Подъехала к парку без пяти семь, увидела Каткова, который медленно дефилировал у входа, однако спокойно выкурила сигарету, разглядывая небрежно одетое чучело с красноватой рожей, вытирающее мятым платком шею. Как таких в прокуратуру берут? Три минуты восьмого, пора…
– Здравствуйте, – сказала Зося, подойдя к Каткову со спины.
– А! – расплылся он в омерзительной улыбке. – Вы почти вовремя. Прогуляемся? Погодка чудненькая, ветерок…
Имея рост, намного превышающий недомерка Каткова, Зосе приходилось наклонять голову, чтобы услышать монотонный бубнеж:
– Со следователями не любят встречаться. Случается, договариваешься о встрече не раз, учитывая, что в прокуратуре люди чувствуют себя стесненно, а те не приходят. И тогда повестку мы посылаем, чтобы уж наверняка…
Катков снизу пульнул в Зосю пламенным взглядом, который ей показался до смешного глупым, ибо обольститель из него, прямо скажем, с большим знаком минус. Но вступительная речь открыла ей, что он не так-то прост, как кажется, приплел повестку сладкой интонацией, явно запугивая. Зосе захотелось побыстрее отвязаться от него:
– Должна вас огорчить: я не вспомнила сплетен о Галдине.
– Да? Как жаль… А роман с Астрахановой?
Зося приостановилась:
– Так это когда было. И Астрахановой давно нет, и Галдина тоже. (Да, да, – покивал он.) Его застрелили. А Астраханова своей смертью умерла?
– Конечно, своей. То есть… от последствий аварии. К чему вы спрашиваете о ней? Их роман был не сплетней.
– Скажите, какой у вас размер ноги? – ни с того ни с сего спросил он.
– Тридцать восьмой, а что? – изумилась она.
– Да так… Гляжу, вроде нога у вас маленькая при таком росте.
– Обычный размер… – растерялась она.
– А почему Ада рассталась с мужем?
– Хм! – усмехнулась Зося. – Дело житейское: не сошлись характерами.
– И у кого характер был круче?
– У обоих.
– Вы хоронили Аду?
– Да. Мы дружили, она мне очень помогла, бросить ее в тяжелом положении я не посмела. Возила на операции в Питер, у Ады там знакомый хирург, необыкновенный человек, высококлассный специалист, но это не помогло, она умерла. Вас Галдин интересует или Ада?
– Галдин. И Ада. И вы.
Невинно сказано. А за невинностью просматривалась гнилая интрига. От кого она исходила? Уж больно много Катков знает и недоговаривает. Хуже всего, что Зося теряла позиции кристальной особы вне подозрений. Собственно, а в чем он ее подозревает?
– А я почему? – Зося придала вопросу смешливость, говорившую не столько об изумлении, сколько о несерьезном отношении к интересу следователя именно к ней.
– Потому что о вас сплетни ходят. – И вновь пламенный взгляд влюбленного дурака. – Да-да. Вы удивлены? Не стоит. Красивая женщина всегда желанный предмет для сплетен.
– Тогда поделитесь ими, а то я не в курсе.
– Ну, например, что у вас с Галдиным был роман. А когда он начался? До смерти Астрахановой или после?
– Спросите у сплетников, раз им все известно, а я не могу ответить.
– Более того! – якобы не услышал ее Катков. – Вы знаете, за что убит Галдин, но почему-то не хотите мне рассказать правду. Почему?
Тут Зосю и обдало ледяным ветром страха, и множество вопросов вихрем завертелось в голове. Он определенно что-то знает. Зачем же играет в простачка-дурачка? Если знает он, то кто еще осведомлен? Откуда он получил информацию? Зося забыла следить за лицом и поведением, подавленность вылезла наружу, что тут же заметил Катков:
– Что с вами? Вы не рассчитывали услышать от меня пикантные подробности из вашей жизни?
– Кто вам рассказал эту чушь?
– Зося Георгиевна, что вам известно о причинах убийства Галдина?
– Вы разве не слышали? Поразительно! Для меня убийство Семена такая же загадка, как и для вас.
– Зря, зря не хотите рассказать. Знания, Зося Георгиевна, опасная штука.
– Но я ничем не могу вам помочь. У вас все?
– Все – это точка, а наша с вами беседа к ней не пришла. Но, вижу, вам не по душе прогулка, отпускаю. С сожалением отпускаю вас, Зося Георгиевна. Да, вот мои телефончики, вдруг вам захочется поговорить – я всегда готов.
Она зашагала к выходу – элегантная, стройная, энергичная. Катков плелся за ней, глядя в спину и отметив, что походка ее все же выдает неуверенность, а неуверенность рождается, как ему представлялось, от нервозности. Зося села в машину, сорвалась с места, Катков махнул рукой, за нею поехал автомобиль.
Она думала, что после трупа в своем саду Метла забудет о свидании, да и не было желания еще услышать от него нечто такое, от чего кондрашка хватить может. В сущности, Зося должна благодарить собственную глупость, рухнувшую перед искушением получить сразу манну небесную. А все Ада закрутила, ее идея. Зося раньше не задумывалась, что тоже говорит о ее бестолковости, бестолковости и доверчивости, но сейчас задумалась: откуда Ада брала сведения? Не из газет же! Надо выяснить, кто у нее осведомитель, возможно, он и строит козни. При всем при том Зося не теряла надежды выпорхнуть из ситуации невредимой и на коне, но для осуществления маневра ей необходима Дана. Как ее выманить, причем срочно, – эти мысли были доминантными во время ожидания его светлости Метлова.
Светлость примчалась бледная и злая, не потрудилась поздороваться, из блекло-голубых и, казалось, холодных глаз выстреливала в ее сторону палящими искрами, как из жерла вулкана. Зося не связала с собой бурный настрой Метлова, ее щебет должен был умаслить земного божка:
– Я заказала только кофе. Думаю, после жуткой ночи и рабочего дня ты выжатый, как и я, а здешний кофе неплохо бодрит…
– Не трещи, Зося…
Да, у нее зудяще-свистящее имя, но Метлов подчеркнул его таким зловещим шипением, что Зося опешила. Как раз принесли кофе, пауза дала время отдышаться и ей, и ему. Метлов пил напиток, обжигая рот и пялясь на поверхность стола, наконец поставил недопитую чашку, сделал несколько движений губами, неэстетично восстанавливая артикуляцию после ожога, а фраза его прозвучала неожиданно:
– Меня хотят убить? Кто?
Зося встряхнула головой, захлопала ресницами, грубо показывая, что она шокирована его вопросами.
– Зосенька, – протяжно, сбросив, как листву, первоначальную злость, произнес Метлов, но произнес с угрозой. – Ты знаешь.
– Я?! Я знаю?! Что ты несешь?..
– Вчера мне позвонили, я воспринял звонок как розыгрыш, решил по старой дружбе предупредить тебя…
– И что, что сказали? – перебила его Зося.
– Говорю дословно: «Сегодня кое-кого убьют, подумай, кто на очереди». Я, естественно, спросил, что это за шутки. Был ответ: «Спроси у Зоси». Итак, родная моя, Леонова убили прямо у меня, кто на очереди? Я, так?
– Это… это… – не находила она слов.
– Провокация, да? – подсказал он подходящее слово, но добавил ехидства.
Зося поставила локоть на стол, потерла дрожащими пальцами лоб, тем не менее она умела концентрироваться быстро, поэтому надеялась своим вопросом поставить Метлу в тупик:
– А может, на очереди я?
– Не виляй хвостом, дорогуша. Речь шла о тебе как о заговорщике против меня, я понял это, когда позвонили второй раз, сегодня. Цитирую: «Галдин, Леонов – это не весь набор». И все. Поскольку мне настоятельно рекомендовали спросить у тебя, что это за предупреждения, я и спрашиваю.
– Выходит, Леонова убила я?
– Это, конечно, невероятно, но получается, ты.
– Что ты несешь? Совсем от страха чокнулся? Не пори горячку, давай разберемся. Голос был мужской или женский?
– Никакой. Механический. Неживой.
– Неживой… – задумчиво повторила Зося. – Значит, голос изменили. А тебя не насторожило, почему аноним изменил голос?
– Не заливай баки, Зося. Мне достаточно факта, что тебя сдал тот, кто знает твою подноготную. Меня интересует, страшно интересует, с кем ты в сговоре.
– Да погоди ты! – вскипела она. – Подумай хоть немного: раз звонивший изменил голос, следовательно, ты знаешь этого человека. Так или нет? Второе: он не хотел, чтоб ты его узнал. А почему он этого не хотел? Почему не пришел к тебе и не рассказал о заговоре в приватной беседе? Я тебе отвечу: меня подставляют. И думаю, бояться надо мне.
– Ой, ей, ей, – скособочил рожу Метлов. – Пока ты боишься, двоих не стало. Кстати! А почему упомянули Галдина? Его тоже грохнула ты?
– Не вешай обвинения без доказательств, а телефонный звонок еще не доказательство, – огрызнулась Зося, у нее заканчивалось терпение. Но дальнейшее отрицание не поможет, Метла только обозлится. – Галдина убили потому, что он узнал то, что знаю я.
– Ну, давай, выкладывай, что ты знаешь. – Он приготовился слушать, уложив локти на стол и подавшись корпусом к ней, но по лицу стало видно, что ни одному ее слову не верит заранее.
– Ты не поверишь, ведь у меня тоже нет доказательств.
– А ты расскажи, может, поверю. Я очень доверчивый, очень.
– Не ерничай. – Зося знала, чем победить истерика Метлова – хладнокровием. – От этого ни твое, ни мое положение не улучшится. Скажи, во сколько ты оцениваешь свою жизнь?
