– А он всегда… Ну, раскачивается?
– Только когда у него видения. Но… так сильно он прежде не раскачивался… и не плакал.
По щекам Родни безостановочно текли слезы. Пастор Летт приблизилась к брату, села рядом, обняла за плечи, но Родни словно не чувствовал ее прикосновений.
– Милый, в чем дело? Что случилось? – вопрошала пастор Летт.
Родни не реагировал.
– Солнышко, позволь тебе помочь.
Ответа снова не последовало.
Ни на сестру, ни на Молли Родни не смотрел, раскачиваясь быстрее и быстрее. Молли тоже села рядом, осторожно накрыла большую ладонь Родни своей. Он поднял голову и шевельнулся, высвобождаясь из объятий пастора Летт.
– М-молли, – негромко и без всякого выражения позвал он.
Молли испуганно охнула и отшатнулась. Родни потупился, закачался еще быстрее, но вдруг остановился.
– Родни знает Молли! – тихо и очень серьезно сказал он. – Молли видит картинки. – Родни наклонил голову, словно ожидая ответа. Молли не шевелилась. – Родни видит картинки.
Он медленно поднялся. Молли тоже вскочила. Ростом он был куда выше, и Молли отступила. Мощные руки сжали запястья Молли, ее ладони потерялись в его кулаках.
– Родни знает Молли!
– Это был ты! – прошептала она одними губами.
Она знала это прикосновение, помнила тяжесть этих рук.
– Молли ищет девочку.
Перед глазами Молли замелькали два лица – Аманда, Трейси. Внезапно два образа слились воедино. «Я ни в чем не виновата», – сказала себе Молли, стараясь удержаться в настоящем и не сползти в прошлое. Она мысленно перебрала рисунки – женщина и девочка едят, играют, куда-то идут друг за другом, молятся, стоя на коленях, неумело нарисованные деревья, кусты, трава.
– Кто это, Родни? – сдавленно спросила Молли. – Кто эта девочка?
Родни молча смотрел на нее.
– Я знаю эту девочку?
Родни чуть заметно опустил подбородок – намек на кивок.
– Аманда? Родни, это Аманда?
Родни легонько коснулся ее руки, и Молли тотчас поняла: это не Аманда, а Трейси. Ее взгляд метнулся к пастору Летт.
– Это пропавшая девочка?
Та лишь плечами пожала.
– Не пропавшая! – категорично заявил Родни. – Девочка не пропавшая. Девочка в темноте. Ты их видишь.
– Кого видит Молли? – подала голос пастор.
– Девочку. Мамочку.
– Родни, кто эта девочка? – спросила пастор Летт.
– Молли знает кто! – Родни мрачно посмотрел на сестру. – Карла ничего не знает. Молли знает!
Молли смотрела то на великана Родни, то на его растерянную сестру. Внезапно раздался глухой удар – это Родни рухнул на колени. Молли бросилась к нему. Родни снова закачался и негромко застонал. Молли упала на колени рядом с Родни и закачалась в одном ритме с ним.
– Это Трейси? – спросила она.
Услышав голос Молли, Родни перестал раскачиваться. Он даже не посмотрел на нее – словно окаменел, лишь слезы капали с подбородка. Пауза – и он снова начал раскачиваться. Чуть не плача, Молли нащупала в сумке цепочку, фантик и положила перед Родни. Тот закрыл глаза и замер. И вдруг большая ладонь Родни медленно накрыла цепочку и фантик – не стиснула, а именно накрыла, точно пойманного зверька. Он застонал тихо и страшно, замолкая, лишь чтобы глотнуть воздуха.
Молли понимала: настаивать опасно. Родни отреагирует, но вопрос – как именно.
– Родни, расскажи! – спокойно попросила она.
Родни продолжал стонать. Он поднес фантик с цепочкой к лицу, зажмурился и сделал глубокий вдох. У Молли путались мысли, волнение и страх слились в леденящее душу чувство, которое наверняка испытывал и Родни.
У Родни задрожали руки, он застонал еще громче. Пастор Летт бросилась было к нему, но Молли покачала головой. Стоны превратились во всхлипы, сотрясающие все большое тело Родни. «Все, хватит», – подумала Молли, но тут Родни повернулся к ней и открыл глаза. По его щекам струились слезы.
– Родни! – шепотом позвала Молли.
Он покачал головой, и Молли едва сама не разрыдалась, опасаясь худшего. Родни сунул руки под ладони Молли. Она закрыла глаза и тотчас растворилась в Картине. Таких четких она прежде не видела. Рот наполнил вкус яблочного леденца. Образы мелькали так стремительно, что Молли едва их узнавала: девочка выбирается из-за листа фанеры, темные туннели, глубокая яма, высокая темноволосая женщина и девочка в свете фонаря. Молли ощутила покой и смирение – она уже понимала, что это чувства Трейси. Девочка была всем довольна, и это пугало. Молли услышала стон и поняла, что стонет она.
Родни отдернул руки, Молли открыла глаза и наткнулась на его пристальный взгляд. Картину они видели вместе, она стала их общим секретом. Родни перевернул руки Молли, положил ей на ладони фантик с цепочкой, отстранился и кивнул. Женщина поднялась. Ноги дрожали, и она потянулась к пастору Летт, словно боясь поскользнуться и упасть.
– Я знаю, где Трейси, – прошептала она.
Трейси казалось, что после обеда время не движется, вечер не наступает, а ей страшно хотелось выбраться из тесной пещеры и поиграть. Она очень гордилась, что утром вспомнила конец молитвы. Мамочка так радовалась, так крепко обнимала ее, что Трейси почувствовала себя увереннее. Сейчас Мамочка писала в дневнике и бормотала себе под нос.
– Пойдем на улицу! – попросила Трейси.
Мамочка окинула ее отсутствующим взглядом, уже открыла рот, но потом молча склонилась над дневником.
– Мамочка! – позвала Трейси.
Мамочкин карандаш перестал бегать по бумаге, но глаза не отрывались от исписанной страницы.
– Я была им в тягость, – пробормотала она и яростно застрочила в дневнике.
Трейси озадаченно заморгала.
– Что ты сказала?
Ответа не последовало, а переспросить Трейси не решилась. Она тихонько села на матрас, потом легла и принялась размышлять, что случилось и почему Мамочка ведет себя так странно.
Мамочка вдруг вскочила, прошлась по пещере, а Трейси перевернулась на бок, чтобы ее видеть. Мамочка резко остановилась, будто вспомнив о существовании малышки, и обожгла девочку гневным взглядом. Перепуганная Трейси села и прижала колени к груди.
– Так не пойдет, – покачала головой Мамочка.
Трейси испугалась еще сильнее.
– Я больше не буду! – в отчаянии пролепетала она.
На губах Мамочки заиграла странная улыбка.
– Хорошо, давай поиграем, – сказала она.
– Я никому не говорила, где Родни, даже родители не знали. – Пастор Летт не сводила глаз с дороги. – Они думали, что я его похоронила.
– Вы слишком долго несете свое бремя, – сказала Молли.
– Это не бремя. Родни не бремя.
– Дело не в Родни, а в тайне. Она давит на вас, вздохнуть не дает. Наверное, давно хотите от нее избавиться?
Пастор кивнула.
– А от родителей почему скрывали?
– Потому что если бы моего брата начали искать, как искали вы, – пастор осуждающе взглянула на Молли, – и если бы я его якобы не похоронила, то Родни нашли бы и снова заставили страдать.
Молли спросила, как удалось инсценировать похороны, и получила вполне правдоподобный ответ:
– Коронеру я сказала, что хочу побыть с телом брата, пока гроб не заколотят. Бальзамировщик – мой старый приятель, у него был должок передо мной. Я знала, что могу ему доверять. – Пастор провела рукой по лицу, словно стирая эту мысль. – Той ночью мы перенесли Родни к нему и вместе выходили. Мой приятель сделал вил, что забальзамировал тело, а гроб мы набили мешками с песком. Песка понадобилось немало: Родни – парень крупный. С тех пор как начались видения, родители не желали о нем заботиться. Для них это было чересчур. Сколько лет Родни прожил со мной в Бойдсе, а отец с матерью ни разу его не навестили. По-моему, им было проще думать, что он погиб.
– Господи! – процедила Молли, машинально зажала рот рукой и прошептала сквозь пальцы: – Извините.
– Ничего страшного.
Пастор Летт вытащила из кармана семечки и отправила несколько штук в рот.
– Вы часто его навещаете? – спросила Молли.
– Часто. Видите ли, у пастырской службы уйма плюсов – никто тебя не контролирует, нет жесткого распорядка. Я говорю секретарше, что несколько часов меня не будет, а вопросы она никогда не задает.
– А Родни помнит… как его били? – спросила Молли, когда пастор Летт остановила машину.
Пастор покачала головой:
– Он помнит, как жил со мной здесь, в Бойдсе, и все эти годы зациклен на девочке, которая попала в темное место с мамочкой. Порой с ним очень тяжело – он замыкается в своем мире, и его не вытащить оттуда никакими силами. Но он жив, и для меня это самое главное. Но эти рисунки и его сегодняшнее состояние… – Пастор замолчала и растерянно посмотрела на Молли.
На стоянке Молли сказала:
– Нужно решать: мы идем туда сами или вызываем полицию. Родни упоминать не обязательно. Возьму все на себя, мол, очередные видения нахлынули, тем более они уже в курсе.
Пастор Летт чуть расслабилась. Она вытащила из сумки Молли сотовый и протянула ей. Быстро темнело, становилось прохладно. Молли набрала номер сержанта Мелера.
