два раза ему пришлось скрываться бегством. Наконец, он добрался до входа в лабораторию Ашран, но кирпичная стена его не пропустила.
«Только я тебе помогу, — не унимался голос в его голове. — Боги умерли в этом мире. Тебе не стоит беспокоиться, я сделаю ТЕБЯ богом! Или ты хочешь так, и остаться ничтожеством? Будь я таким, как ты, давно бы покончил с собой»
— Что ты такое? — спросил Ма’Ай.
В его голове возникла целая какофония детских голосов. Они смеялись, хлопали в ладоши, кто-то произносил, кривляясь, какую-то неразборчивую белиберду. А затем резко опустилась тишина. И в его голове, и в городе. Даже движение воздуха прекратилось. Тишина была таковой, что звенит. Следом огромным потоком на него хлынули волны мыслей всех жителей города, случайных прохожих на площади. Он слышал, как мыслит его сестра Ма’Рта, официантка в ближайшем пабе и много кого ещё. Такое чувство, словно он проталкивался через толпу и слышал случайные обрывки фраз. Все говорили о нём: осуждали, плели заговоры, обсуждали, как лучше подставить, разрушить его жизнь и казнить. Из-за поворота вышла его мать и направилась к нему.
Ма’Ай в оцепенении следил за тем, как она приближается. Даже голоса посторонних поутихли на фоне этой картины. Это была она, его мать. Среднего роста, невысокая и очень стройная, как травинка. Она сумела сохранить фигуру, несмотря на возраст и пятерых детей. Тёмные волосы длиною до плеч слегка кучерявились, глаза тёмные, как сама ночь, на щеке до боли знакомая родинка. Чтобы ни случилось, она всегда улыбалась, как сейчас. А когда она смеялась, на щеках её появлялись ямочки. Её руки всегда нежные, тёплые, ласковые. А ещё эти руки умеют всё приготовить вкусный ужин, пирог, сшить рубашку. Их семья никогда не жила зажиточно, чтобы часто покупать наряды, но мама всегда выглядела прекрасно.
На его глаза навернулись слёзы. Как он соскучился, как истосковался по матери. Она подошла и сказала:
— Обрати свой взор к небу! Ты должен обрести силу.
Он посмотрел на небо, и небо посмотрело на него большим глазом. Ма’Ай закричал. Когда крик его заглох, мать исчезла.
«Прими мою силу, — предложил голос. — Молись мне, и ты сможешь всё»
«Нет, — подумал Ма’Ай. — Ашран бы никогда его не бросила. Это ложь. Всё ложь. Ничего этого нет. Мне кажется»
Он крепко зажмурил глаза, сжимая веки до слёз, и чтобы перекрыть голоса в голове, отчаянно закричал на пределе возможностей:
— Ашраааан!
И тут же почувствовал, как его тело падает вперед, Ма’Ай распахнул глаза, подставляя руки. Он вновь был в поселении Хоку и из всего происходящего с ним реальным был только его крик имени Ашран.
Элоиза и Ашран обернулись и посмотрели на него, пока он стоял на четвереньках.
— Занятный малыш, — заметила Элоиза, заинтересованно глядя на него. — Ты смог выбраться? Да так быстро…
Он не знал, выбрался он или нет, но заметил, Холгуна и Румпеля застывших в остолбенении.
Элоиза хотела ещё что-то сказать, но с неба ударила молния, оставив после себя мужскую фигуру в плаще с длинными белыми волосами, которые тут же подхватил ветер. Его плащ двигался против порывов бесноватого ветра, колыхался и двигался, окружая мужчину, словно живой. Мужчина посмотрел на Элоизу, затем на Ашран, его глаза светились в темноте красным. У Ма’Айя возникло ощущение, будто он нырнул в ледяную воду, он задрожал, как от холода.
— Господин, — упала на землю Элоиза.
— Разве я поручал тебе что-то такое? — ласковым, нежным голосом поинтересовался мужчина. Так разговаривает отец со своей дочерью.
— Нет, господин, — сокрушенно призналась Элоиза.
Было пугающе страшно от того, что мужчина не обращал на них никакого внимания, словно можно и не принимать их в расчет.
— И? — протянул мужчина.
— Они помешали изготовлению камня и разрушили школу, — оправдывалась Элоиза. — Я осталась без ничего. А она… она, полукровка. Незапечатанная кровь.
— Я разве говорил, что мне нужна незапечатанная кровь?
— Нет, господин. Простите меня за моё своеволие ради тьмы, — Элоиза приподняла голову и посмотрела наверх, её взор пылал преданностью и покорностью.
— Хорошо.
Мужчина отвернулся от Элоизы.
— Мы покинем вас. Вы против? — спросил он, обращаясь к Ашран.
Пола его плаща закрывала половину лица, оставляя открытыми лишь красные глаза.
— Нет, — ответила Ашран.
Он кивнул, подошёл к Элоизе и накрыл её своим плащом. С неба ударила молния прямо в мужчину, и они оба исчезли. Румпель с Холгуном пришли в себя. Румпель осел на землю, по его лицу текли слёзы, а Холгун выглядел слегка дезориентированным, но быстро пришёл в себя:
— Что… что произошло?
— Я думаю, нас посетил Адалстан, — ответила она.
— Ты его отпустила?! — воскликнул Холгун.
Ашран стояла с опущенной головой и молчала. Румпель утёр слёзы и подал руку Ма’Айю, прося помощь подняться.
— Ашран с ним не справиться, — сказал Румпель. — Изучая информацию о том, что имеется на его счёт у меня большие подозрения, что Адалстан — демон инкубного типа, от того, все его последователи, женщины.
— Демонов же не существует?
— Как и полукровок теперь, — заметил Румпель. — Ашран поступила умно, иначе нам всем было не выжить.
— Румпель прав, — с чувством вины в голосе призналась Ашран. — К тому же вас могла захватить тьма.
Ма’Ай не знал, что за кошмар переживал Холгун, но его передернуло от воспоминаний.
— Ладно, мы все целы, поехали домой, — подвёл итог Холгун.
Ма’Ай подошёл к Ашран и тронул за руку.
— Ты не должна отвечать за всё одна, — сказал Ма’Ай. — Я научусь. Обязательно научусь.
— Ещё бы, — улыбнулась она. — Я в тебе и не сомневаюсь. Ты разорвал путы тёмного сна и даже не понял как, да?
Позже, когда они остановились в ближайшем жилом поселении на ночь, где привели в порядок одежду и потчевались вчерашним ужином от Кантора. Посвежевший Румпель заметил:
— Я тут припомнил, перстень на руке того, кого мы считаем Адалстаном.
Все заинтересованно посмотрели на него.
— Я видел этот перстень и ранее, — сказал он. — На учителе-огневике в высшей школы магии, что мы посещали недавно. Вроде тот учитель как бы погиб во время пожара. Имя не вспомню. Я учился в другом отделении.
— Мне тоже, показалось странным, что заклинание огненной стены не сняли и не придали ему значения при расследовании, — заметила Ашран.
— Это может означать лишь одно, — протянул Холгун.
— Совет магов с ним за одно, — закончила за него Ашран. — Цели Адалстана предположить мне сложно в этом союзе, но маги… Это заговор.
— Но против кого? — задумчиво произнес Румпель.
— Единственные против кого могут быть маги — это эльвиры. В Империи лишь в регионе Верлиоки власть не
