Старая боль не ушла. Даже сейчас, вспоминая те события, она невольно сжимается. Ему было абсолютно наплевать на все! Он вышел сухим из воды. Сел в машину и с ревом выехал со стоянки — настоящий хозяин жизни. Тогда Аманда была еще не слишком взрослой, но все же достаточно для того, чтобы подумать: «Если бы я была начальником, если бы я была сотрудницей полиции, как та, что пришла к нам в дом, чтобы рассказать, что случилось, если бы я в тот день сидела на месте судьи, я бы непременно докопалась до истины!»
Она никому этого не говорила, потому что иначе получалось бы, что она пошла в полицию из личных соображений. Тогда она выходила бы ограниченной особой, которая хочет отомстить, зациклена на одном человеке и собирается прищучить его, не важно за что. Поступив в полицию, она не стала искать убийцу брата. Она понимала, что именно так совершаются ошибки.
Ошибок она себе позволить не может. Слишком много народу вокруг, затаив дыхание, ждет, когда же она оступится. Правда, к ним не относился сержант Моррис, который сейчас шел ей навстречу. Вначале Моррис относился к ней с подозрением, но потом они поладили. Они несколько раз работали вместе, после чего зауважали друг друга. Иногда, к ее тайной радости, Моррис обращался с ней как с любимой племянницей. Сержант вроде как гордился ею, защищал ее, иногда волновался за нее и всегда ждал, что у нее все будет хорошо.
Что вовсе не означало, что он с самого начала ожидал от нее успехов. Как раз наоборот. У него была привычка застенчиво кашлять в кулак и бормотать: «Извините, мэм…» — всякий раз, как он считал, что она бежит по неверному следу. Но она, как не по годам развитой ребенок, понимала, что ей придется много тренироваться, чтобы потом с блеском выдержать экзамен. При Моррисе она не боялась совершить мелкую оплошность — она уже доказала себя в работе. Зато суперинтендент Маркби ее тревожил. Вслух она неосторожно заметила:
— Придется нам поскорее найти орудие убийства!
— Найдем, мэм, — заверил ее Моррис. — Обязательно найдем! Здесь ведь деревня, спрятать вещь почти негде. И деревенские — люди особенные. Никогда ничего не выбрасывают. Настоящие скопидомы! Если нож хороший, его обязательно сохранят. Может, спрячут, но сохранят.
Аманда Крейн надеялась, что сержант Моррис прав.
— Сегодня у нас итальянское блюдо, — заявил Мервин Поллард. — Все в одном. Называется лазанья.
— Мы подождем Маркби, — сказала Уинн.
— А то берите обычный «завтрак пахаря», — продолжал Мервин, не обратив внимания на то, что его перебили. — Еще осталась парочка пирогов с курицей, и сладкого сколько угодно. Абрикосовый пирог с крошкой, мороженое и кое-что новенькое — фирменное.
— Что такое? — спросила Мередит, невольно испытав уважение к владельцу паба.
— Торт «Миссисипская грязь», — сказал Мервин. — Правда, смешное название? Такое старомодное… Там много шоколада.
— Неужели вы все готовите прямо здесь, на кухне? — спросила очарованная Мередит.
— Да нет, куда там! Езжу на оптовый склад, покупаю замороженные полуфабрикаты. Я вернусь и приму заказ, когда придет ваш знакомый.
— Где простые блюда домашней кухни? — спросила Уинн, когда владелец паба, шаркая ногами, отошел от их столика.
— Сейчас мне как-то не хочется думать о домашней кухне, — ответила Мередит, вспомнив кухню в доме Берри. — Надеюсь, Мервин хочет привлечь внимание проезжающих туристов.
— Вы по-прежнему считаете, что видели именно Мервина… там? — нерешительно спросила Уинн.
— Я в этом совершенно уверена. Алан — нет.
Маркби пришел, пока они разговаривали, и сел за стол.
— Что «Алан — нет»? Если ты имеешь в виду, по-прежнему ли я сомневаюсь, будто ты видела сама-знаешь-кого сама-знаешь-где, повторяю: я не умею опознавать человека по силуэту на фоне ночного неба, к тому же с расстояния в сто шагов!
Сидящий за соседним столиком старый завсегдатай, склонившийся над пивной кружкой, вдруг громко объявил:
— Когда я был молодой, в пабах сроду не предлагали никаких разносолов!
— Наверное, тогда подавали пироги с мясом или сосиски в тесте, — заметила Уинн, отвлекшись от тайны ночных похождений Мервина.
— Нет, ничего похожего! На стойке стояла большая банка с соленьями, и все! Да, еще иногда выставляли маринованные яйца.
— Приходится признать, что у оптового склада полуфабрикатов есть и свои положительные стороны! — прошептала Мередит.
— Потом начали продавать чипсы, — продолжал свои воспоминания ветеран. — Не те искусственные, что сейчас готовят. Простые, в синей бумаге, и посыпанные солью.
— Совершенно верно, — отважилась вставить Уинн. — Я их помню!
— Сейчас-то чипсы у них чудные, — не сдавался старик. — И сырные тебе, и куриные… А на мой вкус, они ежами отдают!
— Вы уверены? — забеспокоилась Мередит.
— А вы вот Мервина спросите. Точно говорю, есть чипсы со вкусом ежей.
— Не надо! — взмолилась Уинн. — Не спрашивайте!
— Как прошел визит? — спросил Маркби, решительно не обращая внимания на пожилого завсегдатая. — Как там парень?
— Серединка на половинку, — ответила Уинн. — Вроде бы нормально — во всяком случае, пока. Мы что-нибудь для него придумаем.
Судя по ее тону, обсуждать Кевина ей не хотелось — по крайней мере, здесь, где кругом столько любопытных. К их столику возвращался Мервин.
— Ну что, решили?
Они заказали две лазаньи и один «завтрак пахаря» с сыром.
— Извините, — сказала Мередит. — Похоже, горячего мне еще долго не захочется…
Зал быстро заполнялся народом, сразу стало понятно, о чем все говорят. Уинн оказалась права, подумала Мередит, что не заикнулась о Кевине Берри. Многие местные пришли в паб явно для того, чтобы выяснить, есть ли какие-то новости о нем.
Мервин уже ковылял к ним, неся в одной руке «завтрак пахаря», а в другой — корзинку с хлебом.
— Мервин, ты потерял хорошего клиента, — неожиданно сказал старик за соседним столом, когда владелец паба поставил на стол хлеб и блюдо с сыром и солеными огурцами, половинкой помидора и листиком салата.
— Что да, то да, — согласился Мервин.
— Он любил пропустить кружечку-другую-третью! — хихикнул старик.
— Да, — ответил Мервин, окидывая столики кислым взглядом.
— Смотри, еще, того и гляди, разоришься! — Старик зашелся в приступе тихого смеха. — Придется тебе, похоже, закрывать лавочку, раз Эрни Берри больше не сможет просаживать у тебя все свои денежки!
— Еще ты остаешься, ты тоже тратишь тут свою пенсию, — парировал Мервин.
— Мне правительство столько не платит, сколько просаживал здесь Эрни! — возразил пожилой завсегдатай. — А пиво ведь не бесплатное!
— Ради всего святого, — не выдержал Маркби, — налейте ему еще кружку за мой счет!
Со слухом у старика все оказалось в порядке.
— Спасибо большое, сэр! Сразу видно настоящего джентльмена! — Он подвинул к Полларду пустую кружку. — Слышь, Мервин, налей-ка, как джентльмен сказал!
Мервин взял кружку своей гигантской лапищей и, как всегда неуклюже, потащился к стойке.
Вдруг в зале воцарилась тишина. Все головы повернулись к двери. Посмотрев в том же направлении, Мередит увидела Аманду Крейн, которая направлялась к стойке.
Посетители зашушукались. Все знали, кто она такая.
— Хорошенькая, — одобрительно заметил старик.
Крейн отошла от стойки и направилась к их столу со стаканом в руке. Все провожали ее взглядами, а как только она проходила, начинали шептаться снова.
— Подсаживайтесь к нам, инспектор! — пригласил Маркби, вставая.
— Спасибо, нет. Не хочу отнимать у вас время. Я попросила приготовить мне несколько бутербродов навынос. — Она подняла стакан с томатным соком. — Ваше здоровье! Как прошел ваш визит, миссис Картер?
— Не волнуйтесь, — ответила Уинн. — Все, так сказать, в норме.
— Вот и отлично. Мисс Митчелл, как вы сегодня?
— Спасибо, хорошо. Пожалуйста, называйте меня Мередит.
— Эй! — окликнул инспектора старый завсегдатай. — Ну как, узнали, кто прикончил старого Эрни?
В баре стало так тихо, что можно было услышать, как на пол падает шпилька.
— Еще нет. Ведется следствие, — сухо ответила Крейн.
— Вы бы ему понравились, — продолжал старик. — Говорю, вы бы понравились Эрни. Он любил хорошеньких женщин!
По залу пробежал смешок. Крейн вспыхнула. К счастью, в это время к ней подошла барменша в джинсовой юбке и длинных серьгах, которые покачивались на ходу, она несла тарелки с горячей лазаньей.
— Осторожно! — предупредила она, ставя тарелки на стол. — Горячо! Только что из микроволновки! Мисс, ваши сандвичи готовы. Они на стойке.
— Я вас покидаю. — Крейн обвела зал мрачным взглядом. — Приятного аппетита!
После ее выхода по залу снова прокатилась волна смешков.
