– Вас, наверное, родственники заждались? – поторопил нас Воронков, тем самым намекая, что делать нам здесь больше нечего.
Я даже прощаться не стала. Алина от обиды и досады махнула рукой и поспешила за мной. Уходя, Степа шепнула Воронкову, что-то на ушко.
– Что ты ему сказала? – стала допытываться Алина, когда мы уже ехали в такси.
– Имя человека, которого нельзя упускать из виду.
– И кто это? Славский?
– Славский, – подтвердила Степа. – Весь полет мы разговаривали. Я ему о своем детстве рассказывала – он мне о своем.
– И что же забавного он тебе рассказал?
– Растила его мать. Отца не было. Чтобы обеспечить мальчику мужское воспитание, мать каждое лето отсылала его к своему брату в гарнизон (он у нее был военный, фронтовик). Помните, Софья Андреевна вам рассказывала об однополчанах своего мужа?
– Да, но… – замялась Алина. Пока летели, мы сошлись во мнении, что Дима не кто иной, как сын обиженной генералом домработницы. – Он назвал тебе фамилию дяди?
– Нет, – мотнула головой Степа. – Вы думаете, я ошибаюсь?
– Ничего мы не думаем. Давайте не опережать события, – предложила я. – Если уж мы втянули Воронкова в расследование, то он доведет его до конца, а потом сжалится над нами и все расскажет. Так всегда было.
Не буду описывать, как встретили меня дома. Естественно все были рады моему возвращению. Олег, чтобы не обременять ни себя, ни меня, ни Степу приготовлением праздничного ужина, предложил сходить в ресторан. Как оказалось, скидку по случаю его дня рождения прислал не один ресторан, а несколько.
На следующий день я, Алина и Степа появились в туристическом агентстве «Пилигрим».
– Это тебе, – я выложила на стол перед Аленой пакетик с сувенирами. – Скучала?
– Ну что вы?! У меня такой помощник был, – похвасталась девушка.
– Кто такой? Очередной поклонник? Алена, штат у нас набрал, на зарплату пусть и не надеется, – в шутку предупредила я.
– Да бог с вами, какой поклонник? Сергей Петрович Воронков дня два, наверное, у нас просидел. Меня о клиентах расспрашивал, в свою ментовскую базу данных через наш компьютер входил, постоянно с кем-то созванивался по межгороду, – отчиталась Алена.
– Значит, не зря мы ему звонили, – довольным голосом сказала Алина. – Главное для женщины что? Задачу мужику поставить.
– Если честно, не очень лестно он о вас отзывался, – сдала Воронкова Алена.
– Ну да для нас не секрет, как относится майор к нашему отнюдь не бесполезному хобби. А польза от нас все-таки есть, что бы он там не говорил! Сколько мы ему преступников на тарелочке выкатили? Ему только и оставалось, что арестовать да в суд доставить.
– Ой, Алина, скромнее надо быть.
– Скромность – первый шаг к забвению, – ответила она. – В случае с Воронковым только так и надо себя вести, иначе затопчет он наш талант в грязь своими ментовскими сапогами.
– Это вы о ком сейчас говорите? – спросил Воронков, казалось бы, возникший ниоткуда. На его появление даже колокольчик не отреагировал. Впрочем, мы привыкли к его уловке: если тихо входить и не захлопывать за собой дверь, колокольчик не зазвенит. – Кто у нас талантливый?
– Будто не знаете, – гордо ответила Алина. – Скажите лучше, нашли вчера что-нибудь?
– Нашли, – ровным голосом сказал Воронков.
– Что? Папку с рисунками? У кого? – в один голос защебетали мы.
– Не галдите вы так! – шикнул на нас майор. – Прежде чем ответить на ваши вопросы, я хочу задать свои.
«А ведь он и не скажет, пока не выпытает от нас все, что мы знаем», – подумала я. Долго изображать на лице обиду я не смогла и потому спросила:
– Что вас интересует?
– Да все, что случилось в поездке, – Воронков оказался предсказуем, как смена времен года. – Хочу проверить ваши дедуктивные способности.
– А вы в них до сих пор сомневались? – хмыкнула Алина. – Или концы с концами связать не можете?
Ох уж их извечный спор: кто умнее!
– Инцидент с Валентиной Антошкиной можете упустить, – разрешил Сергей Петрович, тем самым сразу поставил Алину на место. – Кто будет рассказывать?
– Я, – отозвалась я.
Стараясь не упускать ни одной детали, я рассказала обо всем, что произошло на протяжении всего нашего путешествия.
– И так вы думаете, что на Софью Андреевну покушался Дмитрий Георгиевич Славский?
– Да.
– Ваша версия – он сын домработницы?
– Или племянник одного из однополчан, – вставила Степа.
– Однополчан…Принимается пятьдесят на пятьдесят, – он с одобрением посмотрел на Степу. – А теперь слушайте. Софья Андреевна вам не соврала. Муж ее не обидел, но и не оставил ей всего, что мог бы оставить. Коллекцию картин он собрал уникальную. А началом для коллекции послужили несколько картин, да папочка со старинными рукописями и рисунками. Как они появились у Василия Семеновича Иванова, вам известно. Трудно осуждать солдат и офицеров, которые везли домой, с войны ценности, добытые не совсем честным путем. Они были победителями, а победителей, как известно, не судят. Да и кто судить будет, если с территории СССР немцы везли награбленное эшелонами. Так что оставим этот этический вопрос в стороне. Суть в том, что младший по званию, тот, кому досталось то, от чего другие отказались, смог раскрутиться так, что ему позавидовали те, от которых зависело, достанется ему что-то или нет.
– Все-таки однополчане? – просияла Степа. – Командир и его друг?
– Стефания Степановна, не думал, что вы будете меня перебивать, – укорил ее в нетерпеливости Воронков.
– Не буду, не буду.
– Тогда я с вашего разрешения продолжу. Я остановился на том, что Василий Семенович собрал уникальную коллекцию. В нее он вложил всю свою душу, любовь, заботу и нежность. Такие уж приоритеты он расставил, посвятив всего себя не живым людям, а отголоскам прошлого, в виде гениальных картин. Почувствовав скорое приближение смерти, он задумался над тем, что теперь ему делать с картинами. На тот свет не заберешь. Детей он не родил.
– Софья Андреевна говорила, что он и не стремился ими обзавестись, – подсказала я.
– Возможно. Есть такие люди, которые не любят детей. Можно было бы оставить все Софье Андреевне, но она вполне могла еще раз выйти замуж, а одаривать постороннего мужчину он был не намерен. Василий Семенович решил передать картины в картинную галерею и тем самым увековечить свое имя.
– Это как? – не поняла Алина. – Подписать картины своим именем?
– Да нет, под каждой картиной из его коллекции должна была висеть табличка приблизительно такого содержания: «Данная картина передана в дар музею коллекционером Ивановым Василием Семеновичем». Сказано – сделано. Написал дарственную с условием, что его желание может быть выполнено после смерти, о которой нотариус сообщит руководству музея на второй день после похорон. Софью Андреевну Василий Семенович так же, по своему мнению, не обидел. Он оставил ей с десяток картин и папку с рисунками. Как генерал завещал, так все и произошло. После похорон вместе с нотариусом к Софье Андреевне пришли люди из музея и по описи вынесли из квартиры картины. Софья Андреевна была готова к такому повороту событий и не сопротивлялась. После генерала остались счета в банке, квартира, дача – вдова не должна была бедствовать.
– Но рано или поздно все заканчивается, – не удержалась Алина, чтобы показать, что мы тоже в курсе всего того, что в дальнейшем происходило с генеральской вдовой. – Софья Андреевна стала потихоньку продавать картины.
– Да. Своим необдуманным поведением она навлекла на себя сразу несколько мошенников, которые не прочь были нагреть на вдове руки. Правда, один из них себя мошенником не считал. Этот человек всерьез думал, что картины Софье Андреевне достались не по праву, как впрочем, и генералу. У этих картин изначально должен был быть другой хозяин – так считал он. Но об этом человеке позже. Когда Софья Андреевна в последний раз пришла в антикварный магазин к давней своей приятельнице, у нее в руках был листок из папки, той самой, в которой хранились старинные рисунки и рукописи. Софья Андреевна небезосновательно считала, что рисунки и рукописи имеют отношение к наследию Леонарда да Винчи. О ценности папки ей намекал Василий Семенович. А тут еще статья в местной газете, которая недавно попалась ей на глаза. Кстати, статья была подписана Славским Дмитрием Георгиевичем.
– Неужели Славским? – верила и не верила я. – Ну что же вы, Сергей Петрович, молчите? Он?
– Имейте терпение. И почему Славский?
– Не Славский?
– Да сдался вам этот Славский, – несколько с раздражением воскликнул Воронков, но тут же повинился. – Хотя, прошу прощения: вы могли наблюдать за своими подопечными, строить версии, но их подноготную знать не могли, разве что с их слов, а наврать с три короба может каждый. Но ближе к делу – за всем стояла Нонна Михайловна Шматко.
– Кто??? – ни я, ни Алина, ни Степа не верили своим ушам. Ее кандидатуру на роль преступницы мы даже не рассматривали.
