– Наверное, так все и было. А может, он просто хочет отомстить за то, что его выгнали.
В комнату вошла Эмилия:
– Ни один из постояльцев не носит фамилию Мандорло, – сказала она, задыхаясь от бега, – а насчет персонала я не хотела расспрашивать так с места в карьер.
Следом вернулся Марио. «У этого человека есть мобильник, по нему он и разговаривает», – написал он. Эмилия сообщила Марио последние сведения. Тот взял собаку на поводок и вышел из номера. В отличие от Эмилии он, конечно, не годился на роль подслушивающего, но вполне мог помочь доступными ему средствами.
Кора укладывала вещи, приготовленные для стирки.
– Сегодня Данте больше звонить не станет, я совершенно уверена, – сказала она, – так что вздремну-ка я часок-другой, по-настоящему все равно не заснуть. Если произойдет что-нибудь необычное, сразу будите меня.
Не раздеваясь, как была, Кора рухнула на постель в соседней комнате. Я тихо плакала и не мешала Эмилии поглаживать меня. К слову сказать, Эмилия тоже плакала.
Спустя час вернулся Марио и взволнованно ухватился за свою дощечку.
«Пиппо взял след», – написал он.
– Где? – заорала я.
«Мансарда, комната для персонала, возможно, Пиппо учуял Белу». Мы срочно разбудили Кору.
– Когда-то я смотрела фильм с Дорис Дэй, – сказала Эмилия, – там маленького мальчика удерживают в одном посольстве, а Дорис сидит за роялем и поет песню, которую хорошо знает ее сын, он еще всегда насвистывал припев к ней. Мальчик слышит мелодию из своей комнаты и начинает громко свистеть.
– Я тоже видела, – воскликнула Кора, – это «Человек, который слишком много знал». Но Бела не умеет свистеть, а ты не умеешь играть на пианино…
Тем не менее Эмилия не хотела отказываться от своей идеи.
– Зато я умею петь, а он умеет хлопать в ладошки.
Она продемонстрировала нам, как именно она это умеет: «Ma coma balli bene bela bimbo», и при слове «bella» хлопнула в ладоши, как приучила и моего сына.
– Оставайтесь здесь, а я пойду петь, – сказала Эмилия. – Если я услышу, как кто-то хлопнет в ладошки, значит, Бела там.
– Не имеет никакого смысла, – сказала я. – Да и вообще он привык спать в это время, ты и сама знаешь.
– А я все-таки попробую.
Эмилия и Марио тихо вышли, а мы с волнением остались ждать результатов.
Спустя десять минут они вернулись. Марио озабоченно качал головой. Никто нигде не хлопал в ладоши. Зато Эмилия утверждала, будто через замочную скважину слышала дыхание Белы, хотя и звучало это не очень правдоподобно. Кора снова уютно устроилась в постели. Пиппо повизгивал и скребся в дверь.
– Его опять надо выводить или он в самом деле учуял запах Белы? – спросила Эмилия. Марио обошел с ним все комнаты, но только проходя мимо той, Пиппо отреагировал.
Из затемненной соседней комнаты Кора крикнула:
– А может, там просто собака, или кошка, или окорок?
– Ложитесь, вы, наверное, устали до смерти, – сказала я Эмилии и Марио, – когда понадобится, я вас немедленно позову.
Те только покачали головами.
– Старикам не нужно так много спать, – ответила Эмилия.
Марио взял мою руку и поцеловал ее. Это был знак дружбы и сочувствия, отчего я снова расплакалась. Он взял свою дощечку и написал что-то, адресованное на сей раз только Эмилии. Эмилия улыбнулась и расцеловала его. И вдруг я поняла, ясно поняла, что такое любовь.
Один раз телефон зазвонил среди ночи. Эмилия успела схватить трубку раньше, чем я, но теперь это было ошибочное соединение. Разумеется, я всю ночь не сомкнула глаз, зато по крайней мере я полежала в постели, а Эмилия с Марио сидели на стульях, упершись ногами в мою кровать.
Вдруг я почувствовала, что больше не выдержу.
– Можете, если пожелаете, объявить меня сумасшедшей, но я все время слышу, как мой ребенок зовет нас и плачет среди ночи. Я дойду до той комнаты и посмотрю, нет ли там Белы. Пока Кора вернется с деньгами, может пройти еще два дня, а за это время я окончательно сойду с ума.
– Я тоже пойду с тобой, – сказала Эмилия, – ничего они нам не сделают, ну убьют, хуже не будет.
Мы обулись, Марио, хоть и был с нами не согласен, надел ботинки Дона со шнуровкой. Заплетающимися шагами из соседней комнаты вышла Кора.
– Вы это куда? Он позвонил, что ли? – растерянно спросила она. – Тогда почему меня не разбудили?
– Идем в эту подозрительную мансарду, – ответила я, – иначе я просто не могу.
Кора нашла, что все это очень глупо, потому что слишком опасно столкнуться носом к носу с Данте.
– Это вынудит его всех нас поубивать.
Марио написал: «А мы на него как набросимся!» Вместе с Пиппо мы двинулись по темному коридору, пока не достигли задней лестницы, которая вела к мансарде. Я умирала от страха, но все же это было лучше, чем сидеть в полном бездействии. Мы не разговаривали и старались, чтобы под ногами не скрипнули старые ступеньки, хотя это нам и не удавалось. У Эмилии был при себе карманный фонарик, который уже сослужил нам неплохую службу, когда мы транспортировали Дона. Когда мы уже стояли перед дверью, Пиппо демонстративно принюхался к нижнему дверному проему, чтобы благодаря струящемуся из-под двери воздуху получить некоторое представление об обитателях комнаты. При этом он чуть помахал хвостом, а в глазах Эмилии это было неопровержимое доказательство того, что лучший друг Пиппо и товарищ по играм находится за этой дверью.
– Дверь наверняка заперта, – прошептала Кора, – а у нас нет ни фомки, ни какого другого инструмента.
Марио отрицательно покачал головой и продемонстрировал ей отвертку. Эмилия положила ладони на дверную ручку, и ручка тотчас поддалась.
Дверь не была заперта.
– Тина? – спросил чей-то голос из комнаты.
Высоким женским голосом Эмилия находчиво ответила «si», после чего одновременно распахнула дверь и зажгла свет.
На узкой кровати лежали Бела и какой-то незнакомый мужчина. Мужчина вскочил как подброшенный и выхватил револьвер. Все происходило очень быстро. Я кинулась к своему ребенку, Марио набросился на незнакомца, кровать заскрипела под тяжестью четырех тел, раздался выстрел. Бела спал, я изо всех сил сжала его в руках, подскочила, но споткнулась о Пиппо, который непременно хотел вмешаться. Какое-то мгновение я была словно оглушена. И вот уже Эмилия держит револьвер в руке. Должно быть, Марио вырвал его из рук у мужчины. Он все еще лежал на Данте, всей своей тяжестью придавив того к треснувшей кровати. Эмилия позвонила ночному портье:
– Немедленно заприте парадную дверь и вызовите полицию. Потом позвоните в охрану, чтобы они взяли в кольцо «фиат» на автостоянке и задержали мужчину с биноклем. Да, еще пришлите сюда в мансарду парочку полицейских и врача.
Я выбралась из опасной зоны и увидела, что у Марио идет кровь. Кора помогла ему усмирить брыкающегося шантажиста, придавив его лицо подушкой.
– Мы тебя прикончим, если не уймешься, – сказала она.
С оружием в руках Эмилия неподвижно стояла над нашей жертвой.
Кора заметила по-немецки:
– По мне, так вполне можно было бы обойтись без полиции, тем более что я питаю слабость к бандитам, но похищать детей – это ни в какие ворота не лезет.
Я стояла за дверью с абсолютно мокрым Белой и Пиппо, потому что ни при каких условиях не желала оставаться в комнате, а покинуть моих друзей и помощников тоже не могла. Полиция в конце концов прибыла, хотя и без особой спешки, звякнули наручники, и началось бесконечное переливание из пустого в порожнее.
Марио был ранен. Уже потом мы узнали, что его дощечка спасла ему жизнь, точнее говоря, это сделала Эмилия. Она приготовила для него к Рождеству практичный подарок: подарила новую дощечку, на передней стороне которой масляными красками была выведена постоянная надпись относительно разговорных затруднений. А для ношения этой дощечки при себе вшила в обе его куртки вместительные карманы.
Пуля отскочила от дощечки, после чего изменила траекторию полета и застряла в руке у Марио. Врач наложил повязку и сказал, что хотя ранение само по себе отнюдь не опасное, но все равно лечиться надо в больничных условиях. Марио отвезли в карете «скорой помощи». Глаза его сияли: он оказался героем этой ночи. Эмилия целовала попеременно то его, то Белу, хвалила свою умную собачку и поехала в больницу вместе с Марио.
Половина персонала бодрствовала, все столпились в коридоре, кто в пижаме, кто в халате, и разговаривали. Оказалось, что Данте, конечно, носил другую фамилию, он считался другом одной из горничных. Но Тина была столь же невинна, как и кузен Руджиеро из Флоренции. Просто оба, сами того не сознавая, послужили источником информации. В этот день у Тины вообще был выходной, и она поехала к своим родителям. Данте, которого Кора прозвала Данте-Дилетанте, подготовил похищение как нельзя хуже, а подходящую квартиру для себя и Белы обеспечил лишь на один день. Но это мы узнали много времени спустя.
Той ночью мы спали всего несколько часов, Бела – справа от меня, Пиппо – слева. Под утро Эмилия вернулась на такси из больницы: операция прошла удачно, а теперь Марио был нужен покой и только покой.
