Майрон направился к людям, сидевшим за решетчатой стеной. Там располагались ливингстонские фанаты. Они ходили на все игры: на футбол, на баскетбол, на бейсбол. Некоторые из этих парней были вполне нормальные ребята, а некоторые — совершенные сорвиголовы. Все они знали Майрона и тепло его приветствовали. Только детектив Уикнер хранил молчание и с преувеличенным интересом смотрел на поле, хотя в это время прозвучал свисток и игра на несколько секунд остановилась.
Майрон похлопал Уикнера по плечу:
— Здравствуйте, детектив.
Уикнер медленно повернулся и задержал на нем пронизывающий взгляд серых глаз, на этот раз, правда, обведенных красным ободком. То ли у него конъюнктивит, то ли аллергия, то ли просто крепко выпивает. От постоянного пребывания на солнце кожа у него стала как дубленая. Уикнер носил желтую рубашку с воротничком и короткой застежкой молния. Молния была расстегнута, и Майрон заметил толстую золотую цепь на груди детектива. Похоже, новая, подумал Майрон. Игрушка, подсластившая уход на пенсию? В любом случае она ему не шла.
Уикнеру удалось изобразить на губах улыбку.
— Ты уже вырос, Майрон. Можешь называть меня Эли.
Майрон тут же воспользовался разрешением.
— Как поживаете, Эли?
— Неплохо, Майрон. Мне нравится на пенсии. Остается много времени для рыбалки. А как твои дела? Слышал, ты пытался вернуться в большой баскетбол. Жаль, не вышло…
— Благодарю за сочувствие, — сказал Майрон.
— Все еще живешь с родителями?
— Нет. Сейчас обитаю в Нью-Йорке.
— И что же привело тебя в наши края? Решил навестить семью?
Майрон покачал головой.
— Хотел поговорить с вами.
Переговариваясь, они отошли от решетки футов на десять. Никто за ними не последовал. Язык их тела сыграл роль защитного экрана.
— О чем? — спросил Уикнер.
— Об одном старом деле.
— Связанном с полицейским расследованием?
Майрон посмотрел на него в упор.
— Да.
— О каком из них ты бы хотел поговорить?
— О смерти Элизабет Брэдфорд.
Надо отдать Уикнеру должное. Он и не подумал изображать удивление. Просто снял бейсболку, провел рукой по коротко остриженным седым волосам, снова надел шапку и спросил:
— И о чем в связи с этим делом тебе хотелось бы знать?
— О взятке, — сказал Майрон. — Брэдфорды выплатили вам некую сумму единовременно или предложили долговременную систему выплат с интересом и выгодным вложением процентов?
Уикнер получил основательный удар в область солнечного сплетения, но выдержал и остался на ногах. Только правая сторона рта у него покривилась, и со стороны могло показаться, будто он пытается сдержать слезы.
— Мне не нравятся подобные вопросы, сынок. И твое ко мне отношение.
— По крайней мере честно. — Майрон знал, что его единственный шанс получить что-то от этого разговора — массированная фронтальная атака без каких либо уверток, уходов в сторону и слабых тревожащих ударов. При таком подходе Уикнер быстро пошлет его в нокаут. — Вам предоставляются на выбор два возможных варианта, Эли. Номер первый. Вы рассказываете мне, что на самом деле произошло с Элизабет Брэдфорд, я же приложу все усилия к тому, чтобы ваше имя в этой истории не упоминалось. Номер второй. Я начинаю против вас газетную кампанию, рассказываю о полицейском заговоре, связанном с этим делом, и полностью разрушаю вашу репутацию. — Майрон обвел рукой поле для бейсбола. — Когда я покончу с этим делом, вам останется только одно: повеситься в местном писсуаре.
Уикнер отвернулся от Майрона, но по его поднимающимся и опускающимся широким плечам было заметно, как тяжело он дышит.
— Я понятия не имею, о чем вы говорите.
Майрон секунду молчал, потом заговорил снова, но уже совсем другим голосом — мягким и проникновенным.
— Что с вами случилось, Эли?
— В каком смысле?
— В свое время я относился к вам с большим уважением, — произнес Майрон. — И слушал вас, чуть ли не раскрыв рот. Вы казались мне олицетворением правды и справедливости.
Слова Майрона угодили в цель. Уикнер ссутулился и опустил голову. Майрон ждал. Наконец Уикнер повернулся к нему. Красная, будто дубленая кожа на его лице показалась Майрону совсем сухой, вот-вот готовой растрескаться, а челюсти едва заметно двигались, словно детектив хотел что-то сказать, но не мог. Майрон решил предоставить ему время собраться с духом и молча продолжал ждать.
Кто-то подошел сзади и крепко схватил Майрона за плечо.
Майрон резко повернулся и обнаружил у себя за спиной начальника детективного бюро Ливингстонского полицейского участка Роя Померанца — тупоголового служаку, бывшего когда-то партнером Уикнера. Он щеголял в белой футболке и белых шортах, пояс которых был так высоко поднят, что штанишки глубоко врезались ему в ягодицы. Наружность самца, надо признать, он сохранил, зато лишился волос, и его голова напоминала натертый воском хорошо отполированный шар.
— Уберите руку с моего плеча, — процедил Майрон.
Померанц проигнорировал его требование.
— У вас все нормально? — осведомился он. Вопрос относился, конечно же, к Уикнеру.
— Мы просто беседовали, Рой.
— Беседовали? О чем же?
Майрон взял ответ на этот вопрос на себя.
— О вас.
Улыбка шириной с поле.
— Да?
— Мы говорили о том, — уточнил Майрон, — что если бы вы носили в ухе серьгу в виде кольца, то были бы точной копией комиссара по прозвищу Мистер Чистый из новейшего полицейского телесериала.
Улыбка на губах Померанца увяла.
Майрон понизил голос:
— Повторяю: уберите руку с моего плеча, иначе я сломаю ее сразу в трех местах. — Обратите внимание на это самое «сразу в трех местах». Нестандартные, специфические угрозы всегда действуют наилучшим образом. Этому Майрона научил Уин.
Померанц, чтобы сохранить лицо, подержал руку на плече Майрона еще пару секунд, после чего быстро убрал.
— Вы все еще числитесь в рядах полиции, Рой, — сказал Майрон. — Поэтому, случись что, потеряете куда больше своего партнера. Тем не менее я сделаю вам аналогичное предложение. Расскажите мне все, что знаете о деле Элизабет Брэдфорд, и я постараюсь сделать так, чтобы ваше имя в этой истории не упоминалось.
Померанц презрительно покривил рот.
— Забавно, Болитар…
— Что именно?
— Вы начали раскапывать это дело как раз в год выборов.
— И что из этого следует?
— То, что вы работаете на Дэвисона, — сказал Померанц. — Хотите замарать грязью достойного человека Артура Брэдфорда, чтобы расчистить дорогу этому подонку.
Дэвисон был оппонентом Брэдфорда на губернаторских выборах.
— Извините, Рой, но это не соответствует действительности.
— Неужели? Впрочем, мне на это наплевать. Элизабет Брэдфорд в любом случае умерла, упав с балкона.
— Только кто ее оттуда столкнул — вот в чем вопрос.
— Это был несчастный случай.
— Кто-то случайно столкнул ее?
— Никто ее никуда не толкал, умник. Стоял поздний вечер. На балконе было темно и скользко. Она поскользнулась и упала. Повторяю, это был несчастный случай. Подобные инциденты происходят постоянно.
— Правда? В таком случае хотелось бы знать, сколько женщин в Ливингстоне погибли за последние двадцать лет, поскользнувшись и упав с собственного балкона?
Померанц скрестил на груди руки. Его бицепсы напряглись и выпирали из-под рукавов футболки, как бейсбольные мячи. Этот парень в прямом смысле играл мускулами в надежде самым примитивным образом вас запугать. Вам же оставалось делать вид, что вы этого не замечаете.
— Несчастные случаи дома — самая обычная вещь. Знаете, к примеру, сколько людей ежегодно погибает из-за таких вот несчастных случаев?
— Нет, Рой, не знаю. И сколько же?
Померанц не ответил, чем несказанно удивил Майрона. Потом Майрон заметил, что коп в этот момент смотрел на Уикнера, вид у которого был чрезвычайно смущенный и пристыженный.
Майрон решил нанести новый удар, воспользовавшись замешательством противника.
— А что вы скажете о нападении на Аниту Слотер? Или это тоже был несчастный случай?
В маленьком кружке обменивавшихся репликами людей неожиданно установилось гнетущее молчание. Уикнер помимо воли издал звук, напоминавший стон. А у Померанца в прямом смысле опустились руки, повиснув вдоль тела, словно парализованные.
Потом Померанц сказал:
— Не понимаю, о чем вы толкуете.
— Наверное, просто забыли, Рой. Эли ссылался на этот случай в одном из своих рапортов.
Померанц оскалился.
— Имеете в виду ту папку, которую Франсин Нигли похитила из комнаты, где хранятся старые дела?
— Ничего она не похищала, Рой. Просто пролистала ее — и все.
