— Ничего подобного я не слышал за всю мою жизнь! Трудно поверить, что такое могло случиться на самом деле. Ланк посмотрел на него и сказал спокойным голосом, словно совершенно не заинтересованный в том, поверит ли ему окружной прокурор или нет:
— А меня лично эта история нисколько не удивляет. Возможно потому, что я слышал ее от самого хозяина.
Мейсон повернулся к окружному прокурору.
— Допустим, что все это правда, — сказал он, — до того момента, когда произошла автомобильная катастрофа. Далее, предположим, что в ней погиб Франклин Тор. Но его двойник продолжал готовиться к роли Франклина Тора. У него были записаны все те подробности, которые ему выложил в свое время Тор. Он их изучил наизусть. Ведь его ждало богатство, если бы ему удалось всех убедить, что он действительно Франклин Тор.
— Но почему же он не появился раньше? — спросил Бюргер.
— Существует лишь одно вероятное объяснение — миссис Тор знала о существовании двойника. Ведь Франклин Тор сам начал с шуточек на эту тему. Но, если бы миссис Тор умерла, тогда двойник Франклина Тора мог бы спокойно появиться в качестве ее супруга и претендовать на оставшееся состояние. Бюргер присвистнул:
— Черт побери! Этим, конечно, многое объясняется.
Мейсон закурил сигарету.
Ланк упрямо сказал:
— Но ко мне-то приходил вовсе не двойник, а сам хозяин.
— Откуда же вы знаете?
— Потому что он говорил мне о таких вещах, которые знал только один босс.
Мейсон переглянулся с Гамильтоном Бюргером.
Ланк нахмурился, потом неожиданно сказал:
— Совсем неважно, кто это был, но этот человек был нищим. Зачем же ему было воровать несколько сотен, которые я прятал в кармане своего воскресного костюма, а потом оставлять целое состояние в жестянке с мукой.
Бюргер посмотрел на Мейсона в ожидании ответа.
— Молчу, — сказал, улыбаясь, адвокат.
— Как вы считаете, человек, явившийся к Ланку, был сам Тор или его двойник? — обратился с вопросом к Мейсону Гамильтон Бюргер.
— Не знаю, Бюргер. Я его не видел. Ну, и потом, вы же сами говорили, что предпочитаете, чтобы я занимался только своими делами, предоставив полиции и прокуратуре возможность свободно распутывать это убийство… Сейчас одно важно: оба мои клиента, Делла Стрит и мистер Джеральд Тор, совершенно чисты от всяческих обвинений, не так ли?
Гамильтон Бюргер воскликнул в сердцах:
— Черт знает, что это за дело!
Мейсон вдруг потянулся и зевнул:
— Я с вами не согласен. Но лично меня интересует только оправдание мисс Стрит.
— А что за околесицу вы несли в отношении кошачьей психологии и какое она имеет отношение к данному делу? — все же не выдержал Бюргер.
— Боюсь, Бюргер, если я вам это объясню, вы обвините меня в стремлении «быть умнее полиции»… На этот раз я ограничиваюсь только тем, что представляю мисс Деллу Стрит и мистера Джеральда Тора. Убийство и все прочее меня совершенно не интересует… Вот это и есть то последнее слово, которое я обещал вам сказать. Разбирайтесь сами в своих загадках. Я свое дело сделал!
— Послушайте, Мейсон, нельзя же так! Я уверен, что вам известен… что вы знаете…
— Благодарю, конечно, за комплимент. Но только вы располагаете всеми фактами, которые известны и мне. Скажу вам на прощанье одно: на вашем месте или на месте лейтенанта Трегга я бы расследовал поподробнее смерть брата Томаса Ланка. Как я считаю, она была вызвана ядом, а не естественными причинами. А это очень важно!
А сейчас, джентльмены, мне надо идти, так как мы договорились с моей подзащитной пообедать в одном очаровательном ресторанчике, а я не люблю опаздывать на свидание…
Оркестр в ресторане оказался превосходным. Приглушенный свет в зале создавал уютную атмосферу. Танцевало всего несколько пар, так что не было ни толкотни, ни сутолоки.
Перри Мейсон и Делла Стрит плавно двигались в такт «Песне островов». Делла чуть слышно напевала. Вдруг она замолчала и нервно рассмеялась.
— Что с вами случилось? Проглотили муху, что ли? — спросил адвокат. — Продолжайте напевать, мне очень нравится, как это у вас получается.
Она покачала головой.
— В чем дело, дорогая? — спросил он более серьезным тоном.
— Кажется, все в порядке. Я поела. Я выпила превосходного вина. Я веселилась. Так что, по всей вероятности, я очень здорово подготовилась к завтрашнему дню.
В этот момент музыка умолкла. Мейсон все еще обнимал девушку за талию. Он повернул ее таким образом, чтобы иметь возможность заглянуть ей в глаза. На лице у него было недоуменное выражение. Затем он вдруг усмехнулся:
— Я не сразу сообразил. Ты ведь собралась завтра погибнуть, не так ли? Неужели ты так переживала из-за этого дурацкого дела?
Она рассмеялась не совсем натуральным смехом.
— По-видимому, каждому человеку рано или поздно, но нужно пройти через подобные испытания…
— Но ведь ты не совершила никакого преступления!
— Как бы я хотела, чтобы вы не забыли это сказать Гамильтону Бюргеру, когда снова с ним повстречаетесь! Честное слово, смешно, что до сих пор еще не выяснено такое нелепое недоразумение. Ведь вам надо было просто предупредить его: «Послушайте, Гам, старина, ведь это девушка…» Ну, да ладно, дело, конечно, совсем не в этом. Давайте сядем за столик.
Перри Мейсон послушно пошел за ней к столику.
— Мне показалось, вы были очень взволнованы, когда привезли тогда ночью ко мне котенка, — сказала она.
— И даже очень, — признался он. — Но совершенно напрасно. Если бы я тогда как следует подумал над всем этим, мне не было бы необходимости волноваться.
— До меня что-то не доходит, — пожаловалась она, закуривая сигарету.
— Дойдет, если ты хоть немного знакома с кошачьими повадками.
— Вы имеете в виду то, что Янтарик вскочил в муку… Кстати, я бы очень хотела, чтобы мне вернули этого котеночка. Я ведь и правда к нему привязалась.
Мейсон усмехнулся:
— Ну, что ж, я потребую его в качестве гонорара от Джеральда Тора… Только я имел в виду сосем другое… В чем дело? — спросил он вдруг, заметив, что она смотрит на кого-то поверх его плеча.
— Пол Дрейк.
— Каким образом он ухитрился нас тут разыскать? — удивился Мейсон.
Дрейк был уже достаточно близко, чтобы услышать замечание адвоката. Он потянул к себе стул и уселся за их столик.
— Как тебе прекрасно известно, я могу найти кого угодно, когда угодно и к тому же в любое время. Вот моя карточка, и не хочешь ли ты заказать для меня спиртного?
— Полицейским и частным детективам не полагается пить на работе, — пошутил Мейсон.
— Пол Дрейк — это тот человек, на которого я работаю. Он не страдает узким кругозором. Он просто замечательный парень, и я советую тебе с ним познакомиться, — сказал Дрейк.
Мейсон весело рассмеялся и подозвал официанта.
— Три стакана шотландского виски с содовой, — сказал он.
— Э, нет. В мой бокал, пожалуйста, чистого виски. Я не выношу всякую мешанину.
Официант неслышно удалился.
— Знаешь, Перри, ведь я пришел сюда вовсе не для того, чтобы угощаться виски в вашем с Деллой обществе. Меня кое-что довольно сильно тревожит.
— Тебе что, тоже грозит арест? — спросил адвокат.
Пол Дрейк пропустил мимо ушей вопрос, его глаза в упор смотрели на Перри Мейсона.
— Перри, скажи мне, ты не замышлял на завтрашний день особенно эффективный драматический конец с участием Томаса Ланка?
— Отчасти… А что?
— Теперь у тебя ничего не выйдет.
— Почему?
— Ланк погиб. Найден на перекрестке в двух кварталах от своего дома. Его переехала машина. Один очевидец попробовал догнать преступника и гнался за ним на протяжении нескольких кварталов, но не смог приблизиться к нему даже на такое расстояние, чтобы разглядеть номерной знак. Эта машина вылетела из-за угла как раз в тот момент, когда Ланк вышел из трамвая, на котором обычно ездил домой.
Мейсон стал пальцами выстукивать какую-то мелодию на поверхности стола.
— Я и раньше знал, что Бюргер не отличается особым умом и проницательностью, но свалять такого дурака, как отпустить Ланка домой… По-видимому, он вообразил, что Ланк выложил им все, ну и утратил к нему интерес.
Он замолчал, что-то обдумывая.
— А что вы собирались предъявить Ланку? — с любопытством спросила Делла.
— Да, так, кое-что… Тебе никогда не казалось странным, Делла, что после того, как я со всевозможными предосторожностями зарегистрировал Ланка в отеле под именем Томаса Триммера, полиция так легко его нашла?
— Наверное, вас все же кто-то выследил.
Мейсон покачал головой.
— Исключается. Не обманывайте себя. Если я захочу, чтобы меня не видели, меня никто и никогда не выследит.
