пытается привлечь твое внимание?
— Точно не скажу, но сомневаюсь, что остался кто-то из живых кто знал обо мне. Только вы.
Они замолчали. Внезапно Холгун выглянул из-за Ашран и посмотрел в упор на Ма’айя:
— А ты рассказывал своим друзьям об Ашран? — спросил он.
— Говорил, — ответил Ма’Ай, смысла скрывать не было.
Холгун многозначительно посмотрел на эльфийку.
— И как многим ты о нас рассказал?
— Никому более… — ему стало чутка обидно из-за подозрений павших на него. Из-за этого голос стал резче, когда он дополнил: — Я уверен в своих друзьях. Точно знаю, что они никому не говорили. Да и кому мы можем рассказать? У нас и знакомых здесь толком нет.
— Кроме эльвира являющегося членом самой влиятельной семьи города?
Видимо, он имел в виду Лакорна, догадался Ма’Ай.
— Да я видел его один раз, когда мы только попали в город, — возразил Ма’Ай, не зная, как оправдать себя.
— Холгун, ну ты зря его обвиняешь, — попробовала заступиться за Ма’Айя эльфийка, но тот ее прервал:
— Ты чего их жалеешь? Ты же знаешь, если доверять людям, то лишь членам своей семьи. Вот пожалела этого мальца Мори и чем дело закончилось?
— Ма’ай здесь абсолютно ни при чем. Надо найти убийцу.
Внезапно Ма’Айя как осенило.
— Послушайте, ведь когда я вас увидел впервые, вы вернули человека к жизни. Почему бы не вернуть одного из убитых и не спросить, кто его убил?
— Есть небольшая проблема, — сказала Ашран. — Проводником заклинания был Мори. Мы уже пробовали. У них не получается, а я не могу. Это довольно сложно. Надо балансировать между мирами, при том иметь особую степень чувствительности к сопереживанию. А просить помощи в этом деле малознакомого мага опасно. Тут ты уже понимаешь, некромантия.
— Я ведь не пробовал, — неожиданно даже для себя заявил Ма’Ай.
Сидящие на диване ошарашено уставились на него, видимо, тоже не веря в такое предложение.
— Это смешно! — наконец заявил Холгун. — Ты даже магический фонарь зажечь не можешь. Ну-к, скажи Ашран, каких успехов он добился за это время? Вот, держи!
Холгун кинул ему квадратный бутыль с деревянной пробкой сверху, что Ма’Ай вчера оставил на полу около дивана. Внутри находились бабочки-межзмирья. Их синие крылышки с серебристыми прожилками были безжизненно сложены, а тельца небольшой кучкой валялись на дне стеклянного нутра.
— Давай, попробуй, накорми их, пусть полетают. С этим справится любой поступающий даже в самую захудалую школу магии, — подначивал Холгун.
Как рассказывала Ашран, бабочки питались магией и обитали в пространстве между мирами в огромных количествах. Чтобы заставить их летать, хватило бы и крупицы магии, но у Ма’Айя не получалось заставить дрогнуть крылышко хоть одной. Бабочки были самыми безобидными обитателями межмирья. Вреда они не причиняли, лишь тянулись к магам, что, нарушая закон, шастали в запрещенное пространство. Иногда их было столь много, что маги, не планируя, возвращались, окруженные ими. Вещи, принесенные из межмирья, отрицательно сказывались на мире Айёла, разрушая его. Например, квебритовые клинки изготавливали при должном умении, добавляя в сплав квебрит, добытый в межмирье. Ашран отставила кружку чая на столик, заявила:
— Дело не в том, что он может зажечь, а чего нет. Проблема в том, что я не могу научить человека говорить на языке, которого сама не знаю, — она встала, взяла бутыль из рук Ма’айя и откупорила пробку. Тут же крылышки бабочек засеребрились, засветились, синий цвет потемнел. Их крылья стали похожи на ночное звездное небо. Вот одна из них подскочила на тоненьких ножках, расправила крылышки, хлопнула ими и вылетела из горлышка. За ней последовала еще одна, и еще. Они кружили вокруг Ашран небольшой стайкой, осыпая исчезающим искрящимся серебром с их крыльев. Она отвлеклась от созерцания радостного полета бабочек и произнесла, глядя на Холгуна:
— А что собственно мы теряем? Одевайся, Ма’Ай, посетим холодные камеры службы решения дел!
"Одеваться надо было теплее" — запоздало подумал Ма’Ай.
Здесь, в каменных глубинах службы решения дел, царил леденящий холод. К тому же он обнаружил некое странное магическое свойство этих помещений. Он сделал несколько глубоких выдохов, наблюдая, как воздух из его рта превращается в белый дымок.
— Это дыхание жизни? — тихо поинтересовался он у эльфийки, показав свое открытие, чем вызвал ее улыбку.
Она посмотрела на него так, как смотрят на детей, когда они делают нечто забавное.
— Это не магия, мальчишка! — вмешался Румпель, для своего возраста имевший на удивление отличный слух. — Ты дышишь — образуется пар.
Они вошли в комнату, напоминающую пещеру с выдолбленными каменными постаментами, на которых лежали тела. Люди были обнажены, и ничто не скрывало ужасных ран, нанесенных неизвестным убийцей, и их животы, заштопанные кривым, не срастающимся швом. Он не был силен в математике, и ему пришлось воспользоваться детским способом загибания пальцев при счете тел. Девять, — насчитал он.
— Это первая жертва — Сильва Трум, — пояснил Холгун. — Булочница на центральном рынке.
Пока остальные готовились к заклинанию, Ма’Ай с ужасом осознал то, о чем он не подумал, предлагая свою помощь. Ему нужно будет прикоснуться к мертвому. Он никогда этого не делал и верил, что никогда не осквернит себя таким поступком. Оскверненному мертвым человеку нет места среди живых. Да, За’Ар прикасалась, но они оправдывали это тем, что это был не совсем человек. Стоя в изголовье, глядя на серое лицо, некогда симпатичной девушки, он чувствовал, как у него дрожат руки. И вовсе не от мороза в помещении.
— А вы проверяли тело собаками? — спросил он.
Все непонимающе уставились на него, видимо, решив, что тот задает очередной глупый вопрос.
— О, Боги! — воскликнул Румпель, хватаясь за лоб. — В Белом королевстве верят, что мертвых захватывают демоны, а собаки выгоняют их из тела.
«Общеизвестный факт, о котором знает и ребенок» — подумал Ма’Ай.
— Ашран, он не просто неуч, а сплошная деревенщина! Странно, что он не думает, что нас захватили демоны. Ведь мы имели дело с мертвыми, — продолжал возмущаться Румпель.
— По началу я так и думал, — признался Ма’Ай.
У Румпеля от возмущения закончились слова. Он ничего не ответил, а запыхтел.
— Ма’Ай, ты можешь не бояться. Моя магия достаточно сильна, чтобы защитить тебя от любого демона. Ты же мне веришь? — спросила Ашран.
— Верю, — ответил Ма’Ай, глядя в золотистые глаза.
Он действительно верил. К тому же, если он никому не расскажет, никто ведь не узнает. Он кивнул. Когда всё было готово, Ашран сказала, обращаясь к нему:
— Тебе нужно стать проводником. Надо следовать по тропе заклинания, что будут читать Румпель с Холгуном. Закрой глаза, как делаешь на медитации. Найди
