― Все в ладах, как говорит Сережка! Зря ты летела. Как там наши?
― Да у нас все по-спокойному. Папа в командировке. Надя зубрит, Лиза ходит на плавание…
Анастасия Владимировна выглядела старше матерей Сергея и Лешки из-за морщин, которые нажила благодаря своей невозможной мягкости: лицо ее прямо-таки светилось непротивленческой добротой, а покорные, какие-то мученические глаза постоянно выискивали, что бы сделать приятное людям. Мол: «Вас ничто не беспокоит? Вам ничего не надо?» Если бы оказалось однажды, что никому на земле действительно ничего не надо от Анастасии Владимировны, она бы умерла с горя. Одни зеленоватые глаза ее только и напоминали чуть-чуть Аленины. Да и то по цвету — не по выражению, конечно.
― Сидела бы дома! — возмутилась Алена. — Хотя, в общем-то, это и хорошо, что ты приехала, хоть и не ко времени.
Мать за руку подтянула ее ближе к машине.
― Спасибо Андрею Борисовичу — подвез меня, а то бы тряслась в автобусе.
Стоматолог наклонил голову, как бы открещиваясь от похвал. Внешне он, конечно, производил впечатление.
― Анастасия Владимировна убедила себя, что обязательно произошло что-нибудь с вами, Оля!
Все-таки женщины — спекулятивный народ. Все без исключения. Алена стрельнула взглядом куда-то мимо Сергея и быстренько — то ли кокетливо, то ли жеманно (как это называется?) — подогнула одно колено.
― Здравствуйте! Спасибо вам за маму!
Стоматолог опять слегка наклонил голову, пропуская мимо ушей благодарность.
― Мы думали, что вы здесь переполошили всю-деревню.
― Ну что вы! — сказала Алена. — Я веду себя тихо. — Протянула руку Сергею. — Сережа, познакомьтесь! Вы незнакомы?
Анастасия Владимировна опередила ее. (И как это она раньше не заметила его среди нуждающихся в помощи?)
― Здравствуй, Сережа! — Чмокнула его. — Прости, я от радости… Дома у тебя все хорошо, не волнуйся.
Сергей промямлил ей «здравствуйте» и протянул руку стоматологу.
― Сергей.
― Андрей Борисович, — сказал зав и, шаркнув ножкой, добавил с той подчеркнутой серьезностью, за которой кончается вежливость и начинается издевка: — Очень приятно!..
― Ну пошли в дом! — засуетилась Анастасия Владимировна. — Передохнем с дороги, а уж располагаться поедем в Никодимовку.
― Я подожду здесь, Анастасия Владимировна, — отказался стоматолог. Сергей промолчал, поскольку приглашение к нему не относилось.
― Ну почему же?! — растерялась Анастасия Владимировна. — На одну минутку! А уж ночевать поедем! Ольга, ты за эти дни похудела! Хватит нам в Никодимовке места расположиться?
― Конечно, — заверила Алена. — Я переберусь к Сережке во флигель!
Рука Анастасии Владимировны невольно потянулась, чтобы из-за спины согнутым пальцем ткнуть в бок дочери.
― Оль-га!.. — прошипела она одной стороной рта.
― Я, Анастасия Владимировна, буду ночевать в гостинице, — сказал зав, будто ничего не заметив. — Здесь должны, быть отдельные номера. А я люблю вечерами чтобы сам себе хозяин…
Галину первым заметил Сергей. Она шла со стороны автопарка, и это подтвердило его догадку относительно ее ничем не объяснимой задержки. Он думал — она остановится при виде незнакомых людей. А та взволнованно просияла и, радостная, смущенная, вдруг заспешила к общему кругу:
― Андрей Борисович! Какими судьбами?!
«Сколько же у нее знакомых?..» — изумился Сергей.
Анастасия Владимировна встретила Галину с неизменной приветливостью, Алена — с любопытством.
А преуспевающий зав, как успел заметить Сергей, был попросту не рад встрече. Однако досада лишь мелькнула в его глазах, чтобы тут же смениться трафаретным восторгом. Но и секунды было достаточно, чтобы возбудить подозрение Сергея.
― Галя! — воскликнул стоматолог. И обернулся к Анастасии Владимировне. — Ну вот! Оказывается, и тут у меня есть знакомые! — Шагнул навстречу Галине. — Здравствуйте! — Обеими руками потряс ее расслабленную ладонь. — Ехал в глухомань, а оказался среди своих!
Это энергичное приветствие заставило Галину покраснеть. Сергей подумал, что взгляд стоматолога, адресованный Галине, мог быть не столь радушным, как слова.
― Андрей Борисович — Костин товарищ! — сообщила Галина для присутствующих и смутилась еще больше.
― Мы вместе отдыхали в Евпатории, — уточнил стоматолог.
― Костя будет очень рад… — пробормотала Галина, с недоумением разглядывая Анастасию Владимировну.
― Это моя мама! — гордо объяснила подкидыш.
― Очень приятно!.. — сказала Галина, одаривая Анастасию Владимировну одной из своих очаровательных улыбок.
― Здравствуйте… — Аленина мать как-то неловко переступила с ноги на ногу. — Мир тесен, выходит! — На руке ее сверкнул перстенек, который она завещала однажды подкидышу.
― Да уж кого не думала увидеть — Андрея Борисовича! — подтвердила Галина.
― Ну конечно! — поддержал ее стоматолог. — Андрей Борисович — гость незваный! А у меня в Сосновске двери для вас открыты настежь! Учтите это.
― Как и наши тоже, — вставила Анастасия Владимировна.
При этом извержении любезностей один Сергей оставался в стороне и мог строить всевозможные домыслы по поводу неожиданного знакомства Галины с этим давно неприятным ему субъектом.
― Мама, мы собирались в дом? — напомнила Алена.
― Андрей Борисович, заедете к нам, — сказала Галина, не то спрашивая, не то утверждая. — Скоро у Кости перерыв, он обидится.
― Я обязательно повидаю его! — с готовностью откликнулся стоматолог. — Когда у него перерыв? — И обернулся к Анастасии Владимировне. — Мы еще не спешим?.. Ну, я пока загляну к Гале!
― Мы как-нибудь найдем вас… — ответила Анастасия Владимировна.
― Я знаю, где живет Галя, — сказала Алена. — Мы зайдем.
Галина только теперь спохватилась:
― Как там Леша?
― Он просил курить, — сказала Алена. — И ждет вас. А Сережа не курит.
― Это тот самый Леша, из-за которого мы выжимали по сто километров в час? — спросил у Анастасии Владимировны стоматолог.
― Тот самый. Валентины Макаровны сынишка, — ответила Анастасия Владимировна, еще раз внимательно оглядывая Галину.
― А далеко нам? — спросил стоматолог у Галины.
Она показала в сторону кедровника.
― Здесь десять шагов! — Почему-то она все время немножко смущалась под взглядом самостоятельного Андрея Борисовича.
― Тогда садитесь! — пригласил он. — Лучше ехать, чем пешком.
― Ну и мы пошли… — пробормотала Анастасия Владимировна, обращаясь в пространство. — Сережа!
Сергей проводил взглядом злосчастную «Волгу», с места без напряжения одолевшую подъем.
― Я зайду попозже, тетя Настя. — Алена сдвинула брови. — Я сейчас, — пообещал ей Сергей. — Честное слово, на минуту!
С тех пор, как Никодимовка приобщилась к цивилизации, в деревне появились телефоны. И один был, в частности, на квартире директора школы… Сергею хотелось уточнить, в какую машину садился Лешка, будучи в Сосновске, когда не пожелал узнать своего соседа по Никодимовке, Антошку.
* * *
Вернулся он довольно скоро. Алена, замкнутая, сидела в углу под фотографиями. Тетка Наталья собиралась в соседней комнате на работу: одергивала зеленую кофту, то на правое, то на левое плечо перекладывала косу… Аленина мать вместе с теткой Валентиной Макаровной собирала на стол. Лицо у тетки Валентины Макаровны было мрачное, и это сказывалось на Алене.
Тетка Наталья осталась наконец довольна собой. Слегка покачивая бедрами, вышла в горницу и, вскинув на плечо новомодную, с деревянными застежками сумку, весело пропела:
― Ну кушайте тут на здоровьичко, а я — может, допоздна, может, дотемна! — И ушла, проверяя на Сергее, какое впечатление производит ее моложавая внешность. Сергей, увы, был профаном в этих делах.
Пока женщины собирали на стол, Алена безучастно разглядывала фотографии в рамках. Сергею ничего не оставалось, как подойти и тоже смотреть.
― Ну присаживайтесь… — не очень гостеприимно сказала тетка Валентина Макаровна, когда все приготовления довершил вместительный чугунок с тушеным картофелем.
Алена исподлобья выжидающе посмотрела на Сергея. Он отошел и сел к столу. Она пристроилась на уголке рядом.
― Ты, Валентина, чудная, прямо скажу, — заметила Анастасия Владимировна, раскладывая по тарелкам картофель. — Радоваться должна, а ты себе расстройства ищешь.
― Да уж отрадовалась, выходит, — не глядя ни на кого, сказала тетка Валентина Макаровна. — Молодежи нынче до радостей наших дела нет… Им свое невтерпеж, как приспичит…
Ковырнув большой серебряной вилкой кусочек баранины в картофеле, Алена задержала руку.
― Вы на меня, тетя Валя, сердитесь?
― Да нет, с чего ты! — преувеличенно удивленная, запротестовала тетка Валентина Макаровна. — Не о тебе речь… Других хватает… Обидчивые какие…
