И Наташа решила остаться в Москве. Переночевать здесь, у бывшей квартирной хозяйки, благо комната еще свободна. А завтра случится что‑нибудь хорошее. Наташа ведь ни в чем не виновата.
Сергей Павлович так и не решил, что ему делать с глупой девчонкой. Подделка документов — уголовное преступление. Дело на нее завести? Девятнадцать лет, жизнь только начинается. Жалко девчонку. Они с лейтенантом Попугайчиком стояли у метро и вглядывались в девушек, выходящих из дверей. Высокую блондинку заметили сразу. Девушка выделялась из толпы. Издалека Волнистый даже принял ее за ожившую Нэтги. И невольно вздрогнул. Очень похожа! Но девушка подошла — и Сергей Павлович увидел, что сходство с покойной весьма отдаленное. Наталья Белова оказалась девушкой милой — и только. Никак не роковой красавицей, какой была Нэтти. И… она была очень похожа на свою мать! На Елену Васильевну Белову. Майор понял, почему из всех претенденток Зинаида Николаевна выбрала именно ее. Простушка, у которой на лице все написано. Милая, скромная, по‑детски непосредственная. Лейтенант Попугайчик разочарованно вздохнул. Когда Сергей Павлович слегка придержал Наталью за плечо, она ойкнула и стала вырываться.
— Вы что?! Хулиган! Я милицию позову!
Сергей Павлович словно услышал голос Нэтти: «Мужчина, когда знакомятся, одежду срывать не обязательно. Тем более на людях. Имейте терпение». Она сказала бы что‑то подобное, в духе Ричарда Носкова. Но Наташа — не Нэтти. Испугалась, дрожит. Сразу видно: постоять за себя не умеет.
— Я и есть милиция, — сказал он девушке.
— Так это вы?! Вы из уголовного розыска?! Девушка говорила громко, на них уже стали оглядываться. Сергей Павлович сурово сказал «пройдемте» и повел Наташу к своей машине. Она бьша послушна, как маленькая девочка, а при виде стареньких «Жигулей» испуганно спросила:
— Ой, а они поедут?
— Полетят, — буркнул Сергей Павлович. — Не всем же на «Пассатах» разъезжать. Садитесь.
Наташа села на заднее сиденье вместе с лейтенантом Попугайчиком.
— Ну и куда вас везти? — спросил майор. — В тюрьму?
— В тюрьму? Так сразу? А что я такого сделала? — растерялась Наташа.
— Полгода жили по чужому паспорту. Это, милая моя, статья. К тому же скрылись с места происшествия, в милицию не заявили. Сбежали, уехали на юг. Вас мать ищет. Извелась вся. Девушка, ну как же так можно? И еще спрашиваете, что вы такого сделали?
Наташа всхлипнула.
— Разве мама в Москве?
— У убитой был паспорт на имя Натальи Беловой, — сердито сказал майор. — Как вы думаете, кого на опознание вызвали? Поэтому прежде чем в тюрьму ехать, я вас родительнице предъявлю.
Сергей Павлович завел «Жигули». Девушка все никак не могла успокоиться. Теперь она плакала навзрыд.
— Давайте я вам мороженое куплю? — предложил лейтенант Попугайчик.
Наташа кивнула.
Сергей Павлович остановил машину возле киоска, где лейтенант купил три брикета мороженого. Один протянул девушке, другой — начальнику.
— Я за рулем, — буркнул Волнистый. А про себя выругался: «Тьфу ты. Ну честное слово, зоопарк!»
На заднем сиденье Наталья Белова и лейтенант Попугайчик ели эскимо в шоколаде…
Увидев живую, здоровую Наташу, Елена Васильевна от счастья расплакалась. А Людмила Васильевна вздохнула с облегчением. Сама Наташа говорила что‑то про безумную любовь, море, юг, чужую квартиру и пустую дачу, не умолкая ни на секунду. Сергей Павлович переждал — какое‑то время, потом обратился к Елене Васильевне:
— Убедились, мамаша, что дочка ваша жива? Теперь с ней я буду говорить. А праздновать пока подождем.
— Мама, меня в тюрьму хотят посадить! — вцепилась в Елену Васильевну Наташа.
— Выпороть тебя надо, — сказала Белова‑старшая. — Ты уж расскажи все как есть. А мы все за тебя попросим.
Похоже, никто из Беловых не понимал всей серьезности положения девушки. Да и сама Наташа до конца не осознавала, что стала соучастницей преступления. Разве что срок условно дадут. С другой стороны, нужен заявитель. Чтобы обвинить девушку в подделке паспортов. Майор все еще пребывал в сомнении. Ну что делать с девчонкой?
Сергей Павлович завел ее в маленькую кухню. Девушка начала рассказ издалека.
— Сначала мы с Викой ездили на собеседования в разных группах. Нам не везло. Месяц бесполезных ожиданий, деньги заканчивались, и мы уже готовы были вернуться обратно. В основном на собеседования возили, конечно, меня. Замужние девушки не требовались в секретари. Но в тот день позвонили и пригласили именно Вику. Я, конечно, поехала с ней. Просто из интереса. Она тоже со мной везде ездила. И так получилось, что претенденток завели в офис, а я решила подышать свежим воздухом на крыльце. Стояла, смотрела на облака. День был чудесный! Весна. Солнце светило. И тут подъехала машина небесного цвета, и из нее вышел он. Я почему‑то сразу подумала, что приехал генеральный директор. Такой важный, машина очень красивая… Вы верите в любовь с первого взгляда? — Наташа посмотрела на лейтенанта Попугайчика…
Раньше Герман Георгиевич Галицкий в любовь с первого взгляда не верил. Он увидел на крыльце высокую симпатичную девушку и подумал, что она пришла устраиваться на работу. Сначала он решил, что девушка вышла на крыльцо покурить. Герман Георгиевич терпеть не мог курящих женщин. Его жена Зинаида жить не могла без сигарет и по всей квартире разбрасывала окурки. К тому же Герман Георгиевич считал, что курящая женщина не может родить здорового ребенка. Хотя Зинаида рожать и не собиралась, ему все равно было неприятно.
Потом он понял, что ошибся. Девушка просто стояла и смотрела на облака. Облака в тот день были исключительные. Весна! По лицу девушки было видно, как ей хорошо. Почему‑то Герман Георгиевич задержался. Они с девушкой думали об одном и том же: как бы друг с другом заговорить? Но оба молчали. Наконец Галицкий не нашел ничего лучше, чем сделать строгое лицо и спросить:
— Вы на собеседование пришли?
— Я? — растерялась девушка. — Нет, что вы! Он был разочарован. Вот и все. Прощай, облака и синее небо.
— Жаль, очень жаль, — произнес Герман Георгиевич и пошел в офис: сегодня его жена Зинаида Николаевна выбирала ему нового секретаря…
— Так вы верите в любовь с первого взгляда? — переспросила Наташа, вспомнив этот эпизод.
— Верю, — кивнул лейтенант.
— И я, — вздохнула Наташа. — Ведь я полюбила Германа с первого взгляда. В тот день я поняла, чего хочу. В приемной девушки, пришедшие на собеседование, сплетничали, обсуждали его жену. И я подумала, что Герман Георгиевич этого не заслуживает. Я захотела быть рядом с ним. В тот день никого не выбрали, Вику тоже. Мы пришли домой, и я предложила поменяться паспортами. Знала, что на следующий день девушки тоже поедут в офис Германа Георгиевича на собеседование. Вика спросила: «Ты уверена в своем выборе?» Я чувствовала, что понравилась Герману. Это она заговорила о его деньгах. Если, мол, выгорит, мы будем богаты. И мы с Викой очень аккуратно переклеили фотографии. В паспортах и на анкетах. Назавтра на собеседование пришла еще одна Виктория Власова. Никто и не заметил, что анкета та же. Нас там было так много!
— А дальше?
— Дальше мне повезло. Влюбленным Бог помогает. Заколола волосы шпильками, надела строгое платье. Германа я в тот день не видела. Беседовала с его женой, очень волновалась. И почему‑то она выбрала именно меня. Если бы не получилось, мы с Викой вернули бы все назад. Но меня взяли. Как он обрадовался, вы бы видели! Это было наше счастье!
— Почему же вы ему правду не сказали?
— Первое время нельзя было. Герман боялся своей жены. Это просто мегера! Она за каждым шагом его следила. И за мной тоже. И потом, Герману за сорок. А мне девятнадцать. Большая разница в возрасте. Мне хотелось быть к нему ближе. Хотя бы на семь лет. Я так старалась быть взрослой!
Девушка глубоко вздохнула и продолжила свой рассказ:
— А на следующий день после того, как я прошла собеседование, Вику, то есть теперь меня, снова вызвали в агентство. Я очень обрадовалась. Все время боялась, что Вика передумает и заберет у меня паспорт. И потащила ее на собеседование. Она не хотела, честное слово! Но потом мы решили, что две зарплаты лучше, чем одна. А там оказалось не собеседование, вы же знаете. И неожиданно они выбрали именно Вику. Бывает же! — Наталья Белова завистливо вздохнула. Потом спохватилась: — Мы хотели поменяться биографиями всего на месяц. Потом продлили договор на два. Но тут Вика выиграла региональный конкурс красоты. А мои отношения с Германом еще не сложились. — Теперь Наташа говорила по‑взрослому. Не было больше наивной девочки. Опытная женщина рассказывала, как заставила своего избранника развестись со стервой женой: — Это Вика научила меня, как втереться в доверие к Зинаиде. Вика давала информацию, рассказывала о своем ребенке. О девочке. Ее зовут Снежаной. О муже. А я рассказывала ей о себе. Мы и письма вместе писали. Я писала своей маме о том, что победила в конкурсе красоты, а Вика мужу и родителям — что устроилась на работу секретарем и зарабатывает большие деньги. Я посылала маме деньги, которые давал Герман, а где брала деньги Вика, не знаю. Но последнее время ее семья благодарила за переводы, судя по всему, очень большие… В общем, чтобы не запутаться, мы вместе читали письма из дома и вместе писали ответы. Вика своей маме — обо мне, а я своей — о Вике. Мне казалось, что все это ненадолго. Но история затягивалась. Вика очень изменилась в последнее время. Я никогда не думала, что подруга может быть такой… Знаете, Вика, словно с цепи сорвалась. Раньше мне было легко с ней. И вдруг она сделалась нервной и раздражительной. Все время говорила, что прекрасно понимает свою предшественницу, которая стала принимать наркотики. — Надо, мол, прибрать свиту к рукам. В этом единственное спасение. Говорила о десятипроцентных откатах. Заставляют делиться, а ведь это она мучается! Они же только денежки гребут. Я пыталась вставить слово, но она могла говорить только о себе, своей победе в конкурсе и о той выгоде, что с нее получит. Хотела отделаться от Раскатовой, уехать за границу, а там податься в модели, если будут выгодные предложения. Обмануть всех. И Вика была категорически против того, чтобы я все рассказала Герману. Я настаивала, потому что уже устала врать. В конце концов Герман развёлся с женой. Дальше избегать брака с ним было уже смешно. Он не понимал, в чем дело. Грозился поехать к моему мужу и потребовать развода. Я плакала, просила Вику о встрече. Наконец она сказала, что все расскажет Герману сама. И мы поехали на дачу. А дальше вы знаете.
