В его саду и окрестностях виллы поселилось несметное количество летучих мышей, и если одинокий путник или нежданный гость забредали в жилище странного господина, то воспоминания об этом надолго отбивали охоту приближаться к чудесным беломраморным хоромам, в которых поселился «сам дьявол».
Впрочем, Араун де Бриссон так не считал. Напротив, – это все окружающие были для него «семенем греха» и «сатанинским отродьем». Именно так, и не иначе называл он людей, – женщин, детей, стариков и старух, рыбаков, зарабатывающих себе на жизнь ловлей сардин и камбалы, крестьян, хозяев виноградников, и даже богатых соседей. Он ни для кого не делал исключения. Все люди одинаковы, – жалкие грешники, алчущие денег, зрелищ и дешевых удовольствий, вроде набитого желудка или мерзкой похоти. Тьфу! Смотреть противно! А еще более противно иметь с ними дело!
Однако, скука постепенно стала одолевать месье де Бриссона. Охота и созерцание морских пейзажей не могли развлечь его как следует. Мрачные и темные глубины его души взбунтовались, требуя новых впечатлений!
Он решил отдаться занятиям тайным и по-настоящему порочным, чем-то вроде черной магии, колдовства и призывания потусторонних сил… Окунувшись в это с головой, Араун де Бриссон словно прозрел. Вот, чему стоило посвящать свое время и свои силы! Вот, что может дать ему не иллюзорную, а самую, что ни на есть, подлинную власть над ничтожными невеждами, которые называют себя людьми!
Вся его прежняя жизнь показалась вялой, бесцельной и лишенной смысла. Никому не нужной. Но теперь… Теперь все изменилось! Он – вассал Повелителя Тьмы, и будет служить ему, бессрочно и безоглядно.
Де Бриссон купался в собственных честолюбивых мечтах. Он пристрастился не просто к роскоши, но к роскоши непомерной, присущей знойным владыкам Востока. Его привлекали Китай, Арабские королевства, Индия и Япония, где экзотическое и изысканное зло поражало неиссякаемым разнообразием и обилием острых впечатлений, недоступных ни фантазии, ни пониманию европейца. Бледные лица и жидкая кровь не приспособлены для подобного.
Араун де Бриссон принял посвящение в Рыцари ордена Черной Розы, самого тайного и могущественного из всех, с которыми он сталкивался. Эта игра пришлась ему по душе.
Вадим отдыхал после очередного «заказа». Он всегда так делал, – получив деньги, «уходил на дно», несколько раз меняя адреса, не позволяя себе ни единого контакта. Из столицы он не уезжал. Зачем? В Москве спрятаться легче, чем в самом дремучем лесу.
Его тянуло в Харьков, на могилу Евлалии. Все чаще и чаще он видел ее в своих беспокойных снах. Впрочем, теперь, кажется, и наяву. Она словно следовала за ним повсюду неслышной тенью, прильнув к сердцу, как ядовитый цветок. Тоска по ней, по ее черным глазам, глядящим неотрывно и жарко, по ее сладким, горячим губам, по ее мягкому и гладкому телу сводила его с ума. Картину «Искушение», которую он приобрел на выставке Артура Корнилина, он оставил у Никиты, а копию повесил на стене, напротив кровати.
Артур Корнилин мертв, Богдан тоже… Настала очередь Нины Корнилиной. А они все так же далеки от разгадки, как и раньше. Горский уехал во Францию, и от него ни слуху, ни духу. А может… Наверное, стоит позвонить Никите.
Вадим колебался. Общение с кем-либо в период «спячки», – как он называл вынужденный уход от мира сего, – было против его правил. Но жажда узнать новости оказалась сильнее. Он долго набирал номер, пока бабушка Никиты не ответила, что «молодые уехали, а куда, неизвестно, – наверное, в Крым».
Евлалия насмешливо смотрела на него с картины, в блестящих зрачках отражалось золото обвивавших ее листьев и узоров. Переливающиеся краски ее полного тела светились, как тайный плод греха. Вадим сжал голову, стараясь преодолеть приступ невыносимой боли. Она ждет его… А он? Что он здесь делает? Почему все еще не с ней?
Она страдает, тогда как другие женщины упиваются счастьем, купаются в любви, получают восхищение и восторги мужчин! Евлалия тоже имела толпы обезумевших поклонников, ей рукоплескали лучшие театры мира, разные страны и города, склоняясь перед силой и мощью ее таланта, замирая от нежных звуков ее дивного, чарующего голоса… Но это не то! Это совсем не то, чего жаждало ее измученное сердце! Потому она и ушла…непонятая, оплаканная не теми и не за то, оставшаяся загадочной и таинственной звездой незакатной…
Она боролась сама с собой… разрушая свою суть, гордую и порывистую, полную ненасытного огня. Как она могла завидовать людям? Она! Прекрасная царица, – на сцене и в жизни! Единственная владычица его сердца! Он отдал бы ей все, что угодно, если б только мог! Ей не хватало чувств, которыми можно было бы наслаждаться безудержно, – он бы дал ей эти чувства! Он бы дал ей все, что она захотела…
Безнадежная грусть сменяла эти болезненные вспышки любовной страсти, оставляя Вадима опустошенным и подавленным. Он долго стоял у окна, глядя на крупный снег, падающий с белого-белого неба. Корнилин унес свою тайну с собой. Но есть другие…
Вадим решил позвонить Сиуру. Вдруг, есть что-то интересное.
– Привет!
Они договорились, что имен при разговоре называть не будут, – так спокойнее. И Сиуру с Владом, и Вадиму.
– Что слышно о нашем друге?
Сиур понял, что его спрашивают о Горском. Глупо, но он не мог толком объяснить, что произошло после того, как Сергей позвонил ему, и они договорились о встрече.
– Чертовщина, – как говорит наш общий знакомый, – засмеялся Сиур. – Представляешь? Наш друг приехал из Франции, позвонил мне…
– И что? – не выдержал Вадим.
– Договорились, что он остановится у меня, поужинаем, поговорим… Я выехал с работы и на Кутузовском попал в пробку. Расслабился, закрыл глаза, буквально на пять минут! Слышу, сзади сигналят, ругаются, на чем свет стоит. Я на часы глянул, и обомлел, – полтора часа прошло! Представляешь себе? То ли я заснул, то ли… Сам не понимаю. Как провалился куда-то! Давай звонить Владу, – он не отвечает. Мобильник оказался заблокирован. Как, почему? А черт его знает! Короче, с трудом добрались до моей квартиры уже около десяти вечера. У Влада колесо слетело, пришлось машину бросить, позвонить ремонтникам. Чудеса! Ты не находишь?
– Не нахожу! – ответил Вадим несколько резковато. Он так надеялся что-нибудь узнать! – А что Горский? Дождался вас?
– Какое там! Его и след простыл, – ни записки, ни звонка. Обиделся, наверное.
– Да! Он мужик горячий.
– Я бы сказал, излишне, – вздохнул Сиур. – Хотелось расспросить его обо всем:! Дело-то серьезное.
– Жаль, что так вышло. А куда он мог податься?
– Ну, не знаю… Мало ли? Человек он деловой, бизнесмен. Мог в Питер махнуть…
– Не думаю, – помолчав, сказал Вадим. – Скорее всего он в Харьков поехал, к своей женщине.
– И так может быть. Я пытался позвонить ему на квартиру, но там никто не отвечает.
– Значит, он в село уехал. Ты туда звонил?
– Пробовал… Связь плохая. Снегопады, обледенение…
– Это как раз не удивительно! – усмехнулся Вадим. – И съездить не получается, как назло!
– У меня тоже! – сказал Сиур. – Столько работы навалилось, не продохнуть! Если бы наверняка знать, что Горский там, в селе, – я бы вырвался! А так…
– Конечно, – согласился Вадим. – Я буду еще звонить тебе! Хочу быть в курсе!
После разговора с Вадимом Сиур почувствовал беспокойство. Действительно, как могло получиться, что они с Горским разминулись? Он и сам думал об этом, но ни к какому выводу не пришел. Не мог же он заснуть за рулем?! Этого с ним еще никогда не случалось!
– Все когда-нибудь происходит впервые! – сказал ему Влад тогда на кухне, где они вдвоем пили водку.
– Не выдумывай! – возмутился Сиур. – Я прикрыл глаза буквально на пару минут… За кого ты меня принимаешь?
Влад пожал плечами, накладывая себе в тарелку отбивные с картошкой. Что-то, а аппетит у него был прекрасный, независимо от обстоятельств.
– Оставайся ночевать у меня, – сказал Сиур. – А я поеду к Тине. Не хочу, чтобы она ночью была одна. Не нравится мне все это!
– Что? – удивился Влад, с трудом прожевывая огромный кусок мяса. – Пробка на дороге? Такого бывает сколько угодно! Первый раз, что ли?
– А мобильники?
– Что мобильники? – не понял Влад.
Он достал из холодильника огурцы, нарезал и полил их сметаной.
– Как что? Ни Горский мне, ни я ему так и не смогли позвонить! И тебе, кстати, тоже!
Влад перестал жевать и задумался, но только на минуту.
– А! – беспечно махнул он рукой. – На этот раз ты преувеличиваешь! Связь у нас всегда была далека от совершенства. А Горский просто психанул! Может, он и не звонил вовсе! Разозлился, и ушел. Вот и все!
Сиур ничего существенного возразить не мог, но…что-то подсказывало ему: встреча с Сергеем сорвалась неспроста. Назревают серьезные события, – возможно, опасные! Ему лучше быть рядом с Тиной.
