38
Я была с Аланом Десмондом четыре часа, пока в больницу не приехала его дочь Джейн, прилетевшая из Бостона. Она была на год или два старше Вивьен и так похожа на нее, что я вздрогнула от неожиданности, когда она вошла в комнату ожидания.
Оба — отец и старшая дочь — настояли на том, чтобы я присутствовала при разговоре Джейн с Вивьен.
— Вы слышали, что сказали полицейские, — проговорил Алан Десмонд. — Вы журналистка, Карли. Делайте выводы.
Я вместе с ним стояла в ногах кровати, а Джейн наклонилась над Вивьен и поцеловала ее в лоб.
— Эй, Вив, что ж ты такое вытворяешь? Мы за тебя очень волновались.
К руке Вивьен была подведена капельница. На экране монитора над кроватью регистрировались ее сердечный ритм и давление. Она была бледная как мел, и темные волосы резко выделялись на фоне ее лица и больничных простыней. Затуманенные карие глаза вдруг открылись.
— Джейн?
Тембр голоса немного отличался от прежнего.
— Я здесь, Вив.
Вивьен обвела глазами комнату и остановила взгляд на отце. Лицо ее приняло озадаченное выражение.
— Почему папочка плачет?
«Голос кажется таким молодым», — подумала я.
— Не плачь, папочка, — сказала Вивьен, и глаза ее начали закрываться.
— Вив, ты знаешь, что с тобой случилось?
Джейн дотронулась до лица сестры, стараясь не дать ей заснуть.
— Случилось? — Вивьен явно пыталась сконцентрироваться. И снова на лице ее отразилось замешательство. — Ничего со мной не случилось. Просто пришла домой из школы.
Через несколько минут я собралась уходить, и Джейн с отцом проводили меня до лифта.
— Неужели у полиции хватит наглости считать, что она притворяется? — возмущенно спросила Джейн.
— Они ошибаются, если так думают. Вив не притворяется, — хмуро сказала я.
Когда я наконец открыла дверь своей квартиры, было девять часов. На автоответчик пришли сообщения от Кейси в четыре, шесть и восемь часов. Все они были одинаковыми: «Карли, позвони мне — не имеет значения, когда придешь домой. Это очень важно».
Он был дома.
— Только что вошла, — сказала я извиняющимся тоном. — Почему ты не позвонил мне на сотовый?
— Я звонил пару раз.
В больнице я подчинилась призыву выключить мобильник, а потом забыла его включить и просмотреть сообщения.
— Передал Винсу твою просьбу насчет разговора с родственниками первой жены Ника. Должно быть, у меня получилась убедительная история — или же их встряхнуло то, что они услышали о Вивьен Пауэрс. Они хотят с тобой поговорить, в любое время, какое сочтешь удобным. Полагаю, Карли, ты слышала о Вивьен Пауэрс.
Я рассказала ему о посещении больницы.
— Кейси, я могла бы так много узнать от нее самой. — Услышав в собственном голосе слезы, я поняла, что готова расплакаться. — Думаю, она хотела со мной поговорить, но не знала, можно ли мне доверять. Потом решила, что все-таки можно. И оставила то сообщение. Сколько времени она пряталась в доме соседки? Или, может быть, кто-то увидел, как она туда вошла?
Я говорила так быстро, что спотыкалась на собственных словах.
— Почему она не воспользовалась телефоном соседки, чтобы попросить помощи? Успела ли она сесть в машину или кто-то ее увез? Кейси, думаю, Вивьен была напугана. Где бы она ни была, она все время пыталась позвонить Нику Спенсеру на сотовый. Верила ли она сообщениям о том, что его видели в Швейцарии? И тот день, когда я с ней говорила, клянусь, она верила, что он мертв. Она не могла пять дней находиться в той машине. Почему я ей не помогла? Ведь догадывалась, что происходит нечто ужасное!..
Кейси меня остановил.
— Погоди, погоди, — сказал он. — Успокойся. Буду у тебя через двадцать минут.
Фактически у него ушло на дорогу двадцать три минуты. Когда я открыла дверь, он обнял меня, и по крайней мере на мгновение с моих плеч было снято ужасное бремя от сознания того, что я подвела Вивьен Пауэрс.
Думаю, в тот миг я перестала сопротивляться своей любви к Кейси, надеясь, что, может быть, он тоже меня полюбит. В конце концов, разве не самое весомое доказательство любви — быть рядом с человеком, когда он больше всего в этом нуждается?
— Это их бассейн, Энни, — сказал Нед. — Сейчас он закрыт, но, когда я работал здесь прошлым летом у мастера ландшафтного дизайна, бассейн был открыт. На террасах стояли столы.
Цветники были очень красивые. Вот почему я хотел, чтобы у тебя тоже все это было.
Энни улыбнулась ему. Она начала понимать, что, продавая дом, он не хотел ее обидеть.
Нед осмотрелся по сторонам. Темнело. В тот раз он не собирался заходить на участок, но помнил код для открывания служебных ворот, поскольку видел, как прошлым летом им пользовался специалист по ландшафтному дизайну. Именно так он вошел на территорию и поджег дом. Ворота были в левом дальнем углу участка, за английским садом. Богатые люди не желают смотреть на прислугу. Им не хочется, чтобы по их дорожкам громыхали какие-то жалкие легковушки и грузовички.
— Вот зачем они устраивают буферную зону, Энни, — объяснял Нед. — Они сажают деревья, чтобы только не видеть, как мы входим и выходим. Поделом им — ведь мы можем отплатить им той же монетой. Мы можем входить и выходить, а они об этом даже не узнают.
Бывая на участке, он работал на лужайке, мульчировал растения и сажал цветы вокруг бассейна. Поэтому знал там каждый дюйм.
Въезжая за ограду, Нед объяснял все это Энни.
— Понимаешь, когда я здесь работал, мы пользовались этими воротами. Видишь надпись: «СЛУЖЕБНЫЙ ВХОД»? Чтобы впустить разносчиков или других работников, домоправительнице приходилось звонить. И только специалист по ландшафту пользовался кодом. Каждый день мы ставили машины около этого гаража. Он используется исключительно для хранения садовой мебели и другого аналогичного хлама. Думаю, в этом году он не пригодится. Никто не захочет сидеть в таком месте, когда дома уже нет и вокруг по-прежнему кавардак.
— В задней части гаража есть маленькая ванная комната с туалетом и раковиной. Это для людей вроде меня. Ты ведь не думаешь, что меня впустят в особняк, даже в павильон при бассейне? Что ты, Энни!
— Этот мужик и его жена, которые прибирались в доме, были приятными людьми. Если бы я на них наткнулся, сказал бы примерно так: «Я вот как раз остановился, чтобы выразить свое сожаление по поводу пожара». Сегодня я неплохо выгляжу, так что это было бы нормально. Но у меня такое чувство, что мы их не встретим. Получается, я был прав. Похоже, они уехали. Машины нет. Дом, в котором они жили, не освещен. Жалюзи опущены. Теперь большого дома нет, и убирать нечего. Знаешь, они тоже пользовались воротами для прислуги. А все эти деревья здесь для того, чтобы господам не приходилось смотреть на ворота или гараж.
— Энни, пару лет назад я работал здесь на участке, когда услышал телефонный разговор этого типа, Спенсера. Он говорил кому-то, что вакцина действует — он это знает — и что она изменит мир. Потом, в прошлом году, когда я бывал здесь на протяжении тех двух недель, я все время слышал, как другие мужики говорят, что купили акции, и что стоимость их удвоилась и продолжает расти.
Нед взглянул на Энни. Иногда он видел ее очень ясно; в другое время, как сейчас, словно видел ее тень.
— Как бы то ни было, вот так все случилось, — сказал он.
Он потянулся за ее рукой и, хотя знал, что она там есть, не почувствовал прикосновения. Нед был разочарован, но не хотел этого показывать. Может быть, она все еще немного на него сердится.
— Пора идти, Энни, — сказал он наконец.
Нед миновал бассейн, английский сад и, пройдя через рощу, вышел к служебной дорожке, где раньше ставил машину перед гаражом, в котором хранили садовую мебель.
— Энни, хочешь взглянуть, прежде чем уйдем?
Дверь гаража не была заперта. Чей-то недосмотр, подумал он. Но это не имело значения. Он мог бы легко выбить стекло. Нед вошел в гараж. Здесь хранилась садовая мебель, но было также и место, куда домоправители ставили свою машину. На стеллаже, в задней части гаража, были сложены подушки для мебели.
— Видишь, Энни. Тебе понравился бы гараж для работяг. Чисто и аккуратно.
Он улыбнулся ей. Она понимала, что он шутит.
— Ладно, милая. Теперь поедем в Гринвуд-Лейк и позаботимся о тех людях, которые плохо к тебе относились.
Гринвуд-Лейк находится в штате Нью-Джерси, и у Неда ушло на дорогу час десять минут времени. В новостях он ничего не слышал о миссис Морган, так что полиции о ней еще неизвестно. Но он пару раз слышал, что нашли подружку Николаса Спенсера. Жена и любовница, подумал Нед. А чего еще от него ждать?
— Подружка совсем больна, милая, — сказал он Энни. — Совсем больна. Она тоже получила по заслугам.
Ему не хотелось приезжать в Гринвуд-Лейк слишком рано. Чета Харников и миссис Шефли ложились спать после десятичасовых новостей, поэтому Нед не хотел быть там раньше. Он остановился у закусочной и съел гамбургер.
