– Вот как? – Мужчина взял у нее фотографию, внимательно разглядел и спрятал в карман. – Говорил же я Валентине, чтобы ничего с собой не брала! Все же не удержалась… взяла этот снимок, где они с сестрой молодые совсем…
– Да не брала она! – перебила его Надежда. – Просто у нее была такая же фотография, как у сестры! Она ее сохранила…
– Да, конечно, а я не сообразил…
– Расскажите мне, в чем тут дело! – взмолилась Надежда, которая буквально изнемогала от любопытства.
К тому же ей не хотелось отвечать на вопросы этого человека. Этак придется ему и про табакерку рассказать, а уж Дину и Никиту она вмешивать сюда совсем не хотела.
– Но это долгая история, уходящая корнями в прошлое…
– Расскажите мне эту историю, я никуда не тороплюсь!
Это была неправда, но уж очень хотелось Надежде докопаться до истины.
– Что ж, пожалуй, вы это заслужили. Только пойдемте в более удобное место, здесь сыро и холодно.
– Хорошо, пойдемте, – охотно согласилась Надежда, которой и самой не терпелось покинуть подземелье. – Только… – она замялась, – только у меня к вам большая просьба…
– Какая еще просьба? – мужчина поднял левую бровь.
– Можно мне заглянуть в этот сундук? Ну хоть одним глазком!
Мужчина замялся, и Надежда добавила:
– Понимаете, в детстве я зачитывалась сказками «Тысячи и одной ночи», ну и… всю жизнь мечтала взглянуть на настоящие сокровища!
Мужчина рассмеялся:
– Ну что с вами поделаешь!
Он достал ключ, который висел на шнурке у него на шее, вставил в замочную скважину, откинул крышку сундука.
Надежда на мгновение ослепла от хлынувшего из сундука сияния.
Золото и драгоценные камни сверкали живым, теплым светом, слепили, сводили с ума… ожерелья и кольца, браслеты и серьги, золотые монеты и крупные жемчужины валялись вперемешку. Надежда ощутила вдруг дикое, непреодолимое желание упасть перед сундуком на колени, погрузить руки по локоть в сокровища и перебирать их, сжимать в ладонях, примерять кольца и ожерелья. Этот тип с внешностью римского сенатора будет оттаскивать Надежду от сокровищ, а она будет отмахиваться, отпихивать его локтем и лягать ногой…
Усилием воли она взяла себя в руки и сделала шаг в сторону. Пришлось даже стиснуть руки в кулаки и спрятать в карманы пальто, до того хотелось потрогать драгоценности.
– Закройте, – проговорила Надежда севшим от волнения голосом, – на это опасно смотреть!
– Вы правы, такое зрелище не каждому по плечу! – Мужчина захлопнул крышку сундука, повернул ключ, снова повесил себе на шею.
Надежда перевела дыхание, отбросила стоявшее перед глазами видение – полный сундук сокровищ.
– Пойдемте отсюда, – проговорила она решительно.
Мужчина загасил факелы и прошел в дальний угол грота, там был невысокий проход, ему пришлось наклониться, чтобы войти в него. Надежда последовала за ним.
Некоторое время они шли согнувшись. Мужчина светил перед собой электрическим фонариком, встроенным в мобильный телефон.
Вскоре проход стал выше и шире, превратился в сводчатый коридор.
Надежда облегченно вздохнула и распрямилась.
Они шли так еще несколько минут, затем мужчина остановился, осветил левую стену коридора.
На этой стене были закреплены железные скобы, составлявшие уходящую вверх лестницу или, скорее, что-то вроде корабельного трапа.
– Следуйте за мной! – проговорил провожатый и полез вверх с удивительной для своего возраста ловкостью.
Надежда полезла за ним.
Это было не так просто, но она не сдавалась и не жаловалась – не хотела показывать своему спутнику слабость. Только ругала его про себя – вот ведь, даже не оглянется! Мужчина, называется! А может, ей не по силам карабкаться по такой лестнице?!
К счастью, подниматься пришлось недолго.
Провожатый остановился под круглым железным люком, достал из кармана массивный ключ, вставил в скважину. Напрягшись, откинул люк. Сверху хлынул свет, ослепительно яркий после темноты подземелья.
Мужчина выбрался наверх, задержался возле люка, подал Надежде руку.
«Ну, слава богу, хоть сейчас вспомнил о правилах приличия!» – подумала Надежда, выбираясь из люка.
Они находились в квадратном помещении без окон, освещенном люминесцентными потолочными светильниками. Вдоль стен помещения валялся какой-то хлам, стояла старая стиральная машина.
– Где это мы? – поинтересовалась Надежда.
– В подвале обычного жилого дома, – ответил ее спутник. – В этом доме я живу. Теперь осталось совсем недолго.
Он запер люк на замок, подошел к двери. За ней оказалась лестница – самая обычная лестница самого обычного жилого дома.
Надежда вздохнула с облегчением – ей уже надоели дома с привидениями и таинственные подземелья. Даже если в этих подземельях имеются сундуки с сокровищами. Ей хотелось нормальной человеческой жизни. Домой хотелось, к мужу и коту. И забыть эти масонские сокровища, как дурной сон!
Они поднялись на третий этаж и вошли в квартиру.
Квартира тоже была обычная, хотя и вполне уютная.
Хозяин проводил Надежду в гостиную, усадил в мягкое кресло и спросил:
– Вы что предпочитаете – чай или кофе?
– Для начала неплохо бы нам познакомиться.
– Вы правы! Меня зовут Теодор. Теодор Августович.
– А меня – Надежда… Надежда Николаевна.
– Очень приятно, Надежда Николаевна. Так чай или кофе?
– Кофе.
Внутренний голос тут же ожил и заныл, что кофе Надежде на сегодня уже хватит, что от кофе будет у нее сердцебиение и давление повысится, но Надежда мысленно махнула на голос рукой и послала его подальше, присовокупив, что ей понадобится сейчас много энергии.
Хозяин вышел на кухню и через несколько минут вернулся с подносом, на котором дымились две чашечки кофе, стояли молочник, сахарница и вазочка с печеньем.
Надежда налила себе молока, положила неприлично много сахара и сделала глоток.
Жизнь тотчас стала казаться намного лучше. В самом деле: она разгадала тайну убийства соседки Валентины, помогла Дине отыскать табакерку, да еще и поглядела на сокровища. Как писали раньше в советских романах – день прожит не напрасно, в жизни всегда есть место подвигу!
– Ну, рассказывайте! – проговорила она с набитым ртом.
– В мире существует такое тайное движение – масоны, или вольные каменщики, – начал хозяин.
– Знаю, слышала! – кивнула Надежда, взяв следующее печенье. – Это что-то вроде мирового правительства.
– Глупости, – Теодор Августович поморщился. – Это весьма распространенный миф, не имеющий под собой никакого основания. Масоны никогда не стремились к власти, к мировому господству. Единственные цели масонства – благотворительность и нравственное совершенствование. На встречах масонов вообще запрещалось говорить о двух вещах: о религии и о политике.
– Надо же! Век живи, век учись. Но я думала, что масоны уже в прошлом. А они и сейчас еще есть?
– Есть, – кивнул хозяин, – хотя в нашей стране масонов сейчас немного и они не играют большой роли. Но до революции в России действовало несколько отделений, которые назывались Великими Ложами. Великая Ложа Севера, центр которой находился в Выборге, была очень многочисленной и влиятельной. В зону ее влияния входил Санкт-Петербург и северо-западные губернии. Ложа ставила своей целью народное образование, постепенное переустройство жизни в России. Но народ, как вы знаете, пошел другим путем, предпочел постепенному переустройству переворот, вылившийся в катастрофу. Впрочем, не будем об этом. Короче, почти все члены Великой Ложи погибли, попали в тюрьмы и лагеря. Но мой прадед…
– Фридрих Вильгельм Зоннентаг! – догадалась Надежда.
– Совершенно верно. – Мужчина взглянул на нее с уважением. – Мой прадед, который был казначеем Ложи, заблаговременно почувствовал надвигающуюся катастрофу и принял меры – до лучших времен спрятал сокровищницу масонов в своем доме, передав тайну своему сыну, моему деду.
– Как? – перебила его Надежда. – А я читала, что он умер, не оставив наследников!
– А вы много знаете о нашей семье! – проговорил хозяин. – Дело в том, что потом, когда стало понятно, что принадлежать к нашей семье опасно, дед принял фамилию своей матери, Екатерины Зайцевой…
– Зайцевой… – проговорила Надежда, вспомнив фамилию пациента психиатрической больницы, но не стала ничего говорить, чтобы не прерывать рассказчика.
– Да, он принял фамилию матери и сделал все, чтобы скрыть свое происхождение. Тем не менее это не помогло, деда арестовали по совершенно другому обвинению, он провел десять лет в лагерях, но потом вышел. От него тайна перешла к моему отцу, от отца – ко мне, так что сейчас я – единственный хранитель масонского золота. Это не простая миссия. В советские времена в доме жило много семей, и следить за сохранностью тайника было очень непросто. Потом, когда появилась такая возможность, я выкупил весь дом – через подставных лиц, конечно, чтобы никто не проследил мою связь с этим домом…
