― А ты не терял время! С Мишаней снюхался. С Антошкой еще потолкуй!
― Я и с Антошкой толковал, — признался Сергей. — Хороший парень. Зовет на Енисей будущим летом…
― Всё правильно! — обрадовался Лешка. Неестественно громкий голос его резал уши. — Все верно!
― Антошка не враг тебе, — упрямо сказал Сергей. — Тебе другие враги, которые Мишаню разделали.
― Теперь я обоих вас понял! — Лешка показал пальцем сначала на Алену, потом на Сергея. — Один с Мишаней, с Антошкой нюхается, другая про каких-то людёй плетет в усадьбе!
― Она сказала правильно, — вступился Сергей. — Там были люди.
― Тогда расскажи мне, что ты такое знаешь?! — демонстративно изумился Лешка. — То-то мне Галка говорит: крутят оба! А я — мимо ушей! С какими-то обормотами свел ее… Может, мне расскажешь?
― Расскажу, — согласился Сергей, стараясь не реагировать на издевку. — Но сначала ты мне расскажи, как там все было, ночью…
Лешка вздохнул. Покачал головой, перекладывая подушки, чтобы сесть удобнее. Откинулся на них.
― Вы осатанели, ребята… — Голос его звучал миролюбиво, почти просительно. — Честное слово, осатанели! Я вам рассказал, что знаю… Хотел ставить перемет, раздумал, вернулся в деревню… — устало повторил он. — Отошел от берега уже порядочно…
Сергей сделал движение, собираясь перебить его. Алена оттолкнулась от подоконника, предостерегающе напомнила:
― Сережка!
Сергей куснул губы.
― Это Галина предупредила тебя, что говорить, как? Или братец ее, друзья?.. Что порядочно отошел от берега, что увидел огонь, споткнулся, упал… Хорошая сказка! Похожая на правду. Точно, как придумала ее Валентина Макаровна со своими бабками. Даже прибавлять, оказалось, ничего не надо!
Лешка опять запрокинул голову, показывая тем самым, что не собирается больше ничего доказывать. Алена переплела пальцы, исподлобья выжидающе взглядывая то на одного, то на другого. Гул автомобильных моторов со стороны автопарка время от времени нарастал, как бы приближаясь, потом постепенно ослабевал… В палате сделалось неуютно и тоскливо, будто они провели здесь уже неделю.
― Ну, скажи тогда, какая у тебя сказка… — не изменив позы, равнодушно предложил Лешка.
― Скажу… — опять согласился Сергей. — Примерно, конечно. И пока не все, что знаю. Только ты ведь не согласишься со мной… Ты правду сказал, что бежал, что упал… Но ты не споткнулся — тебя трахнули по голове! А уж тогда ты врезался в этот камень. Тебе повезло! Потому что он, который ударил тебя, даже огонек засветил — посмотреть, что у него получилось. Я еще не знаю, кто это. Но, когда он увидел, что усадьба горит, — он ушел, между прочим, на твоей лодке. — Сергей замолчал. — Хватит?.. Или еще?
Алена смотрела на него с удивлением. Лешка, оставив свою демонстративную позу, чего-то ждал еще. Потом спохватился:
― Ложь! Ты все это придумал, пока ходил! Но твоя сказка даже неумная: про какой-то огонек, про лодку…
― Конечно, — согласился Сергей. — Огонька ты не мог видеть — ты лежал без сознания. А он думал, что убил тебя.
― Кто это — он?.. — переспросил Лешка, стиснув побелевшими пальцами простыню на груди.
― Этого я пока не знаю. Постараюсь узнать.
Лешка трудно сглотнул. Жесткость в уголках губ его теперь исчезла.
― Снова повторяю тебе: в усадьбе я не был! То, что придумал ты, — глупость. Я сказал вам, как это все было. Что вы пристали ко мне?! Какой идиотизм!
Сергей помедлил, не глядя на него.
― Ладно… Тогда мне нужно заявить, куда следует… Ведь я-то уверен, что в усадьбе были люди.
― Сережка… — прошептала Алена, поднимая к груди сомкнутые руки.
― Выйди, Алена! — прикрикнул Лешка.
Сергей остановил ее:
― Алена, к тебе, кажется, мать приехала.
Подкидыш испугалась и обрадовалась:
― Мама?! Ой… Правда? Зачем?! Сережка… — Рванулась к выходу. Сергей задержал ее.
― Подожди. Сейчас пойдем вместе. — Повернулся к Лешке. — Не хочешь, чтобы мы знали правду?
― Я сказал вам все… Могу повторить снова… Но есть другие дела, интимные! — с ударением выкрикнул Лешка. — О которых нельзя болтать! Понимаешь?! Ты хочешь, чтобы я разболтал чужую тайну?! Это мое личное дело, и вы не имеете права вмешиваться… О! Как я устал… — Распахнув рубаху, Лешка провел рукой по груди. Пальцы его застряли в цепочке. — Где Галка?! Вы хотите замучить меня?
― Извини… — сказал Сергей. — Я не знал, что здесь вон… интимные дела замешаны. Надо было предупредить.
Мучительно сдвинув брови, Алена глядела то на одного, то на другого. Вернулась к Лешке, сказала просительно:
― Ты не сердись на нас… На меня не сердись. И не волнуйся, Лешка!.. Но так нельзя, понимаешь?.. Ты подумай. Мы же друзья твои. И Сережка не о себе — о тебе думает…
― Если вы кому-нибудь что звякнете… — предупредил Лешка, — я возненавижу вас, как никого… — Наклонился к Сергею: — У меня есть о чем поговорить с тобой! Только не сейчас. Я хочу видеть Галку! Потом… — Угрожающе повторил: — Если вы… — Но задохнулся и, откинувшись на подушку, стал глядеть в потолок.
Алена вернулась к Сергею.
― Идем… — позвала упавшим голосом. — Откуда ты узнал про маму?
― За Валентиной Макаровной прибежали… А я сразу не дошурупил, — ответил Сергей, не двигаясь. — За меня ты, Лешка, не беспокойся: я не выдам. Нервы у меня крепкие. Крепче Алениных. Поговори с дружками… Только предупреди: лучше, чтоб они никаких штучек не затевали… Я не Мишаня, Мишаня простодушный и добрый. А если я толковал с тобой, так потому, что не продаю друзей…
Лешка смеялся, когда они вышли в коридор:
― Комедия! Рассказать кому — не поверят!.. Называется: прочухался… Друзья приехали!
И трудно было понять, что в его нервном смехе фальшиво, а что — хоть немножко — искренне.
* * *
Как вскоре выяснилось, тетка Валентина Макаровна, обеспокоенная Лешкиным приключением, звонила в Сосновск, наивно полагая, что чем больше медиков будет около Лешки, тем скорее он выздоровеет, и затребовала в Никодимовку Аленину мать, Анастасию Владимировну. А та, между прочим, когда дело касалось родни, детей, сама сломя голову бежала за любым зачуханным фельдшером — лишь бы кто-то ее утешил.
На улице после умиротворяющей больничной белизны все казалось неправдоподобно пестрым и ярким: зеленые кедры, небо над Южным, кирпич в стенах новостроек и солнечные блики в глаза из окон…
Сдерживаясь, чтобы сразу от больничного крыльца не побежать, Алена взяла Сергея за руку.
― Как ты думаешь, зачем приехала мама?
А он истолковал ее жест как благодарность за его выдержку в разговоре с Лешкой и, высвободив руку, отстранился.
― Приехала, да и все…
Алена поняла его.
― Сережка… Может, тебе правда сказать кому-нибудь?.. Ведь ты теперь… — Поправилась: — Мы оба — я не знаю, как это называется… Пособники? Или соучастники?.. Все очень серьезно…
― Себя ты не вмешивай в это дело! Поняла? — с ударением прикрикнул Сергей. — А что я там ляпнул, у Лешки — это я так, для него, ты не обижайся. Никуда я звякать не собираюсь.
Алена промолчала, наклонила голову. Потом заметно прибавила шаг.
Первое, что увидели они возле дома тетки Натальи, — это знакомая обоим вишневая «Волга», на которой одно время с шиком раскатывала по охотничьим угодьям близ города Сосновска Алена.
Сергей многозначительно хмыкнул и откровенно убавил скорость.
― Чего ты хмыкаешь? — лицемерно спросила Алена.
Ну конечно, Анастасия Владимировна уговорила этого «самостоятельного» типа подбросить ее в Никодимовку.
Запыленная «Волга» красовалась против Натальиных окон с поднятым вверх капотом. А «самостоятельный» — некурящий и непьющий — стоматолог рылся в моторе. Пиджак задрался на его спине, и, к неведению двадцативосьмилетнего зава, из-под брюк торчал наружу какой-то хлястик.
― И что вы с Надькой нашли в нем? — спросил Сергей.
― Машину!.. — высокомерно ответила Алена. — Купи себе машину — и за тобой все будут бегать.
Сергей пнул кедом ржавую консервную банку из под ног.
― Я так, дешево не покупаю авторитет…
Алена не ответила, потому что из калитки Натальиного дома вышла ее мать. А заведующий отделением доброжелательно улыбался ей навстречу и даже захлопнул капот, чтобы предстать во всем блеске рядом с машиной.
Издав какой-то невразумительный возглас, Алена бросилась вперед и повисла на шее Анастасии Владимировны, хотя была с матерью одного роста, если не выше ее.
Стоматолог неуверенно ухмыльнулся Сергею. А тот скользнул взглядом по вишневой «Волге» и, отбросив ногой булыжник с дороги, стал наблюдать за встречей подкидыша с матерью.
― Чего ты, мам, прискакала?!
― Да ведь перепугалась! Лешка-то, слава богу… Как ты тут?
― Все в ладах, как говорит Сережка! Зря ты летела. Как там наши?
