Через главный вход не уйдешь, там Олег охране приказание отдал. Ладно дядя Жора сидел бы, а там два лба, ссылаться на дядю Жору бесполезно. У меня такое ощущение, что его для блезира взяли, а на самом деле охрана только Олегу и подчиняется.
— И как же ты?
— Как была. Через черный ход, личный путь Олега, который идет непосредственно во двор к его машине. Он только им и пользуется, и гардеробная его там. Вот и унесла пальтишко.
— Пальтишко славное, на пять тысяч долларов потянет. Посмотрим… Ух ты, «Лоро Пиано»! Да еще, подозреваю, из шерсти викуньи[52]. Это не пять, а все двадцать пять. Как с занюханного автосалона в промзоне на такое настричь можно было? Трофей хороший. Только продавать мы его не пойдем.
— Да уж.
— Поехали.
— Куда?
— Для начала в аптеку.
— А потом?
— Потом по магазинам.
— Саша!
— Юля, молчи, пожалуйста.
— Не буду.
К счастью, справа замаячила аптека. Я припарковался и побежал покупать мазь от синяков. После сцены, которую любой мальчишка счел бы эротической, на Юлином бедре оказалось три слоя мази и неумело наложенная повязка. Несколько следующих остановок прошли спокойно. Первая — «Дикая орхидея». Я сыграл роль пылкого влюбленного, которому хочется подарить даме своего сердца красивое белье. Впрочем, то, что я выбрал, вызвало у продавщицы вопрос: «Не слишком ли это консервативно?»
— Не слишком, — убедительно констатировал я.
Было ясно как божий день, что если я вернусь к Юле с каким-нибудь корсетом на проволочках, то список ее врагов за сегодняшний день удлинится.
Магазин «Джинсовая симфония» — в нем я молниеносно подобрал на глазок карденовские джинсы и свитерок «Скотч и сода».
В общем, часа через два Юля превратилась в современную модную девушку в дорогих джинсах. С размерами я промахнулся не сильно, чем тайно гордился.
— Надо же, ты в шопинге понимаешь…
— У тебя и фигура, и лицо классические, поэтому берем тебя в модели.
— Спасибо за комплимент. Что дальше делать будем?
— Эвакуироваться тебе надо. Они тебя в два счета раскусят. Тем более…
Юля подала кожаную папку.
— Да, тем более я документы у них утащила. Давай посмотрим, что там.
— Подожди, а как ты это сделала?
— Элементарно, Ватсон. Пошла копии снимать. Я же секретарша. Была.
— Да, но в твоих руках оригиналы.
— В том-то и дело. Копий сколько угодно можно наделать, я и на айпад отщелкать могла. А оригинал от руки написан.
Да, бесспорное доказательство. Но доказательство чего? Я открыл гроссбух.
Не сразу, но понял. Проценты, которые выплачивают страховые компании за продажу полисов ОСАГО, строго регламентированы законом: не больше двадцати. Но посредникам продавать по такой цене невыгодно, вот они и вымогают у страховых тридцать, сорок, а бывает, и пятьдесят процентов. Кое-что откатывают обратно директорам по продажам. Передо мной — книга откатов.
— Так, — сказал я Юле, — вечер перестает быть томным. Надо нам отсюда убираться. Не хочу, чтобы ты сейчас в городе оставалась, совсем-совсем не хочу.
— Да ну, прекрати! Сексуальный костюмчик на роскошное пальто поменяла.
— Во-первых, за «роскошное пальто» они на тебя и заяву накатать могут. А во-вторых, чувствую, что тебе надо спасаться. У тебя где дом?
— Я же сказала, в Калужской области.
— А точнее?
— Какая тебе разница?
— Нам нужно сейчас же туда ехать.
— Сашка, с тобой я туда не поеду.
— Не со мной, найдем способ, кто тебя туда отвезет.
— Саша, прекрати, у меня собака здесь, дела, денег нет, за квартиру надо отдавать.
— Этот вопросы мы решим. Ты откуда?
— Господи, какой же ты зануда настырный! Я из Козельска. Ну что, говорит тебе это о чем-нибудь?
— Да, говорит, как и любому, кто в школе хоть как-то учился. Злой город.
— Да, конечно, про злой город знают все, точнее — все должны знать. Семь недель сопротивлялись Батыю. Интересно, с чего бы это?
— Могу тебе сказать, я, когда наукой занимался, видел статью, там был построен граф[53]торговых связей между российскими городами. Так вот, Козельск занимал то ли третье, то ли четвертое место сверху. На самом деле Козельск представлял из себя очень древний перекресток торговых путей, хорошо укрепленный, и взять его было действительно непросто.
— Какой такой граф? Титулы-то тут при чем?
Наконец я нашел то, чего Юлька не знает.
— Это математическая конструкция такая, которая описывает способ связей между различными объектами.
— Интересно. Расскажешь?
— Подружимся — расскажу.
— Шантаж!
— Именно он, старый добрый шантаж. Так что в Козельск, в ракетную армию.
— «Дедушка Мороз, ты действительно существуешь?» — «Да, мальчик, — сказал Дед Мороз. — Ты узнал, что я существую, и я должен тебя убить». Откуда ты знаешь про ракетную армию[54]?
— Ты что, Юля, из контрразведки?
— Нет, но все-таки — откуда ты о ней знаешь?
— Во-первых, сведения открытые. Если не лениться искать, конечно. Во-вторых, я офицер-ракетчик. Правда, тридцать дней сборов прошли у меня в глухом хулиганстве. Мои сокурсники отрывались еще пуще. Один их них, отправившись в ночную самоволку за водкой, не смог залезть обратно, поскольку бутылки в руках мешали ему подтягиваться. В итоге он скоренько пробежался вдоль фасада и, увидев в одном из окон темный силуэт, обратился к нему: «Мужик, водку подержи, пока не застукали». Удачно попал на заместителя начальника училища по воспитательной работе. Короче говоря, я в курсе того, что в Козельске находится ракетная дивизия, в которую недавно стали поступать ракеты «ЯРС»[55].
— Мне точно тебя придется убить. Этого даже американские шпионы не знают.
— К американским шпионам раньше очередь стояла — продавать такие секреты. Нынче, кажется, не стоит. Так что отправим тебя под защиту всех ракетно-космических войск страны. Отец — военный?
— Типа.
— Отлично, в случае чего спрячешься в бункере. А отвезет тебя туда, пожалуй, Роберт.
— А кто такой Роберт?
— Здрасьте, ты не знаешь?
— Нет.
— Мы с ним часто заходили в «Распутье», светловолосый гигант, рожа у него красная, ну, не рожа, а лицо.
— Как у кэбмена, в багровых тонах[56]?
Поражает меня Юлькино умение цитировать к месту.
— Как у кэбмена.
Я набрал телефон Роберта — временно недоступен. Куда он делся? Сейчас его секретарше позвоню.
— Светик, не знаешь, куда наш Роберт подевался? По девушкам, что ли, пошел?
— Хуже, на охоту уехал. Он в каких-нибудь дебрях, не дозвонишься. Можешь, кстати, мне на служебный перезвонить?
— А у тебя служебный появился?
— Да, мы с Робертом вчера хороший гонорар получили, и он от щедрот завел в конторе служебный мобильный и торжественно его мне вручил, так что будем использовать.
Света продиктовала телефон.
— Сейчас перезвоню, красавица.
Я набрал номер. Гудки, гудки…
Потом трубку взяли, и послышался раздраженный голос Светланы:
— Не надо сюда звонить. Мы не обсуждаем вопросы наблюдения за нашими клиентами и никакого наблюдения не ведем.
Трубку положили. Я несколько оторопел. Что это? Набрал личный Светин номер.
— Светик, привет. Ты зачем меня сейчас по телефону матом обругала?
— В смысле?
— Я набрал твой служебный номер и услышал от тебя мерзкую тираду о том, что вы за мной не следите и комментариев по слежке не даете. Что это?
— Это ты был?
— Да. А что?
— Твою мать!
Иногда Света может сказать и не такое.
— Что случилось?
— Сашка, не хочу пугать, но, судя по всему, твой номер стоит на прослушке. Нам пришел заказ на распечатку с него всех телефонных соединений. Ну, мы, естественно, заказик к своим людям пристроили.
На самом деле сотрудникам телекоммуникационных операторов строжайше запрещено передавать посторонним лицам информацию о деловых переговорах. Это делается только по запросу суда. Но у хорошего частного детектива всегда есть информаторы, которые за сравнительно умеренное вознаграждение могут добыть распечатки.
— Я увидела номер, у меня ты определяешься как Сашка, но в том аппарате — нет. Была уверена, что тот, за кем мы наблюдаем, скандал устраивает. Собственно говоря, так и есть.
— А по чьему заказу?
— Сейчас посмотрю. Георгий Жолобов.
— Дядя Жора, что ли?
— Ты его тоже знаешь?
— Робертов приятель, дядя Жора. Странная история. Будем разбираться. Светик, позвоню чуть попозже.
Я набрал номер отставного полковника.
— Георгий, здравствуйте. Это Саша Лекарев говорит. Помните такого?
— Конечно, помню. Что случилось?
— Вы заказ у Роберта на прослушивание разговоров размещали?
