как случайную знакомую, а как человека, к которому можно забежать на чашку чая и поделиться важной информацией. А еще попросить о защите.
— Они меня не любят, они меня так и не приняли, — спокойно заявила девушка. — Это неприятно, но так уж вышло. Теперь ты понимаешь, почему я даже не мечтала переехать к нему? Мы оба понимали, что это невозможно. То ли дело Аня.
— Но Аня тоже не жила у него постоянно, — возразила я. — Насколько мне известно, между ними никогда не было чувств. Просто давнее знакомство. Просто коллеги и друзья.
— А ей и не надо было с ним что-то мутить, — возразила Катя. — Она чувствовала себя там как дома, даже если забегала на полчаса. Но за это время успевала раздать ребятам подзатыльники и отругать за что-нибудь Димку.
Аня была такой, да. Если уж она участвовала в каком-либо процессе, то сама назначала себя главной и принималась все контролировать.
— У Дмитрия проблемы с алкоголем, — сказала Катя. — Ты, наверное, и сама это заметила. Но я должна объяснить, а вдруг ты еще не в курсе? Ему нельзя пить, потому что он сразу пьянеет. Моментально! Он плохо себя контролировал в такие моменты. Все об этом знали. Но постоянно следить за ним никто не хотел. В доме всегда было спиртное. Я не ханжа, сама уважаю хорошее вино, но если в семье человек, которому противопоказан алкоголь, то зачем покупать в дом то водку, то вино? Однажды вышла странная история. Я как-то вечером уже собиралась уходить, но за чем-то зашла на кухню и увидела Аню, наливающую в кофе коньяк. Вроде бы ничего странного, да? Только чашка эта была Димкина. Ею никто не пользовался. Неудобная огромная серая чашка. Страшная и старая, но Дима обожал ее. Аня сразу же рассмеялась и сказала, что этот кофе делает для себя, а его чашку взяла машинально. Но я ей не поверила. Она слишком плохо изобразила рассеянность. Могу поклясться, что она хотела отнести кофе с коньяком Диме. И он бы выпил.
— Хочешь сказать, что она его спаивала? — опешила я.
— Именно такая мысль мне пришла в голову, — в отчаянии произнесла Катя.
— И зачем ей это?
— Я действительно не знаю. Но сам факт?
Катя пожала плечами. Прекрасный ответ, ничего не скажешь.
— Послушай, подруга… — Я хотела, чтобы она знала — я благодарна ей за откровенность, но все равно ни черта не понимаю. — А почему ты все это излагаешь мне? Почему бы тебе не поделиться этим в полиции?
— Чем? — опешила она.
— Думаю, твои показания помогли бы в расследовании. Следствию необходимо знать про атмосферу в их семье. Это важно.
— Я была в полиции, — спокойно ответила девушка. — Они проверили мое алиби и отпустили. Они, конечно, спрашивали про отношения внутри семьи Замбергов, но я им рассказала не так развернуто, как тебе. То, что вижу я, может быть совсем не тем, чем является на самом деле. Между ними было что-то еще. Что-то, во что меня не посвящали.
Ее ответ разом поставил меня на место. Она четко дала понять, что знает больше, чем хочет рассказывать.
— Кстати, о Макаре Волкове, — перевела тему Катя. — Зачем ты к нему приехала? Совпадением я это назвать не могу.
— Совпадением с чем? Не говори загадками.
— Вы же не просто так его навестили, да? Наверное, выспрашивали про песню?
Вот тут я растерялась окончательно. Эта малышка была настоящим сюрпризом. И ничего, что волосы растрепаны. Зато папаша богат и знаменит, имеет связи и продюсирует известного певца. Дочь вполне могла крутиться рядом и быть в курсе той нехорошей истории.
— Да, мы хотели выяснить у него кое-что, — призналась я. — Но я смотрю, ты знаешь больше меня. Не поделишься информацией?
— Все знают эту историю, но молчат, — заметила Катя. — Ты человек в окружении Димы новый. И вдруг я застаю тебя еще у Макара. Ну согласись, что это удивительно?
— О, ну здесь ты ошиблась, — попыталась я уйти в сторону. — Если ты заметила, то я была не одна. Рыжий парень, который сидел рядом со мной, режиссер из Америки. Приехал снимать наши пейзажи, заинтересовался историей города, а потом решил еще и с Волковым поболтать.
— Не надо делать из меня дуру, — попросила Катя. — Я говорю о том, что ты знакома с теми, кто давно враждует. Сначала пьешь за здоровье одного, а потом едешь к другому. С какой целью? Мне кажется, ответ может быть только один: тебя заинтересовал предмет их конфликта.
— Ну ты и накрутила, — призналась я. — Никакого подвоха в моем визите не было. А вот ты слишком увлечена, по-моему.
— По-моему, ты лукавишь, — перебила меня Катя.
Она задумчиво поправила волосы, которые так и лезли ей в глаза.
— Поделюсь информацией. Я тогда училась в художественной школе, готовилась к экзаменам в средней и планировала поступать в художественное училище, — начала она. — Делами папы интересовалась постольку-поскольку, но Макара знаю давно. Папа однажды притащил меня к нему в гости. Там я впервые услышала неубиваемый хит «Ночь». До этого как-то не доводилось, потому что не интересуюсь шансоном. А тут вдруг такая клевая песенка. Папа сказал, что Макар написал эту песню. Макар очень смутился, как сейчас помню. Мне показалось, что ему почему-то неприятно было это слышать. Он нормальный, но вы это уже поняли, надеюсь, — сказала Катя. — А папа его прессует. Думаю, это вы тоже заметили.
В точку. Волков был нормальным. Его не испортили ни деньги, ни слава. Есть соленую рыбку вместе с головой, запивая ее пивком, как по старинке, — это как же сильно нужно было постараться остаться таким простым и непосредственным, попав в шоу-бизнес? Называть соседку на кабриолете Риткой и восхвалять не ее чувственные формы, а трудолюбие и испытывать вину перед тем, перед кем и виноват-то не был; долгие годы чувствовать себя должником и мучиться из-за этого, не бросать попыток объясниться несколько лет — неужели так поступил бы черствый и циничный человек? Что-то я сомневаюсь.
— Мы с Димой познакомились на набережной, — продолжила Катя. — Есть там один уютный уголок, где я уже три года рисую шаржи. За деньги, естественно. В итоге выходит не так уж и много, но я и руку набиваю, и такси могу себе позволить. Дима подошел ко мне и попросил нарисовать его. Сделала, отдала рисунок. Такого заразительного смеха я, признаться, ни от одного клиента не слышала. Он заплатил мне в три раза больше, чем нужно. А на другой день пришел снова. И через день пришел, и через два дня.
