Евгения Горская - Карма несказанных слов

Он снова шагнул на дорожку и снял с предохранителя непонятно для каких нужд приобретенный несколько лет назад травматический пистолет. Среди всех вариантов, которые он напряженно прокручивал в уме, этот – сделать все самому – казался самым надежным. Человек снова посмотрел на черное небо, вздохнул и услышал сзади тихое:

– Брось оружие!

Он замер и невесело улыбнулся, ему показалось, что именно этого он и ждал, медля под мокрым кустом. Он, не оглядываясь, медленным движением поднял руку с пистолетом, попытался выстрелить в собственную голову, считая, что это единственно правильное решение, и не смог. Он мгновенно оказался лежащим вниз лицом в мокрой траве, тело пронзила острая боль из-за скрученных за спиной рук и, наверное, каких-то ударов. Боль была не самым страшным. Он готов был терпеть любую боль, только бы не поднимать глаза на женщину, которая скоро здесь появится.

Возня вышла негромкой, и Ивану пришлось стучать в окно, чтобы разбудить хозяев.

Ира увидела, как засветился огнями соседский дом. Какое-то время она смотрела на желтые огни и не понимала, что ей теперь делать, и не верила, что изменить уже ничего нельзя. Она не вслушивалась в голоса на демидовском участке, чувствуя, как голова становится пустой, неспособной вмещать даже одиночные мысли. Ей не хотелось двигаться, ей хотелось стоять и смотреть на горящий желтыми огнями дом, но она заставила себя спуститься со второго этажа, выйти на крыльцо, аккуратно запереть дверь и сесть в машину. Она помедлила немного, держась за руль, потом повернула ключ зажигания и медленно и осторожно выехала с участка.

Дорога к Москве оказалась неожиданно оживленной, а Ира думала, что ночью никто не ездит. Ей хотелось еще немного проехать в неплотном потоке горящих фарами машин, но совсем скоро показался нужный указатель.

А ведь она чувствовала, что Демидову ей не одолеть, чувствовала это всю жизнь. Что влекло ее в этот поселок, к этим людям, совершенно чужим и непонятным?

Ира знала, что очень скоро окажется за решеткой, больше Демидова молчать не станет. А если и станет, полиция сама все раскрутит. О том, что она о чем-то догадывается, Ира знала с тех пор, когда Люська намекнула ей в институтском дворике, что Ире нужно опасаться за мужа, а Демидова смотрела на нее с жалостью.

Жалость в глазах Демидовой – нет.

Тюрьма, уголовницы рядом – только не это. Презрение всех, кто окружал ее в последние годы, – никогда.

Ира увеличила скорость, зачем-то посмотрела по сторонам и отпустила руль. Она закрыла руками лицо, боясь смотреть на стремительно приближающийся капитальный забор воинской части, и только теперь удивилась, что действует так четко, как будто планировала все это заранее.

Иван удивлялся собственному красноречию и выдержке. С той самой минуты, как Лена, словно в плохом кино, схватившись рукой за горло, прошептала: «Дима», он не сомневался – она знает, зачем шел этот сосед их убивать. А по тому, как Люся отводила глаза в сторону, понял, что ей что-то известно. А уж когда сообщили, что жена задержанного разбилась насмерть, не доезжая до поста ГАИ, его оставила даже тень сомнения: они явно что-то знали, и Лена, и Люся. Будь они неладны!

Он подавил желание грохнуть кулаком в стену и снова стал прохаживаться по большой уютной комнате, почему-то стараясь не смотреть ни на жавшихся вдвоем на одном кресле подружек, ни на старую тетку, ни на Сергея. И опять, стараясь не повышать голоса, стал объяснять, что, если им что-то известно, они обязаны это рассказать, он, Иван, выступает сейчас не как представитель правоохранительных органов, а как обычный человек, которому даже обидно их явное недоверие.

Он говорил и говорил, и тогда неверующая Елизавета Александровна вздохнула и перекрестилась, посмотрев на потолок.

– Рассказать надо было давно, хоть Ивану, хоть Петру Ивановичу. – Она перевела глаза с Ивана на Сергея и пояснила: – Петр Иванович – мой хороший приятель, много лет в органах отработал.

– Я помню. – Даже сейчас Сергею показалось обидным, что тетя Лиза сомневается в том, что он помнит, кто такой Петр Иванович.

– Дд… Дмитрий Михайлович, – она не смогла выговорить «Дима», – знал, что мы рано или поздно догадаемся: это Ира отравила Нонну. Мы и догадались, и я, и Лена.

– Что?! – ахнула Люся. Нет, она не все знает, понял Иван.

– Ты знаешь?.. – вяло удивилась племянница.

– Не считай других глупее себя, – устало произнесла тетка. – У меня тоже мозги еще не совсем отказали. Но такого, чтобы он тебя убивать пошел, я от него все-таки не ожидала…

– Мы не знаем, зачем он шел, – напомнила племянница.

Она боялась поверить, что… Дмитрий Михайлович – Лена, как и тетка, тоже не могла даже мысленно произнести «Дима» – шел ее убивать. То есть еще минуту назад боялась в это поверить, а сейчас… засомневалась. А в то, что Павел ее бросил, поверила сразу…

– Перестань, – отмахнулась тетка, – рассказывай уже, хватит людей томить.

– У нас в институте украли военный прибор. Его взял программист Магулов по заданию охранника, отключив камеры наблюдения, – стала рассказывать Люся, потому что Лена молчала. – Передал прибор охраннику Пахомову, который и получил заказ, и взял за это деньги. В общем, они один прибор вынесли, а три припрятали.

– Зачем? – не понял Иван.

– Потому что недоумки, – объяснил Сергей. – Наверное, надеялись еще кому-нибудь их сбыть. А сбывать такую технику смертельно опасно.

– Короче, Ирка в тот вечер на работе задержалась и Магулова застукала. Прибор вынесли в пятницу, а в понедельник вечером Ирка подложила второй Лене в сейф. Мы у нее в телефоне нашли видео, как Магулов прибор несет. Выходит, она заставила его камеры наблюдения отключить. Шантажировала она его, и тот отдал ей один прибор. Но он, в свою очередь, заснял Ирку, когда она несла его подбросить, и тоже начал шантажировать, они друг друга стоили. А потом эти ролики попали к Нонне. Да, Лен?

– Да, – кивнула та.

– Так она что же, убила Нонну, чтобы никто не узнал, что она какой-то прибор с места на место переложила? – не поверил Иван.

– Нет, – покачала головой Лена. – Дело не только в этом. Это как раз спустили бы на тормозах, у нас в институте не любят сор из избы выносить. Уволиться ей пришлось бы, конечно, но и только.

Лена помолчала и вздохнула.

– Магулов вполне мог Иру шантажировать, и ей это не понравилось. К тому же она точно знала, что рано или поздно полиция на него выйдет. А Дмитрию Михайловичу очень не понравилось бы, что она замешана в таком неприятном деле. Еще вчера я готова была утверждать, что он с ней разведется. Лучинские гордились своей честностью. – Лена хотела сказать, что Дмитрия Михайловича особенно шокировало, что Ира пыталась так некрасиво подставить ее, но не сказала. Теперь она была ни в чем не уверена. – Ира днем купила у Руслана, брата моей подруги Тали, то самое лекарство, которое обнаружили в крови Магулова. Очень сильное снотворное. Я Руслану звонила, это он мне подтвердил. У Руслана фармацевтическая фирма, мы всегда там лекарства покупаем. И Лучинские тоже покупали. Вечером Ирина встретилась с Магуловом в садике института, как-то навязала ему бутылку воды, и вскоре он разбился на мотоцикле по дороге домой.

– Да, – подтвердила тетя Лиза. – Нонна не могла не связать смерть парня с Ирой, если узнала, что у того был повод для шантажа невестки.

– Не могла, – согласилась Лена. – И наверняка постаралась выяснить, где Ирина была перед гибелью Магулова. Это даже я выяснила. Если насчет прибора Ира еще могла с ней как-то договориться, то убийство Нонна покрывать не стала бы ни при каких обстоятельствах. Потом Ира заглянула к ней домой, и Нонна умерла от большой дозы снотворного. Вот и все.

– Откуда ты знаешь, что Ира была у Нонны перед ее смертью? – уточнил Иван.

– Знаю. Соседка ее сказала, что накануне Нонниной смерти недалеко от их дома красную иномарку стукнули. Конечно, красных машин много, но на следующее утро Ира была в автосервисе. Я нашла в компьютере у Лучинских запись с камеры в подъезде Нонны, Ира там хорошо видна. У них напротив подъезда газон огорожен заборчиком, так заборчик помят. Видно, кто-то задел, когда парковался. Я это заметила, когда Сережа там машину ставил.

– Да знал Дмитрий, что Ирка отравила сестру. Знал. Поэтому и зарылся, как в нору. Даже я, когда услышала, что Нонна снотворным отравилась, первым делом на Ирку подумала, еще ругала себя за дикие мысли. Ирина с детства лекарствами интересовалась, я даже думала, что она в медицинский институт пойдет. Ну а когда Дмитрий жену категорически видеть не пожелал, я тем более призадумалась. Нам с Ниной Марья сказала, что передала Диме запись с камеры наблюдения. Значит, не верил он в самоубийство сестры.