— Живой? — когда процесс изъятия ценностей был завершен, спросил один у другого.
— Жив, — кивнул тот, пощупав на руке пульс.
— Везет же людям…
Они покинули кабину лифта, спокойно вышли из подъезда и скрылись в сгущающихся сумерках огромного города.
А через час они делили добычу. В их банде было пятеро. Все молодые, немногим старше двадцати. По ночам они собирались в своем подвале: полутемном, затхлом и сыром, но в своем и безопасном. Каждый с собой что-то приносил…
— Ну, чего у тебя там, Клин? — спросил вожак, мордатый, с тяжелым квадратным подбородком.
Его кожаная куртка трещала по швам, когда он втягивал в нее свое до безобразия накачанное тело.
— В кейсе у мужика бабский трусняк в упаковке. На хоря, по ходу, шел. Зато в карманах «капуста» цвела. Пятьдесят «штук»…
— Потянет… У тебя что, Мамалыга? — спросил он у другого «бригадира».
В его банде «бригада» состояла всего из двух человек. Но это ведь только начало.
— Да телку одну дербанули. А в сумке у нее всего две «штуки», — уныло отозвался тот, кого назвали Мамалыгой. — Не везет сегодня, Кусок…
Куском звали главаря.
— Мелко плаваем, братки, — нахмурился Кусок.
Надоело ему уже «гоп-стопами» промышлять. Муторное это и неблагодарное дело. Четыре пацана у него под рукой. Да каких! Все здоровые, к «махаловам» привычные — любому рога обломают. И в деле проверенные. Вон Мамалыга, Клин и Петрусь каждый по мужику мочканули Не рассчитали силу, когда трубу к голове прикладывали. Менты убийц ищут, а им хоть бы хны. С такими кентами можно на любое серьезное дело смело двигать.
— Как можем, так и плаваем, — буркнул Валет.
Этот осторожный. С троими на узкой тропинке встречу имел. Но никого не грохнул. Всегда рассчитывает свои силы. Это хорошо. Осторожность никогда лишней не бывает.
— Тут рядом три ларя поставили. На них Штык «крышу» навесил. Но мы отобьем…
— Ты чо, гребнулся? — как на чокнутого посмотрел на него Валет. — Против Штыка идти? Тебе чо, жить надоело?
— А ты чо, Валет, всю жизнь в дерьме ковыряться думаешь? — поддержал Куска Мамалыга. — Наедем сначала на эти лари. Затем на другие. Потом супермаркет какой-нибудь данью обложим. А там, глядишь, покруче Штыка будем, и Колоду в задницу задвинем…
— А чо, думаешь, Штык и Колода с полсотни «пехоты» начинали? — соглашался Клин.
— Во-во, сейчас под тобой, Клин, только Петрусь, — подзадорил его Кусок. — А развернемся, настоящим крутым «бригадиром» будешь. Десятка три стволов под тобой будет, не меньше… И у тебя, Петрусь, и у тебя, Валет, свои «бригады» будут…
— Короче, все это порожняк… — отмахнулся Петрусь. — Чтобы на ларьки наехать, нам стволы нужны…
— Мне нравится твой базар, — кивнул Кусок. — Без стволов нам никуда…
— То-то же… А то на ларьки наедем… — недовольно протянул Валет.
— А стволы есть! — торжествуя, посмотрел на него Кусок. — Ты чо думаешь, я «капусту» прижимал, на кабаки вам не давал?.. С мелочей мы по-крупному себе мошну набили… Короче, я вчера с корешом со своим одним базарил. Он у самого Динамо в банде. Завтра нам стволы подгонит…
— Сколько?
— На каждого…
— Круто… Пистоли?
— Три «дуры» и две «скорострелки»…
— Автоматы?
— «Калаши» спецназовские…
— Писец Штыку! — прорычал Мамалыга.
Кусок знал, что никто из его братков не дрогнет, когда понадобится надавить на спусковой крючок. Даже в Валете он был уверен.
* * *
Женя разговаривал с Колодой по телефону.
— Насчет «общака» к тебе претензий нет…
Колода, как и Динамо, отстегивал сполна.
— Какой поп, такой приход… Ты в большом авторитете, Скрипач, а потому тебе отстегиваем…
Жене не нравилось, когда ему льстят. Но Колоду он за это не презирал. Не тот случай.
— Да, я тут с одной женщиной познакомился… — пошла лирика.
— Поздравляю!
— Она «Уральским» владеет. Ты, я знаю, наслышан об этом супермаркете…
— Ну, понятное дело…
— Ты там мою женщину не обижай…
— Как скажешь, так и будет…
— Ну тогда до встречи…
Своим послушанием Колода упрочивал положение Жени, как «смотрящего» Тригорской области. Значит, дела вовсе не так плохи, как когда-то казалось.
Может, и в самом деле в Сочи махнуть?.. Но только с Ларисой…
* * *
В Москве уже был подписан приказ о назначении Никиты на должность начальника Тригорского РУОПа. Свою должность начальника районного уголовного розыска он передавал своему заместителю майору Денису Симонову.
Уже были подписаны акты приема-сдачи, когда поступило сообщение о двойном убийстве в парке Гоголя. На место происшествия выезжал Денис.
— Заказное убийство, — поделился он впечатлением с Никитой.
Никита уже знал, что рядом с трупами нашли брошенный «стечкин» и перчатки.
— Личности убитых установлены?
— Линьков и Мачулин постарались. Гражданин Иван Григорьев и Дмитрий Адамов. Деклассированный элемент — так бы о них сказали раньше. Нигде не работали, регулярно выпивали, есть основания предполагать, что время от времени угоняли автомашины. Ведь они раньше в автомобильных гонках в масштабе Союза участвовали…
— И кому понадобилось их убивать? — задумался Никита.
— У них много недругов. Но от этих недругов самое большее можно было получить нож в бок в пьяной потасовке. А их застрелил профессиональный убийца. Все признаки налицо…
— Зацепки какие-нибудь есть?
— Увы…
— И все же киллер сработал не очень грамотно…
— То есть?..
— Не нужно было ему подчеркивать, что он профессионал. Сработал бы под пьяную разборку, было бы грамотнее… А он сбросил пушку… Сила привычки. Тебе так не кажется?
— В том-то и дело. Не так часто убивают в Тригорске по классической киллерской схеме. У нас не Москва. У нас все больше по старинке. Хлоп, пуля во лбу, и пистолет в карман. А потом в воду его… Подними картотеку, проанализируй все заказные за последнее время. Попробуй подвести все к общему знаменателю…
— А вот и попробую…
* * *
Гена мысленно поздравлял себя с удачей. Еще бы, Жека подцепил Ларису Корягину, вдову убиенного бизнесмена. А эта дамочка целиком и полностью у него в руках.
Гена знал о связи Скрипача с Машей, элитной проституткой. Мало того, по его указанию она брала с него то, что причиталось только ей. Сам он оставался без доли. Можно было обработать Машу, чтобы она стала его глазами и ушами при Скрипаче. Но смысла в этом не было. Ведь Жека далеко не дурак, чтобы откровенничать с проституткой. А потом он недолго держался за нее.
Машу заменила Лариса. И, судя по всему, всерьез и надолго. Вот ее-то в оборот он и возьмет. Любая мало-мальски интересная информация, которая станет известна ей от Жеки, будет передана ему, Гене. Но это не самое важное.
Гена не отступился от мысли ликвидировать Скрипача. Осторожно и тщательно он искал киллера, который сумел бы сделать это. И он будет найден. А убить Жеку поможет Лариса.
* * *
Он входил в нее мягко и нежно. Он не требовал — он просил. И она отдавалась ему легко и страстно. Никогда и ни с кем ей не было так хорошо, как с Виктором…
В постели он не был суперменом. За ночь он кончал два, ну максимум три раза. А бывало, что всего один. Но Маше было все равно. Она хотела быть с ним, даже если бы он был полным импотентом. Она ненавидела секс таким, каким она привыкла его понимать. Пять ночей в неделю она отдавала другим мужчинам, которые стремились выжать из нее и из себя все соки. Ведь они платили по полторы тысячи долларов. Огромные деньги! И она трудилась как заводная, удовлетворяя их на все двести процентов. С ними она была пылкой и страстной, но на самом деле внутри она оставалась холодной как лед. И только в постели с Виктором она горела по-настоящему.
Если его не тянуло на подвиги в постели, то он стремился отличиться в другом. Он учился на четвертом курсе экономического института. На одни пятерки. Занимался карате. Был чемпионом России по стрельбе из мелкокалиберного пистолета. Во всем он был первым. А еще он чертовски красив. Высокий, идеально скроенная фигура, черные как смоль волосы, жгучие синие глаза, голливудская улыбка. В него просто невозможно было не влюбиться.
И она любила его. И хотела принадлежать только ему одному. Но проклятый Колода не отпустил ее от себя. Мало того, он запутал ее в сетях шантажа. Виктор любит ее. Любит крепко. Но он не знает, чем она занимается. А если узнает, может быть, и простит ее. Но если он увидит порно с ее участием, вот тогда прощения не жди. Она была в этом уверена. И тогда она навсегда потеряет его.
Тщетно она искала выхода из порочного круга…
Лучи заходящего солнца заливали ее комнату желтым светом. Пора было собираться на работу. Будь она проклята, эта панель!
