– Я убью тебя! – прорычал Олег, усиливая давление. – Можешь не таращиться жалостливо, все равно тебя убью, потому что ты… именно ты… угробила Катю!
Шура из последних сил замотала головой.
– Не дергайся лучше, – предупредил Олег. – Чтобы не мучиться.
Но Шура затрепыхалась еще сильнее и смогла-таки вырваться. Правда, не надолго, секунды на две, потом Олег снова ее схватил, но она успела крикнуть:
– Я не убивала твою Катю! Ты что, с ума сошел?
– Это ты сошла… – Бывший одноклассник придавил ее коленом к полу. – Я видел тебя в кустах! Когда уходил с берега, ты таилась там, ждала, когда Катя останется одна… Чтобы убить ее!
– Олег, я искала оброненную связку ключей, только и всего…
– Врешь!
– Да незачем мне было ее убивать, пойми…
– Ты ей завидовала. Вы все ей завидовали!
– Но это же не повод лишать человека жизни.
Он все еще ей не верил, но Шурины доводы зародили у него сомнения, и хватка Олега стала ослабевать.
– Между прочим, милиция подозревает именно тебя, – осторожно заметила она.
– Знаю, – понуро кивнул Олег. – Я видел, как к моему дому подъезжает милицейский «козелок», и сразу догадался… – Его глаза стали пустыми и смотрели сквозь Шуру. – Я часть ночи и утро возле Катиного дома провел… Сидел в теремке на детской площадке, ее ждал, но она все не возвращалась… Меня начали одолевать дурные предчувствия, и я пошел на речку. По пути ругал себя, что оставил Катю одну, а тревога все усиливалась…
– Ты видел ее мертвой?
– Да. Я первый ее нашел. Было еще рано, когда я пришел на берег, часов, наверное, семь, на речке никого… Она лежала в кустах. Я не искал ее, просто зашел в заросли, чтобы отлить, а тут она… Мертвая!
– Почему ты не вызвал милицию?
– Я хотел… Но не обнаружил своего телефона – потерял, наверное… Мобильник у меня дорогой, и надо было поискать, но я мог думать только о том, что Катя умерла… Я брел по берегу, и эти мысли жгли меня, жгли… Я ушел далеко-далеко, туда, где во время войны в воду попала бомба. В том месте еще воронка есть, помнишь? Там не разрешается купаться – опасно. А я искупался. Разделся догола и нырнул с обрыва. Думал, если не выплыву – плевать… Но, как видишь, жив…
Шура легонько коснулась его плеча и попросила:
– Отпусти меня, а?
Он убрал колено с ее груди и разжал пальцы, все еще обхватывавшие ее шею.
– Спасибо, – поблагодарила Шура, хотя самой так и хотелось влепить Яшину затрещину. Из-за него у нее теперь все тело будет в синяках. – Хочешь чаю или еще чего?
– Я б выпил… – сдавленно проговорил он.
– У меня нет ничего. Но если хочешь, сбегаю.
– Щаз, размечталась, – грубо оборвал ее Олег. – Думаешь выбраться из дома, чтоб ментам позвонить? Не на того напала, курица!
– Никуда я звонить не собираюсь, – заверила его Шура. Она на самом деле хотела сбегать за водкой. Только и всего! А о звонке в милицию просто не подумала.
– Болтай, болтай…
– Да нет, правда. Я верю, что не ты убил Катю, – сказала она, а про себя подумала: мое счастье, что Олег не знает о том, кто именно навел на него ментов.
– Я не убивал! Я же любил ее! Как я мог? – Яшин обхватил голову ручищами и стал раскачиваться из стороны в сторону.
– Но она-то тебя нет.
– И что с того? Тебя Стас тоже никогда не любил. Но ведь ты не убиваешь его, правильно?
Шура не нашла, что ответить на это. Аргумент был железный.
– Ты хочешь, чтоб он был счастлив, с тобой или без тебя, – продолжал Олег. – Лучше, конечно, с тобой, но коль он не хочет, что ж поделаешь? Так ведь? Хотя ты все равно надеешься, что когда-нибудь он прозреет и поймет: так, как ты, его никто любить не будет, ты именно тот человек, который ему нужен…
– Ты обо мне сейчас или о себе?
– О нас, безответно влюбленных… – Он поднял на нее глаза. – Только сейчас я понял, сколько между нами общего.
Шура промолчала. Иметь что-то общее с Олегом Яшиным ей не хотелось, но она вынуждена была признать его правоту. И добавить от себя: «Мы не просто безответно влюбленные! Мы – два идиота, втрескавшиеся в тех, кто никогда не оценит нас. Я – в принца. Ты – в принцессу. Я – дочка горничной. Ты – сын садовника. Такие находят свое счастье с принцами и принцессами только в кино…»
– Я не убивал Катю, – прошептал Олег.
– Но вы ведь ругались! Тогда ночью…
– Да, было дело. Вернее, ругалась она. Вывалила на меня кучи дерьма! А я… я по привычке не реагировал. И еще уговаривал ее. Всю жизнь только тем и занимаюсь, что уговариваю ее замуж за меня выйти…
– Я слышала, что ты говорил о каком-то миллионе.
– Я знал, что Виктору Сергеевичу должны были отстегнуть именно столько. И подумал: раз он мертв, то никто не узнает, что лимон взял я. Если б не Катя, ни за что не позарился бы на чужое, но мне так хотелось ее добиться… Да только я ей и с миллионом не нужен был… Так она говорила. Вернее, орала… А я терпел… Из последних сил терпел!
– И ты не бил ее?
– Я? Катю? Никогда!
– Даже пощечины не дал?
– Я б не посмел на нее замахнуться! А почему ты спрашиваешь?
– Подумала, что ты мог ее ударить, не рассчитав силы…
– И убить? Нет, Шура, я ее не трогал. Когда раздался сигнал телефона – я знаю, это твой сотовый затрезвонил, – Катя оттолкнула меня и прошипела: «Убирайся, не хочу, чтобы меня видели с таким придурком, как ты». И я ушел! Не мог больше выдерживать ее оскорблений…
– А она?
– Она осталась. Уселась на дерево, достала телефон и стала набирать чей-то номер.
– Кому звонила, не знаешь?
– Откуда мне знать? Она не доложила…
– Может, имя назвала? Например, сказала – привет, Сережа, Вася или там Коля.
– Я только слышал, как она сказала: «Это опять я…» Наверное, Кочету звонила, кому ж еще? Ее пьяные выходки, кроме меня, только он терпел. Виктор Сергеевич, если видел ее в состоянии нестояния, даже на порог не пускал. Он терпеть не мог пьяных, а тем более женщин. И курить ей запрещал! А еще требовал, чтоб она вела себя как леди. Но какая из Катьки леди? Короче, напряжно ей с Виктором Сергеевичем было, но терпела… Он же ее спонсировал. Не то что Петька Кочетов. Тот хоть и при бабках, но жадный, сволочь. Только на мотель да выпивку со жрачкой раскошеливался. Однако Катя все равно его при себе держала, надеялась, что он на ней женится. А когда узнала, что он себе другую невесту нашел, расстроилась. Плакала даже! Хотя не позволяла себе этого никогда, говорила, от слез женщины быстрее стареют… – Олег говорил, не замечая, что и по его лицу сейчас струятся слезы. Но их он почему-то не утирал. Только тер и тер свой покрасневший нос… – А потом она вдруг успокоилась! И сделала вид, что все прекрасно. Будто ее совсем не задел поступок Кочетова. Но я понял, почему она себя так ведет…
– И почему?
– Затаилась перед ударом. Катя была бабой злопамятной. И мстительной. Как пить дать, решила изгадить Петьке всю малину.
– Как образом?
– Да мало ли… Она могла заснять свои с ним игрища на видео и отправить его невесте, чтоб та полюбовалась на то, как ее жених развлекается.
– Подумаешь, всего лишь мелкая пакость.
– Не скажи, – возразил Олег. – У Кочетова невеста – девочка-ромашка. Вся чистая, романтичная, с идеалами… Молодая-глупая опять же! Такие, если оскорбляются, то раз и навсегда. А Петька уже пригласительные на свадьбу разослал. Теплоход заказал. Ну и так далее…
– А что, если это он ее? – подумала вслух Шура.
– Кто?
– Петр Кочетов, – уточнила она и тут же пожалела о своих словах.
– А ведь верно! – вскричал Олег и сжал кулаки. – Больше Катиной смерти желать было некому, только Петьке!
– Олег, успокойся, я глупость ляпнула, не подумавши….
– Нет, точно он! – Яшин заметался по кухне, хватая разные предметы: скалку, пустую коньячную бутылку, графин для воды, пока ему под руку не попался нож для резки мяса. – Я убью его! – прорычал Олег, сжав рукоятку.
– Не вздумай! Если Петр виноват в Катиной смерти, то его милиция поймает.
– Милиция… – фыркнул Яшин. – Да Кочетов откупится, и вместо него за решеткой окажется какой-нибудь Федя Пронькин или другой алкаш!
– Но тебя же посадят…
– А мне плевать!
И, оттолкнув вставшую у него на пути Шуру, Яшин выскочил из квартиры.
Вера поставила разрядившуюся трубку радиотелефона на базу и с облегчением выдохнула:
– Я – все!
– Отлично, – откликнулся Стас. – Я тоже! – И бросил мобильный на диван.
У него была такая привычка, – поговорив, швырять сотовый куда попало. Из-за нее он был вынужден покупать себе новые аппараты не реже раза в полгода – не всегда телефоны мягко приземлялись.
– Смотри-ка, уже темнеет, – заметила Вера, выглянув в окно.
В коттедж Стаса они приехали два часа назад, и все это время обзванивали родственников Виктора Сергеевича. По дороге заезжали в магазин «Ритуал». А еще раньше поговорили у подъезда Катиного дома, после того как, покинув ее квартиру, вышли на улицу:
