Милиционеры, увидев двух запыхавшихся типов с пистолетами в руках, схватились за оружие. Слива, выругавшись, развернулся на сто восемьдесят градусов и побежал обратно, про себя кляня суку-таксиста так их подставившего.
- Стоять!!! – кричали милиционеры, но ни Слива, ни Моча останавливаться не собирались.
И тогда прогремел выстрел.
- А! – вскрикнул позади Моча и упал.
Он был ранен. Слива лишь мельком взглянул на него из-за спины и побежал дальше.
- Слива, помоги, я ранен! – жалобно запищал Моча.
- Пошел ты! – не оборачиваясь процедил сквозь зубы Слива и прибавил ходу.
Убегая от преследователей, он вылетел на дорогу, где их высадил таксист слишком резво, автомобиль «Жигули», завизжав тормозами, все-таки не успел вовремя остановиться и сшиб Сливу с ног. Бандит упал на капот, прокатился по нему и рухнул на асфальт. Котомка с золотом развязалась, Слива махнул рукой и кольца, серьги, брошки, кулону, сверкая полетели в разные стороны.
- Ты что ж под колеса кидаешься, гад? – выскочил из автомобиля толстенький мужичок лет сорока.
Затем он увидел рассыпанное по асфальту золото и опешил. Слива тем временем вскочил, превозмогая боль в поврежденном бедре и увидел, что к нему уже бегут из арки милиционеры.
- Уйди! – заорал он на мужика ткнув в его сторону пистолетом.
Мужчина испуганно отскочил, Слива уселся за руль машины сбившей его и дал газа. Он даже не сразу заметил, что рядом с ним сидит остолбеневшая пассажирка полная крашеная блондинка – вероятно жена мужика, который его сбил.
- Пошла вон! – заорал на нее Слива.
- Не-е-е-ет! - сиреной завизжала женщина так, что у Сливы заложило уши и мертвой хваткой вцепилась в руль мужниного автомобиля.
Сливе ничего не оставалось делать как только врезать ей по челюсти, потом но носу, пока хватка ее пухлых рук с крашеными ногтями не ослабла и женщина не «поплыла» в легком нокдауне. После этого Слива на ходу открыл дверцу автомобиля и толчком руки выбросил толстушку из машины. Женщина упала на асфальт, покатилась по дороге и ее, не успев затормозить, переехал грузовик.
В это время ее муж, ползая на четвереньках по дороге, засовывал золотые кольца, кулоны, серьги и брошки себе в рот и старательно глотал. И не один он был такой. Все прохожие занимались этим. Некоторые рассовывали добро себе по карманам, но у этих милиционеры сразу же его отбирали, а тех, кто глотал, старались поймать и доставить в отделение для последующего промывания желудка. Но поймали не всех. Кое-что бесследно растворилось и в карманах самих милиционеров, которые изымали драгоценности у граждан без протокола. Про Сливу, увлекшись сокровищами милиционеры позабыли, а он тем временем, никем не потревоженный, доехал до кольцевой дороги.
25
Антон Сергеевич приехал на свою дачу когда уже стемнело, заехал на машине в ворота, закрыл их, достал продукты из багажника и пошел в дом. Неожиданно откуда-то из-за бани его позвал хриплый голос:
- Антон…
Антон Сергеевич непроизвольно схватился за пистолет и едва не уронил продукты на крыльцо.
- Антон, это я Слива, не пугайся…
Из-за бани, сильно прихрамывая вышел Слива собственной персоной.
- Ты… ты что здесь делаешь? – растерялся Антон. – Зачем ты пришел?
- Мне больше не к кому идти, - ответил Слива, - у меня в этом городе друзей, кроме тебя нет.
- Ты что, больной? – вспылил Антон и сам с грохотом бросил продукты на крыльцо. – Я тебе не друг, не брат и не сват!!!
С этими словами он выхватил пистолет и наставил его на Сливу.
- Вот и хорошо, - скорбно проговорил Слива, поглаживая больное бедро, - вот и убей меня. Зачем разбираться, легче нажать на курок и все – нет человека!
- Ты не человек, ты сволочь! – сказал ему Антон.
- Ты же ничего не знаешь! – воскликнул Слива.
- Опять очередные «сказки» хочешь мне рассказать? – усмехнулся Антон. – Проехали, не поверю!
Слива всхлипнул и стал тереть глаза кулаками, Антон рассмеялся.
- И это уже было, плакал, рыдал, хотел встретиться с мамой…
- Пойми меня, я не мог поступить иначе! – закричал Слива. – И не мог тебе ничего рассказать! Просто это была не моя тайна, пойми, братишка!
- Не называй меня братишкой!
- У тебя, так же как и у меня, никого больше нет на целом свете!
- Лучше никого, чем такая сволочь, как ты! Держать тебя рядом это то же самое, что спать в одной постели с гадюкой.
- Антон, прошу тебя, выслушай меня! Я безоружен! Я ранен, мне нужна помощь! Выслушаешь и делай со мной что хочешь! – взмолился Слива. – Хочешь, убей и закопай в саду, хочешь, сдай ментам, хочешь блатным, но сейчас напои меня чаем и дай чего-нибудь поесть. Даже смертникам исполняют их последнее желание.
Антон опустил пистолет, сунул его в наплечную кобуру и кивнул:
- Заходи…
Слива, хромая, взобрался на крыльцо и уже через десять минут, сжимая в руках горячую кружку с чаем, отхлебывал из нее, покусывая то и дело булку с джемом. Антон Сергеевич сидел напротив него, не сводя глаз с человека, которого он страстно желал убить, а когда встретил, то не смог этого сделать. Наконец, Слива наелся, отвалился на стуле и спросил:
- У тебя курить нету, а-то я без курева весь день…
Антон Сергеевич протянул ему пачку сигарет и зажигалку. Слива достал сигарету из пачки, подкурил ее, неторопливо бросил на стол зажигалку, пачку и сказал:
- История, которую я расскажу тебе еще более неправдоподобная чем та, которую ты рассказал мне в камере зоны о том, что нас подменили.
- Сказка, - подсказал Антон.
- Хотелось бы, чтобы она была сказкой, но, к сожалению, все это правда, - вздохнул Слива.
Антону Сергеевичу не терпелось услышать что же может сказать в свое оправдание человек, который погубил своих мать и отца, зарезал сестру и столько времени бандитствовал на просторах столицы?
- Дело в том, - сказал Слива, - что еще до того как нашего деда ссадили с его теплого места в Кремле, однажды он привел меня, подростка, в какой-то серый дом. Мы долго шли по коридорам, потом зашли в кабинет где сидел какой-то человек лица которого я не видел. Он долго говорил со мной о всяком разном. Ну спрашивал какую музыку я слушаю, люблю ли Родину и тому подобное. А потом сказал мне, что я должен последить за своими родителями – о чем они говорят с гостями, что слушают по радио, ну, в общем, все. Дед мне сказал, что это очень важно и я стал следить. Родители часто мотались тогда по заграницам, собирали друзей болтали, ругали советскую власть. Я все записывал и передавал в определенном месте определенному человеку.
- «Стучал» на родню, - подсказал Антон.
- Если бы я действительно «стучал», то их бы точно посадили, - ответил Слива, - я не выдавал их. Поэтому вскоре от родителей отвязались и дали мне другое задание. Так я стал агентом КГБ.
- Гм, - недоверчиво хмыкнул Антон и непроизвольно улыбнулся.
- Смейся, смейся, - покачал головой Слива, - дальше будет еще смешнее. Потом грянула перестройка, но я продолжал работать на органы, даже тогда, когда деда выкинули из Кремля, как собачонку. И вот однажды на очередной встрече мне показали доказательства того, что мои родители давно и плодотворно работают на американскую внешнюю разведку. У них был доступ ко многим секретным материалам, которые они и продали на Запад в отместку за то, что с дедом так подло поступила нынешняя власть.
- Ты лжешь!
- Я не лгу. Родителям хорошо заплатили за предательство и они смогли начать свой бизнес в России, продолжая передавать сведения на Запад. КГБ не хотело огласки этой истории и мне поручили их ликвидацию. Я не мог отказаться от этого задания. Тем более, что они предали родину.
Антон Сергеевич вскочил с места и стал метаться по дому. Слива закурил вторую сигарету.
- Так, и Ольгу тебе поручило убрать КГБ? – спросил он.
- Если бы ты знал свою сестру при жизни, - продолжил Слива, - ты бы поступил точно так же как я. Избалованная, взбалмошная, с огромным самомнением, хитрая и лживая.
- Прекрати, - попросил Антон.
- Слушай, - сказал Слива, - скоро меня не будет в живых и тебе некому будет это рассказать.
Он помолчал, затянулся, Антон сел на свое место.
- Она с детства меня подставляла. Я ее пальцем не трогал, она орала и всем рассказывала, что я ее бью. Родители в ней души не чаяли, а мне постоянно попадало. Она пользовалась своим привилегированным положением, давила меня и мне приходилось выкручиваться и лгать.
- Да, этому ты хорошо научился…
- Не перебивай. Когда родители погибли и мне досталась половина их наследства, то, ты понимаешь, я, как агент спецслужб не мог спокойно жить на деньги, которые родителям достались от американцев за предательство своей страны. Я моментально их потратил и получил задание войти в доверие к Ольге. Я не хотел, но я солдат и приказ есть приказ. Ты бы знал как она надо мной издевалась! Она королевна, бизнес-леди, а я разорившийся бизнесмен-неудачник! Только что ноги об меня не вытирала! Я просил начальство освободить меня от этого задания, но они были непреклонны. Им зачем-то понадобилось, чтобы я стал во главе Олиной фирмы и мне приказали ее убить…
