– Но это ведь уже сделали при госпитализации? – удивилась я.
– Да, но у Леонида была другая задача.
– Какая?
– Когда я обнаружил Жанну, вокруг валялась куча разных медикаментов. Увидев их, я решил, что она не выживет: одному желудку просто не под силу справиться с таким количеством таблеток.
– Ты мне об этом не рассказывал! – с упреком заметила я.
– Не хотел волновать. Однако то, как быстро Жанна пришла в себя в больнице, как легко пережила попытку суицида, вызвало у меня подозрения. Кроме того, она ведь медик – зачем понадобилось раздраконивать такое количество блистеров, ведь она отлично знает, какой дозы оказалось бы достаточно?
– Ты думаешь, она пыталась привлечь внимание?
– Леонид установил, что количество таблеток, принятых Жанной, не соответствует количеству пустых блистеров. Это означает, что она приняла безопасную дозу и прекрасно это сознавала.
– Но зачем ей это понадобилось?
– Не знаю. Надо дождаться ее и припереть к стенке: пусть объясняет, к чему весь этот цирк!
Я растерянно смотрела на Андрея. Жанна всегда казалась мне милой девочкой, я помнила ее «зеленой» ординаторшей, и у меня в голове не укладывалась мысль о том, что она могла преследовать какие-то свои цели.
– Кстати, – снова заговорил Андрей, – Карпухин обещал заехать. Я сейчас к девчонкам заскочу, потом в душ… У нас есть чем его накормить-то?
– Раби плов сделал, – машинально ответила я.
– Вот и хорошо.
Андрей отправился в детскую, а я пошла в столовую накрывать на стол. Раби уже удалился в свою пристройку, и я решила, что не буду беспокоить его, хотя, узнай домоправитель о приходе гостя, непременно сделал бы мне втык за то, что его не предупредили. Вытаскивая из серванта сервиз, я размышляла над словами Павла и Андрея. Что ни говори, а мотивы Жанны были мне непонятны, и я сгорала от нетерпения пообщаться со своей подопечной и высказать ей все, что думаю по поводу ее притворства. Может, так она пыталась заставить нас подольше подержать ее в доме? Но мы ведь и не собирались ее выгонять – по крайней мере, до тех пор, пока не решится вопрос с тем, кто за ней охотится!
Карпухин явился примерно через сорок минут: к этому времени я успела разогреть ужин. Дверь открыл Андрей. Через несколько минут оба вошли в столовую.
– Как всегда, у вас божественно пахнет! – заметил подполковник, плотоядно глядя на большой казан, купленный Раби специально для приготовления плова.
– Это не моя заслуга, – улыбнулась я. – Раби расстарался.
– Но я точно знаю, что кофе – вашего производства, Агния Кирилловна, а он пахнет ничуть не хуже!
Если забыть о том, что кофе сварила кофемашина, то я, пожалуй, готова принять на себя этот «грех». Как обычно, мы не стали сразу расспрашивать Карпухина о ходе дела, а позволили ему сперва набить желудок. Он заговорил сам, как только почувствовал, что больше риса с мясом в него просто не влезет.
– Сегодня утром Митин приходил на опознание трупа жены.
– И как?
– Опознал. Это было не так уж необходимо – эксперты и без того не сомневались, ведь у них имелся генетический материал Нины.
– Но тело пролежало в земле больше года, – заметила я. – Не к столу, конечно, будь сказано… Как же Митин умудрился его опознать?
– По цепочке с кулоном – они золотые и хорошо сохранились.
– Интересно, что убийца Марии Митиной не польстился на золото, – сказал Андрей.
– Это лишний раз доказывает, что жертву убили не из корыстных соображений. Мы разыскали человека, владевшего участком до того, как его купил нынешний хозяин. Он не мог иметь отношения к смерти Митиной – у него алиби, да и в поселке он несколько лет не появлялся. Кроме того, парень – горький пьяница, такой непременно прихватил бы кулончик – тот ведь тысяч семьдесят стоит, не меньше!
– Да и зачем ему убивать Марию? – встряла я. – Что им было делить?
– Вы правы, абсолютно нечего, – согласился Карпухин.
– И кто у вас основной подозреваемый?
– Муж, разумеется!
– Муж? – переспросила я. – Но зачем Митину убивать жену и хоронить ее на соседнем участке?
– Не забывайте, что этот самый участок принадлежал записному алкоголику: Митин мог надеяться, что труп никогда не найдут. Не купи землю Хренников, не реши он перепахать там все – черта с два бы кто наткнулся на тело! Но, даже если бы его и обнаружили, Митин к тому времени уже скрылся бы в неизвестном направлении, ведь он выдоил бы «Адамант» досуха!
– И все-таки это странно! Почему Митину не спрятать тело туда, где никто не стал бы искать? Зачем так близко от дачи?
– Ну, он же утверждал, что понятия не имеет об этом доме, помните? – пожал плечами Карпухин. – В любом случае объяснить некоторые поступки невозможно! Ясно одно: если Митин убил жену, то он сделал это прямо там, на даче.
– Но ведь, насколько я понимаю, когда пропала Мария, алиби Митина проверялось? – не сдавалась я.
– Верно. Митин якобы находился в командировке, на переговорах о закупке стоматологического оборудования. У него имелись билеты туда и обратно, однако его сильно не трясли: как раз в то время появились сведения о том, что Мария использовала свою карту, и следователь успокоился, решив, что женщина исчезла по собственной воле.
– А почему он не подумал, что кто-то другой воспользовался карточкой? – спросила я. – Если ее убили с целью наживы…
– Да потому, что в таком случае убийца снял бы всю сумму сразу и опустошил бы карту! – воскликнул Андрей, словно прозревая.
– Правильно, – одобрительно закивал большой головой Карпухин. – Первая сумма, снятая со счета «Адаманта», была крупной, но не могла нанести фирме вреда. Кроме того, деньги снимала женщина – следователь взял на себя труд проверить камеры наблюдения. Ее лица не видно, но в целом дама похожа на Марию Митину. На этом-то основании дело и отложили в долгий ящик. Время от времени кто-то снимал со счета деньги, и создавалось впечатление, что женщина просто пользуется своим правом.
– Но ты еще рассматривал версию с конкурентами Марии по строительству? – задал вопрос Андрей.
– Та версия оказалась несостоятельной: они действительно нашли другой кусок земли. Не было никакого смысла убивать Митину, ведь там, в конце концов, не нефть обнаружили! Да, вы же не в курсе! Трофименко привез интересные сведения из Москвы. Мы нашли мужика, который, как мы полагали, крутил любовь с матерью и дочкой Митиными.
– И? – замерла я.
– Он не убивал Марию. Напротив, пытался предупредить. Наш господин Митин не тот, кем пытается казаться!
И Карпухин рассказал нам все, что узнал от Трофименко.
– Я был в полной уверенности, что парнишка притащит мне этого Субботина на аркане, но все оказалось даже лучше: он преподнес мне Митина на блюде! – закончил подполковник.
– Разве слов Субботина достаточно, чтобы обвинить Митина? – спросила я. – Вы же сами сказали, что, пойди Субботин в полицию, никто бы и пальцем не пошевелил!
– Это так. Правда, Субботин предоставил мне материалы, собранные его детективами, но все улики – косвенные, и только на их основании мы, конечно же, не можем взять Митина. Поэтому после опознания мне пришлось отпустить его домой.
– Надеюсь, ты не дал понять, что его подозреваешь? – нахмурился Андрей.
– За кого ты меня принимаешь? – притворно обиделся Карпухин. – Но теперь я знаю, кто преступник, остается только найти железобетонные доказательства… да хотя бы одно, которое дало бы мне возможность припереть его к стенке!
– Вы сказали, что Митину выгодны обе смерти, и матери, и дочери – я правильно поняла? – спросила я после короткой паузы. – Значит ли это, что смерть Нины больше не считается несчастным случаем?
– Можно сказать и так. Жаль, что Шемякина мертва и не может нам ничего рассказать! Надо бы мне еще разок поболтать с вашей подружкой Жанной – может, она вспомнит что-то о той операции, что ускользнуло от ее внимания раньше?
Мы с Андреем переглянулись.
– Слушай, Артем… – начал он.
– Что такое? – встрепенулся Карпухин, почуяв неладное.
– Агния тут хочет кое-что тебе рассказать. Правда, Агния?
И я рассказала. Обо всем, включая то, что видела Жанну с Митиным входящими в банк.
* * *
– Наша ошибка состояла в том, что мы подозревали не ту женщину, – говорил подполковник, задумчиво прихлебывая сладкий чай с лимоном и глядя в стенку позади Трофименко. Парень едва сдерживался, чтобы не обернуться и посмотреть – вдруг там, на стене, и впрямь есть что-то достойное внимания?
– Значит, вы считаете, что это – Жанна? – спросил он. – Но она ведь не готовила наркоз, это обязанность анестезистки!
– А что может помешать анестезиологу на каком-то этапе вмешаться? – пожал плечами Карпухин. – Ну, отвлеклась медсестра, тут-то Жанна и подсуетилась… Я, конечно, пока не понимаю, как она это сделала, но зато совершенно ясно, что Жанна связана с Митиным. Между прочим, знаешь, как по-настоящему зовут нашего нового главного фигуранта? Липко! Во всяком случае, таково было его имя, так сказать, «в начале его славных дел». Имя-отчество он не менял. Это, надо заметить, правильно: вдруг забудешь ненароком, как тебя в этом году зовут, и загремишь под фанфары?
