— Но не тебе об этом судить, — хмуро произнес Игорь. — И вообще. Оставим этот разговор. Нет, подожди…
Игорь внимательно всмотрелся в ее лицо, бледное, с расширенными зрачками, тонкое и прекрасное. Неужели она действительно полюбила его? Но почему эти глаза так странно смотрят?
— Да. Я выкурила одну сигарету. С травкой. Просто так, — невозмутимо произнесла Лера. — Потому что мне нечего здесь делать. Я — торшер, ваза с цветами, стоящая в углу комнаты. И ты сам поставил меня в этот угол.
— Но ты же не хочешь, чтобы эта ваза разбилась?
Игорь не знал — как с ней разговаривать, что сказать, чтобы она поняла? Теперь он вдвойне в ответе за нее. Глупая взрослая девочка, выбравшая себе не тот образ, играющая не ту роль. Мы все играем, и страдаем от своих игр. И невольно учим других жить так, как живем мы.
— Ты должна обещать мне, что никогда больше не повторишь этого, произнес он, взять ее лицо в свои ладони. — Слышишь?
— Никогда? — переспросила она, плача. Это было всего несколько скатившихся по щекам слез, прозрачных и крупных. — Никогда больше не заговаривать с тобой?
— Нет. Глупая, дорогая. Нет, конечно. Никогда, никакой наркотик. Кто бы и когда ни предлагал. А наговориться мы еще успеем на всю оставшуюся жизнь.
— Правда?
— Конечно. И я никогда не стану тебя обманывать. Ни теперь, ни в будущем. Но пока, пока мне надо остаться одному, или не одному, но все равно… Нужно многое решить, обдумать.
— А мне… мне уехать? — с тревогой спросила Лера.
— Да. Очень скоро.
Это решение также пришло внезапно, хотя он уже подспудно думал об этом. Назревали события, когда Игорь больше не мог рисковать ее судьбой. Это не Людмила, которая живет своей жизнью, независимой, как кошка, и может гулять сама по себе.
— Почему бы тебе не поехать заграницу? Посмотреть мир. Поучиться. Например, сценическим танцам или актерскому мастерству? Тебя же привлекает это? Есть хорошие школы-колледжи на Бродвее, в Калифорнии. Я хочу отправить тебя на пару месяцев в Америку, вместе с Каратовым. Это не сложно, скучать тебе не придется. А когда ты вернешься… мы все обсудим и обо всем поговорим. Согласна?
Игорь ожидал, что Лара воспротивится этому решению, воспримет его в штыки, но она неожиданно улыбнулась. Слезы давно высохли, глаза сияли.
— Хорошо, — сказала она. — Почему бы и нет? Выучу язык, буду потом у тебя переводчиком. И ведь всего на два месяца, не такой уж большой срок! Надеюсь, за это время ты меня не забудешь.
— Не забудь ты, — пришлось сказать Игорю. У него словно гора с плеч свалилась. А следующей фразы он не ожидал:
— Только я бы предпочла поехать вместе с Аликом, — задумчиво произнесла она. — Хоть он и скучный, но интересный парень.
— Вот так-так! Где же ты успела с ним познакомиться?
— Гена Большаков представил. Недели две назад.
— Тогда не волнуйся. Твой Алик уже пакует чемоданы.
Это неожиданное пожелание слегка озадачило Игоря, но особого значения он ему не придал. Может быть, оно и к лучшему. Каратов будет при них как дядька-надзиратель, а Лере смена обстановки пойдет на пользу.
— Но ты не против? — с женским лукавством произнесла она.
— Буду жалеть только о том, что некому станет снимать мою головную боль.
— Ничего, придется немного потерпеть. А… Людмила?
— Что — Людмила? Не думай ты об этом.
— Она действительно так похожа на твою бывшую жену?
Вопрос этот повис в воздухе, Игорь растерялся. Ну, ладно, Лере об этом мог сказать Серж или Мишель — они знали Лену. Или Большаков, или кто угодно из близких друзей. Но вот откуда сама Гринева узнала об этом, поскольку всего три дня назад, когда они скрылись в той уютной квартире, Мила спросила ночью то же самое: «Я очень на нее похожа?» «Кто тебе сказал?» Ей пришлось нехотя признаться: Роман Корочкин. И Игорь задумался. Выходит, кто-то продолжает поставлять журналисту информацию, даже такого, совсем интимного свойства. Кто-то из тех, кому Игорь всецело доверяет, кто прошел с ним весь путь, с самого начала. И этот человек, вольно или невольно, играет против него, И не он ли виноват в смерти Стаса? Кто же он, этот человек, который стоит рядом с ним? Чье лицо проглядывает из темноты комнаты?
Игорь взял руку Леры в свои ладони, мягко произнес:
— Никто ни на кого не похож. Даже из зеркала на тебя смотрит совершенно иной человек — ни хуже и не лучше. Чужой. А двойники существуют лишь в воображении.
Она вздохнула и улыбнулась, словно давно ждала этого признания. Будто оно многое объясняло не только в его, но и в ее жизни.
1
В октябре начались проблемы с ночным клубом «Кратер». Наезды шли с различных сторон, целенаправленно, будто кто-то очень деловой и хитрый, оставаясь в тени, планировал все акции. Вначале мусорская крыша стала взвинчивать цену, совершенно безосновательно, от их «услуг» в конце концов, пришлось отказаться. Это было первой ласточкой, теперь следовало ожидать приезда официальных гостей. Охрану усилили своими силами — это не проблема, но в один из вечеров по чьей-то наводке нагрянул РУОП с ОМОНом. Действовали как всегда жестко, нагло, толкая на провокацию. Драки не получилось, но поломали они дров изрядно, отвели душу. Искали как обычно: оружие, наркотики, федералов (тех, кто в розыске). Понятно, что ничего и никого не нашли. Спрашивается: почему сами не подбросили? Значит, в этот раз было не нужно. Следовательно — первое предупреждение. Дальше сам думай. Если на грабителей и мародеров чисто теоретически еще можно кому-то пожаловаться, то куда идти с жалобой на милицию? А вскоре по оперативной информации выяснилось — кому это было нужно. Депутату Мосдумы Шиманову, возглавлявшему комиссию по борьбе с оргпреступностью. Личность бывшего урки Шиманова и его клеврета Глотова были Кононову хорошо известны. Жаловаться, естественно, он никуда не пошел. Посоветовался с некоторыми приятелями из соседних группировок. Никто из них, как Хмурый и предполагал, ко всем этим наездам был не причастен. Ему сказали: или дай откупного или прощайся с «Кратером». Действовать в этой ситуации надо было грамотно, чтобы не потерять лицо. А вскоре одна за другой пошли комиссии из мэрии. Искали любые нарушения, придирались ко всему — и к пожарной безопасности, и к санитарным условиям, чуть ли клопов с собой в спичечном коробке не приносили. Часть этого здания принадлежала группе «Мост», которая решила прибрать все к своим рукам. Снова РУОПовцы, опять комиссии. Общественные организации с петициями и плакатами, статьи в газетах. «Кратер» — жуткое место, рассадник преступности и наркоты. Полная чушь. Крючкотворы-адвокаты нашли какие-то закорючки в договоре на аренду. Дело запахло совсем скверно. Дважды в помещении ночного клуба вспыхивал пожар — самовозгорание проводки, хотя можно было говорить об умышленном поджоге. Избили у собственного дома дискжокея, повредив ему челюсть. Теперь он отлеживался дома, предпочитая не выступать. Куда-то исчез администратор Бершунский, растворился, взяв отпуск. Еще одно постановление мэрии — разрыв договора на аренду здания. И дело тут, насколько понимал Кононов, вовсе не в Шиманове. Тот — мелкая сошка, из-под которого в скором времени вышибут стул. Замешаны фигуры гораздо более крупного масштаба. Кому-то Хмурый очень не угодил, кто-то взялся сильно его обескровить. Теперь вопрос стоял только так: «Кратер» уже не спасти, помещение придется отдавать тому же «Мосту» за копейки. Но на этом наверняка ничего не кончится. Пойдут наезды на другие структуры. Серж и Мишель предлагали активные действия в ответ, хоть насолить напоследок. Большаков резонно возражал: чтобы солить, надо хотя бы видеть — кому? А Игорь знал, что этот «Кто-то» рано или поздно проявится. И дождался.
2
Лера, Каратов и Алик уже отбыли в Америку, а третьего ноября Кононову позвонил Макс — тот самый институтский приятель, с которым он случайно встретился на дне рождения у Милы Гриневой. Случайно ли? Вряд ли, поскольку их новая встреча протекала весьма занимательно. И многое встало на свои места. Но еще более примечательного было в том, что свидание состоялось на квартире у Романа Корочкина, в районе Осенней улицы.
— Отчего такая конспиративность? — поинтересовался Игорь.
— Дело серьезное, а у журналиста спокойно, — не совсем вразумительно ответил Макс. Что ж, он всегда умел напустить тумана, оттого и выбился в международные аферисты. Вот только Кононов не совсем представлял, что за отношения связывают Макса Горбатого и популярного репортера. Впрочем, вскоре выяснилось.
Оставив в «БМВ» Диму, Кононов поднялся на лифте. Корочкин оттяпал себе «золотым пером» неплохую халупу, аж о четырех комнат. Сам и встретил его на пороге. А из-за его плеча выглядывала кошачье усатая физиономия Макса.
— Встречаемся не столь редко, так что лобызаться не будем, — сказал Игорь, проходя мимо них. В гостиной находился еще один человек, поднявшийся навстречу Хмурому. Его он тоже видел на дне рождения у Гриневой. Литовский. Тот самый, кому журналист дал лестную характеристику в одно слово: «сволочь».
