Виолетта позвонила ему только через год, накануне католического Рождества, попросила приехать за ней. Сказала, что она по-прежнему живет у Таисии и что все расскажет ему при встрече.
Петр заехал за ней, но когда она вышла из подъезда, он едва узнал в стройной, роскошно одетой в дорогую шубку девушке Виолетту.
Она нырнула к нему в машину, повернулась к нему и с веселым видом принялась рассматривать его лицо. От нее пахло духами, она была тщательно накрашена и просто потрясающе выглядела.
– Все, Петя, все закончилось! Надеюсь, ты все видел?
– Что видел?
– Ну как же! Я же дала интервью журналистам, давно, почти сразу же после того, как мы с тобой разбежались! Ты что, серьезно ничего не знаешь? – Она была явно разочарована. – А я-то думала, что ты следишь за тем, что происходит вокруг нашей истории…
Он действительно следил, но, вероятно, что-то пропустил.
– Я с помощью некоторых своих друзей устроила что-то типа пресс-конференции, где обратилась к Луке… Думаю, ты помнишь, что это тот самый чел, который бросил напротив моих окон сумку с баблом! Так вот, мне просто надоело прятаться, понимаешь? И я сначала пришла в полицию и сделала заявление о том, что нашла деньги, сто тысяч евро, потом обратилась к Луке, сказав, что никаких миллионов у меня нет и что я устала прятаться… Короче, теперь я живу спокойно. Вот.
Она счастливо вздохнула.
– Виолетта, ты что, серьезно это сделала?
– Да, представь себе!
– И ты думаешь, что он, этот Лука, этот бандит Лука Заречный, тебе поверит?
– Да мне все равно. Главное, что весь интернет теперь пестрит этими видеороликами с моим обращением к нему, и, если со мной что-нибудь случится, его посадят первым.
– Ты дурочка, – вырвалось у него. – Виолетта, тебе не все равно уже будет, посадят его или нет, если тебя уже не будет!
– Он же не дурак… Он не станет убивать меня. Единственное, зачем я ему нужна, это выпытать у меня, где все деньги…
– А где все деньги?
– Ты же знаешь, что у меня их украли…
– Виолетта, я не хочу больше слышать об этих деньгах. Когда-нибудь, когда я стану известным баянистом, ну, до Хрустевича мне, конечно, далеко…
– Хрустевич? Это кто?
– Александр Хрустевич – баянист, которому нет равных…
– А… Ясно… И что? Хочешь сказать, что заработаешь деньги и вернешь мне долг? – голос ее дрогнул. – Так ты только поэтому прикатил сюда, просто чувствуешь себя обязанным передо мной? Так? А не потому, что мы друзья?
Слезы катились по ее напудренным щечкам.
– Виолетта, да ты что?! – он бросился ее целовать. – Да я все эти дни места себе не находил… Я… Да ты для меня… ты вообще… Виолетта, я давно хотел сказать тебе, что… что ты не должна вообще ничего предпринимать в отношении этого Луки, и вообще все забыть!
– Ладно, потом поговорим, – она тоже поцеловала его в ответ, куда-то в щеку, после улыбнулась и скомандовала так, как это умела делать только она, смешно, по-детски: – Поехали уже к Тае в ресторан, они ждут нас.
Он не поверил своим ушам.
– В тот самый ресторан?
– Ну да! Поехали, я по дороге тебе все объясню!
Петр почувствовал легкую дрожь в коленях, как тогда, когда они ночью прикатили к ресторану, чтобы пристрелить Иванова. Тот глубинный страх, паника, растерянность, даже ужас, которые ему с трудом удавалось скрывать, чтобы не выдать своей слабости перед Виолеттой. Все возвращалось и сулило что-то новое, странное, загадочное, опасное, и он никак не мог понять, чему он, восторженный дурак, так радуется! Что она придумала на этот раз?
– Ты, наверное, хочешь узнать, кто такая Ольга Михайловна Берглунд, да? Расскажу… Короче, я сирота, родителей у меня нет. Мой отец был киллером, а мать – мошенницей. Так что, Петя, в моих жилах течет кровь настоящих преступников. Но так случилось в моей жизни, что ни один из моих родителей не смог мне ничего оставить после своей смерти. Разве что квартира, обыкновенная, требующая ремонта квартира, вот и все. Ну и еще, конечно, формулу ДНК, ты понимаешь, о чем я?
– Да что ты такое говоришь?! При чем здесь ДНК твоих родителей! У тебя твой личный код… Код Виолетты!
– Ты не дослушал меня… Я – сама как эта самая ДНК, попахивающая кровью всех тех, кого убил мой отец… И единственным человеком, который воспитывал меня и по-настоящему заботился, была моя бабушка Ольга Михайловна Берглунд…
Петр от удивления крутанул руль и чуть не врезался в впереди идущий автобус!
– Да-да, это моя бабушка. Но ты слушай, слушай! Это она, моя бабуля, всегда подкидывала мне деньжат, следила за моим здоровьем, заставила меня поступить учиться на скорняка, чтобы в моих руках было настоящее ремесло и чтобы я не пошла по стопам своих родителей… Что я, собственно говоря, и сделала. И ничего такого странного и опасного со мной бы не случилось, если бы я тогда не простыла.
Я все еще лечилась, пила таблетки, заваривала себе чай с шиповником и лимоном и в тот день стояла возле окна как раз в ту самую минуту, когда мимо нашего дома пробегал Лука со своими миллионами… И черт меня дернул выбежать из дома и схватить эту сумку? – Она улыбнулась мечтательно. – Бабушка сказала, что это и есть фарт. Самый настоящий фарт. Ну, а что случилось потом, ты и сам отлично знаешь. Встретила Таисию, потом узнала о Лене… Решила вот, что не имею права забрать все деньги себе, решила пустить их на добрые дела…
– Да ты молодец! Серьезно! Не каждый, оказавшись на твоем месте, поступил бы так же.
– Да ладно… Теперь я уже сомневаюсь, что сделала все правильно. Так много смертей случилось после пропажи этих денег… Застрелился депутат Ч., потом Лена убила Борисова…
– Да ты-то здесь при чем?
– Не знаю… Если бы я не вмешалась в ход дела, может, все сложилось бы иначе!
– Постой. Давай вернемся к ресторану и твоей бабушке.
– А… Да, я отвлеклась. Как ты сейчас уже, наверное, понял, каждый мой шаг после того, как у меня оказались эти деньги, рядом со мной была моя бабушка. Это она поселила нас в эту чудесную квартиру в Денежном переулке…
– А кто тот мужичок, в черной шапке…
– Это ее хороший знакомый. Если ты помнишь, это он передавал мне ключи от квартиры и вообще занимался под руководством бабушки всеми моими делами. Это они заставили Лазарева переоформить купчую на имя бабушки. Она, серьезный и очень умный человек, решила, что если в купчей будет стоять имя Миши Зелькина, то после того, как Иванова найдут мертвым, именно Миша станет подозреваемым номер один. К тому же…
– Постой… Но теперь самый главный вопрос: кто перестрелял всех в ресторане? Твоя бабушка?
– Моя бабушка хорошо вяжет пуховые шали, носки и печет отменные пирожки с яблоками, – глядя на Петра вмиг потемневшими от злости глазами, произнесла Виолетта, и он вдруг сразу поверил в ее байку о том, что она – дочка киллера. – Но она не убийца.
– Все равно, это же с ее подачи все было сделано, – не унимался Петр, желая докопаться до правды. Иначе зачем эта встреча и эти назревающие отношения? – Ты должна доверять мне.
– С какой это стати? – она окатила его ледяным взглядом.
– Да потому что я… я люблю тебя, и хотел, чтобы мы были вместе. Я хотел бы жениться на тебе. Вот.
Он и сам не понял, как сказал то, что давно уже собирался сказать. Одна мысль о том, что он привезет к себе домой Виолетту, как познакомит их с мамой, а потом Виолетта будет сидеть в зрительном зале во время его игры на сцене, вскружила ему голову. Они будут вместе – просто неслыханное счастье! Но если он не признается ей в своих чувствах и желаниях, то ничего такого не произойдет, и он снова упустит ее, потеряет.
– Петя, ты хороший парень, конечно… – она смотрела на него с недоумением, словно он предложил ей не руку и сердце, а ограбить ювелирный магазин или кого-то убить.
– И это просто замечательно, что у тебя украли деньги! – Он боялся остановиться, чтобы не дать ей возможности сказать «нет, нет и еще раз нет!». – И теперь никто, во всяком случае, ни твои Таисия или Миша, никто не подумает, что я женюсь на тебе из-за денег! Музыканты, конечно, мало получают, но я буду играть на детских утренниках, свадьбах, ты будешь шить меховые шапки с воротниками, не пропадем! А моя мама будет помогать нам нянчить наших детей!
– Ну, ты даешь, Петя! Распланировал все, вернее, разыграл как по нотам! Оно и понятно, ты же музыкант! Да только ты меня совсем не знаешь, вот совсем… Я тут тебе вчехляю про своих родителей-преступников, а ты строишь в отношении меня вполне себе нормальные, добропорядочные планы! Так не бывает, понимаешь?! Кровь, она всегда дает о себе знать. Вот твоя мама кто?
– Вообще-то, она тоже музыкант, да вот решила подработать, вляпалась… не хочется даже вспоминать…
– А отец?
– Отца я вообще не знаю, а мама никогда мне о нем не рассказывала. Может, тоже преступник, чему я был бы только рад…
– Эх ты, Петя, Петя… Чему тут радоваться-то?
– Ну, у меня тоже была бы кровь, похожая на твою. Мы с тобой были бы одной крови…
