кого же она мне напоминает?
— Не нравится мне все это! — повторил Капитан, пристально глядя на своего собеседника. — Смотри у меня! Если ты играешь со мной в какие-то свои игры… это для тебя кончится очень плохо!
— Да ты что, Капитан! — Мужчина с журналом ударил себя кулаком в грудь. — Как ты мог подумать!
— Очень даже просто! — криво усмехнулся Капитан. — Кто-то ведь убил Илью? Может быть, это ты?
— Да что я, по-твоему, — с ума сошел? Зачем мне это нужно? Сам посуди, мы так и не нашли деньги Самоцветова, а ведь наверняка это гад Илья спрятал деньги… Тогда он сумел отбиться, но раз деньги за два года нигде не засветились — это точно его рук дело. И вот теперь он убит, а мы ничего не знаем…
— А может быть, ты уже нашел эти деньги и теперь хочешь спрятать концы в воду? — Капитан склонился над собеседником, желваки на изрезанном шрамами лице угрожающе заходили.
— Да я понятия не имею… — проблеял человек с журналом, отстранившись от Капитана.
Даже на расстоянии я почувствовала жгучий страх этого человека.
— Смотри у меня! — повторил Капитан. — Если я узнаю, что ты пытаешься нас кинуть, — твоя песенка спета!
Я случайно перевела взгляд с двоих мужчин на женщину в темных очках. Она явно тоже пыталась прислушаться к разговору Капитана и человека с журналом, но расстояние от них до ее убежища было слишком велико. Это явно раздражало ее, но подобраться ближе к собеседникам женщина опасалась. В раздражении она потерла переносицу двумя пальцами.
Я не поверила своим глазам.
То-то мне показалась знакомой эта хрупкая фигура!
Неужели это она?
Я снова, еще более внимательно пригляделась к таинственной незнакомке — и последние сомнения у меня отпали.
Это была моя непосредственная начальница, Лариса Ивановна Гладкая. Темные очки и полосатый платок на голове… она надеялась, что такая примитивная маскировка сделает ее неузнаваемой, но фигура, движения и особенно этот характерный жест выдали Ларису с головой.
Капитан снова огляделся по сторонам, склонился к своему собеседнику и что-то тихо проговорил. Я не расслышала его слов, как ни напрягала слух.
Человек с журналом утвердительно кивнул, поднялся и устремился к выходу из грота. Невостребованный журнал остался валяться на столе.
Капитан выждал минуту-другую и быстрым шагом двинулся следом за ним.
Лариса Ивановна поправила полосатый платок, выскользнула из-за обломков корабля и поспешила за Капитаном. Я чуть-чуть выждала и тоже покинула свое убежище, направившись вслед за Ларисой.
Однако едва я вышла из грота, погрузившись в грохот и ослепительное сияние главного зала, навстречу мне из толпы выскочили две девицы. Одна из них — та самая рыжая особа в зеленом платье, которая приняла меня за шлюху и пыталась выпроводить из клуба, вторая была на голову выше ее, с широкими плечами, короткими совершенно бесцветными волосами и татуировкой на левой руке. Татуировка изображала маленького красного дракона, вылезающего из синей лилии.
— Я тебе, юмористка, сколько времени дала? — прошипела рыжая девица, заступив мне дорогу.
— Сколько она тебе дала? — повторила за ней блондинка с татуировкой.
— Я тебе дала десять минут! — Рыжая ухватила меня за локоть. — А сколько времени прошло?
