Абу это почему-то не понравилось. На мой взгляд, ничего такого особенного тут не было, село большое, у многих есть машины. Зелимхан тоже не понял. Абу пояснил: они заехали. Обычно с утра все выезжают, возвращаются во второй половине дня. А эти заехали с утра. Дауд возразил: ну и что, тут у многих бизнес ночью бывает, поработали, а утром возвратились. Абу усмехнулся и сказал - если ты такой умный, давай, ты будешь работать амиром, а я тебя охранять стану. Дауд смутился - Абу своими приколами любого может в краску вогнать. Амир пояснил, что ночью работают только моджахеды - это наш бизнес, а поскольку Аргун входит в зону его ответственности (он, напомню, командующий Восточным фронтом), он тут по всем этим делам полностью владеет обстановкой. Кроме нас, сейчас других моджахедов здесь быть не должно. И потом, сейчас грязи нет, почему номера замазаны?
В общем, амиру не понравились эти машины, и он дал команду наблюдать за ними. Сказал так: если это федералы, значит, к местным не сунутся, спрячутся где-нибудь на окраине. А если местные, пусть на всякий случай посмотрят, куда они заедут.
Наблюдатели вскоре доложили: двигались уверенно, не прячась, нигде не петляли, сразу заехали в один из дворов. Двор этот располагается недалеко от нас, через пять домов. Абу передал Фатиху, сидевшему на крыше, чтобы присмотрел на всякий случай за этим домом.
Спустя некоторое время Фатих доложил: на чердаке этого дома кто-то есть. И не просто есть, а они там... дыры в шифере провертели! Аккуратные такие, если бы специально не наблюдал, не заметил бы.
- Значит, слали нас... - Абу неожиданно развеселился и пришел в хорошее настроение. - Ну что, кто скажет, что я страдаю излишней подозрительностью? Интересно, кто же это? Мои все мне верны, хотя... А может, это наш Друг?
Друг - это тот большой человек, который должен был подъехать во второй половине дня. Из-за него, в общем-то, все и затевалось, с остальными можно было вопросы в другом месте решить.
Мы с Даудом заволновались, предложили сразу уходить. Дауд говорит: давай сзади дома снимем пролет забора и тихонько уедем, никто и не заметит.
Амир прислушался к себе, или к голосу в своей голове, как обычно он это делает, и решил так: остаемся. Хочу, говорит, разобраться во всем. Вот Друг приедет, посмотрим, как он себя будет вести. И потом, чего нам бояться? Нас тут больше взвода, а этих, на двух машинах, едва ли с десяток будет. И мы знаем, где они сидят. После этого амир прикинул, как этот дом смотрится в нашей системе обороны. У двоих пулеметчиков он как раз был в секторе, но этого Абу показалось мало, он решил подстраховаться. Приказал еще двоим пулеметчикам поменять позиции, так чтобы этот дом попадал и в их сектора. Попросил Зелимхана помочь в этом деле: наши люди сидели у проверенных местных, а теперь надо было решать вопросы с другими. Дал ему толстую пачку денег, хотя Зелимхан и отказывался, сказал, что просто так договорится. Просто так, говорит, это ничего не стоит. С деньгами будет надежнее.
Зелимхан перелез сзади дома через забор, пошел, договорился с двумя хозяевами, все получилось нормально. После этого амир в последний раз вышел на общую связь и велел всем соблюдать режим радиомолчания. На связь выходить только в самом крайнем случае, если на наш дом пойдут в штыковую атаку. Потому что, если это не местные баловники, а серьезные люди, они могут запросто прослушивать наши частоты.
Отдав необходимые распоряжения, Абу поблагодарил Зелимхана за помощь и попросил его уходить. Полезай, говорит, через забор сзади дома, иди к Мустафе, бери машину, уезжай. Ситуация может стать опасной, а я не могу рисковать тобой, ты мне очень нужен.
Зелимхан наотрез отказался. Сказал так: я буду с тобой до конца. Ты меня опозорить хочешь? Зачем просишь уйти, когда в любую минуту может бой получиться? Как я потом буду людям в глаза смотреть?
Абу легко согласился, он, видимо, ждал такой реакции. Хороший воин никогда помехой не будет.
Прошло некоторое время, все было спокойно. Враги, которые на крыше, никак себя не проявляли. Абу созвонился по спутнику с людьми, которым назначил встречу, сказал, чтобы спешивались где-нибудь подальше, потом шли по другой улице и лезли к нему через забор. Это, конечно, несолидно, но зато безопасно. Забор, кстати, бетонный, это Дауд немного погорячился, когда предложил пролет положить. Тут экскаватор надо или бригаду с кирками и ломами.
Вскоре эти люди пришли, один, потом, спустя некоторое время, второй. Через забор лезли, кряхтели - они солидные, не мальчики. Абу пил чай во дворе, под навесом, смотрел и только посмеивался. Его здорово забавляло, что он спокойно решает свои вопросы чуть ли не на виду у вражеских наблюдателей, в ста метрах от них. Кроме того, амира разбирало жуткое любопытство: кто же это? Федералы или местные народные мстители? Говорит: может, пойти спросить - ребята, вы чьи будете? Ха-ха...
Запаздывал оператор, который должен был привезти магерпал с последней моздокской акции. На звонки он не отвечал, как будто пропал куда-то. Когда минул час с окончания контрольного срока прибытия, Абу внезапно потерял настроение и помрачнел. Акция прошла нормально, кураторы уже давно доложили. Теперь осталось только получить видеоматериал для отчета перед "Братьями". А материала нет. Что случилось с оператором? Там, в Моздоке, у нас дела шли не очень хорошо: первая акция сорвалась, людей потеряли, а причины до сих пор установить не удалось...
Шли часы, все было спокойно, погода прекрасная, никакой войны не хочется. Мы играли в нарды, непрерывно гоняли чаи. Фатих устал, его на посту наблюдения сменил Дауд. Враги на крыше как будто вымерли. Или хорошие специалисты, или мы зря подняли тревогу.
- Сколько там дыр? - неожиданно спросил Абу Фатиха.
- Каких дыр? - не сразу понял Фатих - он сел с Зелимханом в нарды играть, забыл про обстановку. - Где?
- В твоей глупой заднице, сын верблюда! - неожиданно рассердился амир. - Ты мне про какие дыры говорил, когда на крыше сидел?
- Шесть, - Фатих втянул голову в плечи, не понял, почему командир вдруг на ровном месте завелся. - Ровно шесть. Диаметром, по-моему, не больше десяти сантиметров. Смотрел в бинокль, ничего не мелькает, не торчит. Но там темно, внутри чердака, если кто-то и сидит, вряд ли можно рассмотреть издалека...
- Может, и в самом деле, ничего такого? - Абу тут же забыл про обиженного им без надобности аскера, задумался о своем. - Может, какую-нибудь антенну хитрую хотят поставить, для спутникового телевидения... Типа, на шесть штырей. Интересно, такие антенны бывают, нет? Взглянуть бы... Короче, если Друг приедет и уедет нормально, сходим туда, посмотрим. А то так и уедем отсюда и не узнаем, для чего в крыше дыр навертели...
Я сходил во двор, переговорил с Даудом - амир запретил пользоваться рацией. Дауд сказал, что все нормально. Крыша вражья как будто мертвая совсем. Люди мимо проходили, но все местные. Один мужик даже два раза прошел, с интервалом где-то в час. В нашу сторону не глянул, смотрел под ноги, но Дауду его лицо показалось знакомым. Кажется, он видел его на одной из "свадеб" Халила. А из Аргуна мы вроде бы никого не брали в "невесты". Хотя, может, просто показалось. Или приехал по делам, мало ли...
У Дауда прекрасная память. Так бывает, когда человек не забивает голову всякими лишними вещами, типа книг и учения. Я пошел, сказал об этом мужике амиру. Абу отмахнулся - мы, говорит, пол-Чечни в "жены" взяли, этих родственников повсюду, как собак нерезаных. Пусть хоть батальонами маршируют, нам как-то без разницы...
Наконец, за воротами послышался шум моторов - Друг приехал.
- Ну вот, сейчас все выяснится, - к Абу вдруг опять вернулось хорошее настроение. - Посмотрим, как он себя будет вести...
Друг вел себя плохо. Заметно нервничал, глаза бегали. Когда они поздоровались, я заметил, что амир машинально отер свою руку об штаны видимо, ладонь Друга была чрезмерно влажная. Так бывает, когда человек волнуется.
На мой взгляд, ничего особенного в этом не было. Друг встречается не с кунаком из соседнего села, а с самим Абу. Это же ведь один из главных людей, принадлежащих к стану врага. Если свои узнают, мало Другу не покажется. Кроме того, Абу известен своим непредсказуемым нравом...
Но по поведению амира я понял, что свои выводы он уже сделал. Нет, глаза его не метали молнии, он был спокоен, как камень... просто смотрел на Друга по-особенному и разговаривал с ним приторно вежливо. Он так никогда и ни с кем не разговаривает, даже с самим Шамилем.
Абу некоторое время общался с Другом, склонив голову набок и чуть прикрыв глаза - как будто прислушиваясь к его интонациям. Все это происходило во дворе, под навесом, там был накрыт стол для чая.
Потом амир спросил Друга, сколько с ним приехало людей.
- Со мной - двенадцать, - ответил Друг. - А что?
Амир на несколько секунд замер, как будто стал прислушиваться к себе. Ну вот, сейчас что-то будет...
