class="p1">– Я надеялся поздороваться с тобой лично, и Бишоп, к превеликой моей радости, не отказал.
«Ах, так вот оно что! – сообразила Кейли. – Черт бы побрал этого неугомонного старика! Пообещал ведь отменить концерт! А сам что творит? Тихой сапой продолжает гнуть свое! Да плевать папаше на всех и вся, лишь бы только карьера не пострадала. Пригласить на концерт политикана, устроить шумиху – лучшего способа переубедить меня и выдумать нельзя!»
От злости она чуть не позеленела, но виду не подала – на губах девушки по-прежнему блуждала улыбка. Или ей так только казалось?
Тем временем Дэвис без умолку вещал, как он любит творчество Кейли. Он оказался преданным ее поклонником и, похоже, знал назубок слова и мелодии всех песен.
– Ты не представляешь, как мы благодарны тебе за песню «Покидая дом родной», – вставила Майра Бэббидж. – Мы разместили ее на сайте, и она в мгновение ока стала гимном избирательной кампании Билла.
– По дороге сюда я слышала ваше выступление по радио, – сказала Кэтрин, обращаясь к конгрессмену. – Эти дебаты с конкурентами! Ну и задали вы им жару!
– Очень надеюсь, что так оно и есть!
– Мне кажется, что победа по праву принадлежит вам. Да вы же их просто в землю втоптали!
– Благодарю. Признаться, я и сам получил огромное удовольствие! – ответил Дэвис, и глаза его азартно заблестели. – Упражняюсь в словесности еще со школьной скамьи. Это, можно сказать, мой любимый вид спорта. Языком чесать не так изнурительно, как носиться по футбольному полю. Хотя оба занятия травмоопасны!
Политикой Кейли не увлекалась, хотя ее коллеги по сцене активно участвовали в предвыборных кампаниях и всяческих благотворительных мероприятиях. Правда, Кейли сильно сомневалась в искренности их увлечений. С некоторыми исполнителями певица зналась еще задолго до того, как они покорили музыкальный олимп. И, помнится, ни один из них в былые времена не интересовался судьбами голодающих и не боролся за права животных. Но стоило только попасть под блеск софитов большой сцены, как все тут же с жаром бросились проявлять живейший интерес к мировым проблемам и всему, что могло бы еще сильнее упрочить их славу. Ясное дело, подобное поведение было продиктовано вовсе не внезапно проснувшейся сознательностью артистов, а предприимчивостью звукозаписывающих компаний и специалистов по связям с общественностью, плотно сотрудничавших друг с другом. Если бы все это не вызывало шумихи в прессе, то эти мировые проблемы многим знаменитостям были бы просто до лампочки.
Про конгрессмена Уильяма Дэвиса Кейли тем не менее была наслышана – во многом благодаря его оригинальным политическим взглядам. Дэвис удивительным образом сочетал несочетаемое: в одних вопросах он был до мозга костей консервативен, тогда как в других – вел себя как человек необычайно широких взглядов. Самая обсуждаемая реформа, которую он грозился провести, касалась иммигрантов. Конгрессмен предлагал открыть границы для законопослушных граждан, имеющих на руках сертификат о знании английского языка и диплом об образовании. Поэтому неудивительно, что многие сулили Дэвису пост президента США. Сам он тоже не мешкал и вовсю готовился к избирательной кампании.
– Билл не шутит! Он действительно большой ваш поклонник! – сказал советник Питер Симески. – Знаете, у нас в автобусе ваши песни звучат так же часто, как и хиты Тейлор Свифт, Рэнди Трэвиса, Джеймса Тейлора и «Роллинг стоунз», – надеюсь, вы ничего против них не имеете?
– Это действительно так! Я просто жить не могу без твоих песен! – признался Дэвис, а затем нахмурился, глянул на Кэтрин Дэнс – которую, как та уже сама догадалась, заочно ему представили в качестве агента КБР, – и обратился к Кейли: – Твой отец поделился со мной переживаниями. Тебя преследуют?
– Боюсь, что это так, – ответила Дэнс за подругу.
– А вы… помощница шерифа Фресно? – поинтересовалась Майра Бэббидж. – Мы как раз обсуждали вопросы безопасности на грядущем концерте.
– Нет, я служу в Монтерейском отделении КБР, – ответила Дэнс. Увидев их изумленные лица, она поспешила объяснить, что во Фресно оказалась случайно. – Не то чтобы дело требовало вмешательства нашей конторы, но раз уж я здесь, то почему бы и не помочь?
– А мы только-только из Монтерея, – подхватил Дэвис. – Агитировали избирателей в Кэннери-Роу.
– А, так вот почему на дорогах такие пробки! – пошутила Кэтрин.
– Народу пришло много, но хотелось бы больше.
«Ага, размечтался! – подумала Кейли. – Монтерей, а уж тем более Кармел – самые консервативные города в округе! Кто же пойдет слушать кандидата, продвигающего реформу по ослаблению границ?»
– Я уверен, что у вас и у местных детективов все под контролем, – сказал Дэвис, – но, если что, я в вашем распоряжении. Звоните мне и ни в коем случае не стесняйтесь. Преследование человека – уголовно наказуемое деяние, в том числе и на федеральном уровне.
Кейли и Кэтрин поблагодарили Уильяма, а Питер Симески вручил им визитки конгрессмена.
– Если только возникнет хоть малейшее затруднение, – с жаром инструктировал обеих женщин советник, – сразу звоните нам. В любое время дня и ночи.
– Принято, – отозвалась Дэнс, а затем взглянула на пискнувший телефон, тяжело вздохнула и пояснила: – Сообщение от Денниса Арутяна. Еще одно убийство. На берегу реки Сан-Хоакин. Вроде бы умышленный поджог. Похоже, на этот раз все гораздо серьезней. Деннис пишет, что погибших может оказаться несколько. Однако наверняка утверждать они пока не берутся.
Глава 26
– Пожар еще не потушили, – докладывал Арутян по телефону. – Похоже, на сарай возле реки Сан-Хоакин, куда нас вызвали, вылили не меньше пяти галлонов бензина.
Ты грустишь у реки, ведь тебе не везло,
Сколько шансов сквозь пальцы, как вода, утекло,
Впору окаменеть от смертельной тоски.
Но не слушайся зова коварной реки…
Все в комнате воззрились на Кэтрин, но она, не обращая на них внимания, продолжала расспрашивать Денниса:
– Свидетели есть?
– Нет.
– Откуда такая уверенность, что это наш преследователь?
– Даже не знаю, как и описать… В общем, мы обнаружили тут маленький алтарь.
– Что еще за алтарь?
– Звучит безумно, но перед сараем кто-то соорудил алтарь из булыжников и положил на него два компакт-диска Кейли Таун. И знаешь, что самое удивительное?
«Да куда уж удивительнее!» – подумала Дэнс, которая даже не представляла себе, что может быть еще более странным, чем алтарь с дисками, возведенный по соседству с трупом в подожженном сарае.
– Ну?
– Двадцать баксов под одним из булыжников – будто даяние.
– Есть мысли, кто жертва?
– Или жертвы, – напомнил Арутян. – Команде криминалистов удалось одним глазком заглянуть в горящую развалюху: от трупа остались лишь ноги. А затем у сарая обвалилась крыша. Раньше здесь еще была бензоколонка, поэтому Чарли Шин решил пока попридержать лошадей.
