Александр Борисович черкнул в своем подручном блокноте для заметок: «Что случилось с Азраилом?»
Нет, и вправду: тот, кто был так откровенен с западным журналистом и косвенно вызвал волну анти-исламских настроений в массовом сознании не только Америки, но даже Англии, любящей хвалиться своей толерантностью и защищающей права чеченских «повстанцев», — на что может рассчитывать такой человек? Вряд ли за это члены родного бандформирования, а также их покровители за рубежом погладят его по головке. А озлобясь, он и сам мог отомстить Зернову, устроив взрыв. Благо военной квалификации на это у полевого командира хватало…
Пессимистическое предвидение адвоката Берендеева оправдалось: не нашлось живой души, человеческой или кошачьей, которая осталась бы вечно скорбеть по нему. Однако его могло бы чуть-чуть утешить то соображение, что смерть его не прошла незамеченной, а нашла свое отражение во множестве официальных бумаг. Правда, не было пышных некрологов и газетах; были милицейский протокол осмотра места происшествия, протокол судебно-медицинского покрытия, заключение баллистической экспертизы и прочая, и прочая.
Относительно способа смерти выводы судебных медиков ничего не добавили к тому, что своими глазами узрел Володя Яковлев, посетив квартиру в Водопроводном проезде: смерть наступила в результате огнестрельного ранения органов грудной полости. Пуля, пробив несколько реберных хрящей и сердце, застряла в одном из грудных позвонков. Она в точности соответствовала обнаруженному на месте происшествия патрону 9 на 19 «парабеллум». Никаких следов подгонки к стволу на них не было, следовательно, патрон подходил к оружию, которым, предположительно, мог стать австрийский пистолет «глок-17» или итальянская «беретта». Оружие не особенно выдающееся, где можно приобрести с рук, если знать Где. Длинная винтообразная царапина указывала на производственный. дефект ствола, дающий хорошие шансы на идентификацию орудия убийства, когда оно будет обнаружено… Конечно, сперва его надо было обнаружить!
Держа в голове убийство Питера Зернова, Володя обратил внимание на дверь квартиры Берендеева, предполагая общий почерк. Тут его также постигло разочарование: если сейфовую дверь квартиры на Котельнической набережной открыли не совсем подходящими к ней ключами, исцарапавшими замок, то чахлую берендеевскую дверку, снабженную замками, не менявшимися с перестроечных времен, элементарно одолели с помощью отмычки. Оставалось дивиться легкомыслию Радия Кузьмича, который навел в своей однокомнатной норке идеальный порядок, но не позаботился о том, чтобы защитить ее от внешнего мира… который бывает весьма агрессивен. Особенно к адвокатам, вечно сующим длинный нос куда не следует.
Следов, точнее, отпечатков подошв, столь любимых детективами девятнадцатого века, убийца не оставил, а может быть, и вытер. Пальцевые отпечатки принадлежали исключительно хозяину квартиры, который гостеприимством не отличался, надо полагать. Способ убийства просматривался отчетливо: неизвестный открыл дверь отмычкой, вошел, застрелил хозяина и удалился. Проникнуть в дом № 14 в Водопроводном проезде ему было нетрудно: консьержки здесь нет, а код — небольшое препятствие, если в подъезд входит какой-нибудь местный обитатель. Жильцы современных домов редко знают друг друга в лицо.
Совершено ли это убийство и убийство Питера Зернова одним или разными людьми? Вот вопрос, на который следует ответить! И, как ни стремился Володя, с его привычкой к железной и несколько школьной логике, привести оба случая к одному знаменателю, он честно отвечал себе: почерк разный. Совершенно разный. В первом случае действовал профессионал в области взрывной техники, не имеющий никакой практики в уголовном ремесле. Во втором — профессиональный убийца, по всей видимости уголовник. А может быть, Володя ошибается и эти два дела никак не связаны между собой?
Единственный способ ответить на этот вопрос — раскопать заказчика убийства Света. Как исчерпывающе выразился Чемерицын, люди просто так с поездов не падают.
Простите, а было ли убийство? Не безумный ли это плод чемерицынского мозга, пропитанного химическими испарениями? Если потребовалось второе убийство, значит, первое предполагалось само собой, и все же в нем не мешало бы удостовериться, прежде чем лезть на рожон.
Ни одна насильственная смерть не растворяется в безвестности. Если, говоря о Григории Свете, так безапелляционно поминали несчастный случай на железной дороге, стало быть, сведения о нем не могли пройти мимо внимания милиции. Скорее всего, областной, так как несчастный случай произошел за городом…
Компьютеризация преступлений, произошедших по 2000 года, явно хромала, поэтому пришлось иметь пело с бумагами. Бумаг было много. Однако Володя, проявив скорее терпение, чем недюжинную смекалку, извлек дело Григория Света из архива. В нем содержалось немного по-настоящему ценных сведений. Протокол милиции, сухо отражавший, что Свет Григорий в присутствии двух свидетелей, Махоткина и Вьюркова, проживающих в поселке городского типа Калиткино, выпрыгнул на полном ходу из вагона пригородного поезда и попал под следующий параллельными рельсами междугородный состав, следствием чего явились множественные ранения, несовместимые с жизнью. Свидетели оставили свои подписи и адреса. Протокол судебно-медицинского исследования также подтверждал, что смерть наступила в результате транспортной (железнодорожной) травмы; никаких посторонних ранений, могущих явиться ее причиной, на трупе обнаружено не было. Так-так, полоса давления — отпечаток на коже давящей поверхности колеса на начальном этапе соприкосновения с телом… разделение туловища и расчленение конечностей… грубое разрушение и перемещение органов грудной и брюшной полости… кожа лица загрязнена смазочными маслами… «Даже если были следы предшествующего убийства, найти их на изуродованном трупе очень трудно, — подосадовал Володя. — Так, что там у нас дальше?» Дальше шли следы протаскивания тела по железнодорожному полотну… Стоп-стоп-стоп, кто и куда тащил мертвого Света? А-а, это поезд его три с лишним метра протащил… Безнадега. Полная безнадега. Анализ крови? А вот тут что-то ценное: алкоголя в крови не обнаружено. С какого перепугу трезвый изобретатель, человек в годах, сиганул под колеса? Между прочим, для этого ему пришлось раздвинуть плотно сомкнутые во время движения состава вагонные двери. Если это самоубийство, то какое-то невероятное. «С отягчающими обстоятельствами», — усмехнулся Володя. Одна надежда — на свидетелей происшествия, Вьюркова и Махоткина.
Если они до сих пор живы и проживают по прежним адресам.
И все-таки вопрос исполнителя убийства адвоката Берендеева должен быть разрешен: Даром, что ли, в компьютерах Петровки, 38, заложено такое количество данных о преступниках всех мастей? Среди них есть и убийцы, и домушники… и убийцы-домушники должны отыскаться. Вперед, за дело!
Много сведений… даже слишком много…
— Над чем задумался, детина? — приветливо обратился к Володе Яковлеву Вячеслав Иванович Грязнов, обнаружив «детину», который, в полной прострации, лежал грудью на письменном столе, среди груд архивных документов, гипнотизируя отсутствующим взором экран компьютера.
Володя откровенно признался. Пусть его выругают за бестолковость, лишь бы помогли.
— Проспект Мира, пять, — бросил загадочную реплику Вячеслав Иванович. Володя хотел переспросить, уточнить, но генерал Грязнов уже обратил к нему широкую начальственную спину.
Какая-никакая, а это была подсказка. После введения указанною адреса в поисковую строку компьютер, пожужжав электронными мозгами, выдал кучу информации. Володя впился глазами в имя, главенствующее над этой кучей: «Баскаков Михаил Мухтарович».
Согласно оперативной информации, Баскаков Михаил Мухтарович два года назад совершил в квартире 24 дома № 5 по проспекту Мира убийство в своем излюбленном стиле: проникнув в квартиру с помощью отмычки, застрелил предпринимателя Лысых В. А. и его жену. Задержан вблизи места преступления благодаря сыну убитых, вернувшемуся домой в неурочный час и немедленно вызвавшему милицию. Этот случай, вместе с предыдущими пятью заказными убийствами, совершенными Баскаковым М. М., повлек за собой суровый приговор: пожизненное заключение. Из мест заключения бежал. Находится в розыске…
Погоняло Баскакова, под которым его знали в преступном мире от Брянска до Камчатки, звучало со скрытой грозной силой: Мурза. Случалось кой-кому по оборзению обозвать его Мурзиком, но неизменно либо он сам, либо доброжелатель со стороны поправлял: Мурза. И оборзение прекращалось. Мурза два раза поправлять не станет. Одному, больно языкатому, который посетовал на причуды генетики, благодаря которым отец носил кличку собачью, а сын взял кошачью, он объяснил, что почем. После этого никто и никогда не напрашивался на его объяснения: слухи бежали впереди него.
