ним сделали? Какую ему операцию сделали? Зачем?
– Доктор лучше знает, что и кому нужно. Если сделали что-то, значит, в этом была необходимость, – мягко и будто по-матерински ответила медсестра, испытывая внутреннее удовлетворение.
– А что со мной? Меня убьют? Отпусти меня, прошу. Я тебя отблагодарю, я всё тебе отдам. У меня отец миллионер, клянусь.
– Ой, всё. Миллионер, рассмешила. Яночка, деточка, ты не переживай. Доктор он на то и доктор, чтобы лечить. Он Родю вылечил, завтра тебя вылечит, а потом и всех остальных. Откуда я знаю, что тебя ждёт? Лечить тебя будут, лечить.
На самом деле Валентина прекрасно знала, что ждёт Яну. Мучения, страдания, адская боль и неизбежная смерть. Причём чем быстрее настанет смерть, тем ей будет лучше.
Дверь в палату внезапно открылась с такой силой, что стукнула обратной стороной в стену. На пороге стоял доктор с включённым фонарём в руке. На нем не было лица, он был бледно-зелёного цвета, излучал гнев и внушал страх. Валя так же, как и Яна, вздрогнула от неожиданности.
– Срочно отвези больную к Адалине Рудольфовне пусть начинает подготовку к гистерэктомии. У неё обнаружены опухолевые узлы в матке.
Яна чуть не потеряла сознание и дар речи от такого заявления, широко выкатив глаза от неожиданного поворота.
– Да-да, Валерий Кириллович, как скажете, срочно, значит срочно, – покорно согласилась Валентина. И сразу же стала снимать стопоры с колёсиков на кровати.
Врач вышел в полностью тёмный коридор, бросив дверь открытой настежь. Валентина выбежала вслед за ним, оставив на несколько минут Яну с её страхами наедине. А когда вернулась, сразу же покатила её по безжизненному длинному коридору в операционную. По дороге Яна почувствовала леденящий страх, и холод сковал её тело. Перед глазами пронеслась вся её жизнь. И вот, яркий свет белоснежной операционной палаты выплеснулся ей в лицо и ослепил на несколько секунд. Когда зрение вернулось, Вали уже не было рядом, а вместо неё крутилась старуха в белом халате, колпаке и стянутой на подбородок маске.
Яна потеряла сознание.
Очнулась она на операционном столе под лампой и перед собой увидела всё того же доктора и старуху, которая суетилась вокруг, подготавливая инструмент и ставя капельницу.
– Сделаем пациентке влагалищную гистерэктомию. Других вариантов нет. Нужно спасать, начались внутренние кровотечения, – говорил доктор, проводя внутреннее исследование пальцем.
Яна пришла в себя и набросилась на врача:
– Ты ненормальный? Какая операция? Я полностью здорова. Ты ничтожество, ты просто болен. Я поняла. У тебя травма детства. Да?
– Замолчи. Адалина Рудольфовна, делаем под местным наркозом. Она должна всё ощущать.
– Ты жалкий ублюдок!
– Закрой рот, – начиная потеть, сквозь зубы отвечал доктор. Одной рукой он перебирал инструмент, а второй трогал девушку за низ живота.
– Ты больной, ты просто больной, ты жалок, тебе нужна помощь. Скажи, тебя насиловали в детстве? – Яна вошла в азарт, кричала и скалилась. – Да, я знаю ответ, тебя били и насиловали, наверное, твои же родственники. Ну скажи, кто? Отец? Да. Я угадала? – Яна плевалась в лицо доктора и хохотала.
– Замолчи, по-хорошему прошу, уже с трудом сдерживался доктор и вытирал плевки со своего лица.
– Ха, я угадала, тебя насиловал твой родной отец, больной ублюдок! Или это был твой дед? Точно, поэтому ты стал шизанутым, полоумный идиот. Ха. Я всё про тебя знаю, ты больное чмо.
– Хватит, заткнись! – он резко схватил её кисть в районе запястья, сжал в своей мощной ладони так, что пальцы все, кроме большого, торчали из неё как соломка. Второй рукой схватил подготовленную заранее крупную тёрку для измельчения продуктов и стал интенсивно тереть. Раздался треск ломающихся ногтей, и алая кровь брызгами стала покрывать пол под ногами. Яна забилась в конвульсиях, захлёбываясь слюной. Доктор делал чёткие и резкие движения, методично срезая кожу и мясо с фаланг пальцев, слой за слоем, дойдя до костей.
– Ну что, ты этого хотела, этого? Чего замолчала? – тёрка полетела на пол, и доктор схватил большие щипцы. Раздался хруст, и он умело перекусил пополам мизинец. Кровь фонтаном брызнула и тут же залила всё вокруг. Снова хруст. Половина безымянного пальца алого цвета упала на пол. – Этого хотела, этого?
Яна вновь потеряла сознание, в этот раз от болевого шока. А доктор, психуя, швырнул щипцы в сторону и вышел из операционной:
– На сегодня хватит. Обработай ей раны. Хочешь, попрактикуй. Можешь зашить. Что хочешь с ней делай. Но чтоб жила, я к ней ещё вернусь.
Разъяренный, он двигался по коридору, широко шагая прочь от операционной, тяжело дыша и задыхаясь. Его общее состояние улучшилось, и приступ прошел, но в голову впились слова молодой девушки, которой каким-то образом удалось вывести его из себя. «Почему я тебя не прикончил там? Почему я не смог? Как так? Давно меня так никто не выводил. Зараза. Я разберусь, обязательно разберусь. Я придумаю для тебя особую процедуру. Поверь, ты пожалеешь, что родилась на свет», – разговаривал сам с собой доктор.
Он остановился у двери в свой кабинет. Согнувшись пополам и упираясь правой рукой в колено, левой перебирал связку ключей. Немного отдышавшись, он решил вернуться и проведать прооперированного им парня. Когда доктор вошел в комнату, Радослав бездвижно лежал, отвернув голову в противоположную от двери сторону. Он не спал, был в сознании, но в состоянии полной апатии. Заплаканные и опухшие бурого цвета глаза не моргали, а замерли, уставившись в стену.
– Добрый день, Радослав, – обратился к Роде доктор, присев на край кровати. Но тот даже не пошевелился, продолжая таращиться в стену. – Как твоё самочувствие?
Родя не реагировал. Доктор положил свою мощную руку ему на лоб и с чувством озабоченности покачал головой:
– Да, снова температура, сейчас распоряжусь, чтоб тебя посмотрели.
В этот момент из коридора стал доноситься звенящий металлический звук носилок для транспортировки больных. Скрипнула дверь, и в палату сначала заехала, гремя, каталка, а за ней появилась Валентина.
– Здравствуйте, Валерий Кириллович.
– Виделись, Валя. У Радослава температура и сильные боли, ты…
– Извините, доктор, я должна вам кое-что сказать. У больного признаки тяжелого осложнения. Вчера…
– Пошло нагноение?
– Да, сейчас повезу на перевязку. Можете взглянуть?
– Я так и знал. Чёрт возьми. Простите, Валя. Ну, ничего, придётся провести реампутацию. Только так мы сможем спасти парня. Радослав! – громко, произнёс доктор. – Ты не переживай. Мы постараемся, сделаем всё, что в наших силах.
«Вот это уже интересно, – подумал Сергей, переваривая услышанную информацию. – Похоже, что всё-таки я на правильном пути».
Натянув на себя чистую, но не глаженую рубашку-поло
