- Видать вы к таким вещам привычный? Не обижаетесь?
- Ничуть. А чем обязан, собственно говоря?
- Да так, ложный сигнал поступил...
- И часто у вас такие сигналы? - не без ехидства спросил Яров.
- Бывает.
- А от кого сигнал? - настырно дергался Яров. - Вы не сердитесь, но должен ведь я знать своих недоброжелателей и клеветников?!
- Лучше вам их не знать, - пробурчал капитан и закончил вовсе вяло. Служба у нас такая, сами понимаете.
Задавать дополнительные праздные вопросы, почему де по каждому вздорному сигналу надо человека словно курицу ощупывать - Яров посчитал за ненужное занятие. Уехали, сделавшие свои дела стражи порядка, и спокойного вам дежурства, ребята!
Яров выждал ещё минут сорок, нашел в траве пистолет в полотенце и глубоко засунул его с наружной стороны под свой киоск - не Бог весть какой тайник, но всегда можно на "голубом глазу" обьявить, что его подсунули враги. И вместе с тем - оружие всегда под рукой. Хотя, понятно, следовало бы поучится управляться с убойной погремушкой, иначе она в руках Ярова так и останется игрушкой. А если её ненароком ещё и найдет этот незлобливый капитан милиции, то игры закончаться крупными неприятностями.
Подьехали клиенты - две немолодые женщины. Взяли пачку дешевых сигерет без фильтра и колоду карт. А когда Яров принял от них деньги без сдачи, то поразился своей недогадливости: "а пистолет ли, оружие ли незаригистрированое искала у него милиция?! Или нечто иное?! Не прискакали ли они поискать у него другой товар?"
Эта мысль его настолько ошеломила, что он не сразу сообразил, что если бы Хлебников дал такой сигнал, если б он сделал наводку милиции в этом плане, то получалось, что он, Хлебников, рубил именно тот сук, на котором теперь сидел сам! И как бы Хлебников не хотел насолить ему, Ярову, но подобное деяние было бы уже ни с чем несравнимой глупостью. К тому же, глупостью опасной и для здоровья самого Хлебникова.
И все же Яров понял, что без дополнительной беседы с Аликом Черным не обойтись. Наркоторговля - коммерция достаточно рискованная, чтоб обсуждение её системы лишь по телефону, намеками, в надежде, что партнеры и так понимают друг друга - категорически исключалось. При таких играх нельзя работать на полутонах. Требовалась прямая беседа.
Яров вернулсяч в шашлычную и нашел Воробья на кухне. Тот орал на посудомойку, она, брызгая слюнями сквозь редкий частокол гнилых зубов, отвечала тем же. Проблема заключалась в том, что после импортного словацкого пива бокалы требовалось дважды мыть в горячей воде и потом споласкивать в холодной. Горбунья считала, что необходимость в гигиене ограничивалась единократной мойкой - в холодной струе.
Воробей отскочил от посудомойки и в горячке не сразу понял вопрос Ярова.
- Позвонить Алику Черному? Да у меня нет его телефона!
- Ну, как-то можно с ним связаться?
Воробей вытер платком пот со лба, крикнул посудомойке: "Анфиса! Или дважды моешь и споласкиваешь, или сама единожды уходишь!", после чего спросил Ярова.
- Зачем тебе связываться с Аликом Черным? Он сам появляется, когда надо. Тебе будку сломали? Он восстановил. Проблемы появились - он вышел на связь. А все свои дела решай сам.
- Без него мне ничего не решить. - упрямо сказал Яров. - Иеня хотят подставить - А вот таких вещей я и слышать не хочу! твои проблемы! Нет у меня с Аликом связи! Нет! - выпалил Воробей, но заколебался и сказал расстроено. - Поищи его в магазине "Автозапчасти", возле платной автостоянки. Они там всей бригадой околачиваются. Но не говори про мою наводку.
...Мотор машины на этот раз завелся безукоризненно и Яров откатился от табачки. На миг мелькнула мысль, что разумно было бы сейчас проехать сквозь Щелковск, добраться до Москвы и более не возвращаться сюда вообще, оставив и оружие, и коробку с наркотиком на вечное хранение. А если возникнут проблемы, то указать тайник, вернуть Хлебникову его подарок и не путаться более с этой компание вовсе, ограничившись контактами с Ролом. Да и эти отношения уже пришли к завершению.
Но чем, каким делом тогда прожить до тридцатого мая? Томить себя мечтами, лежа на диване и плюя в потолок? Завещание составлять? Да это же с ума сойдешь от собственных томлений и добьешь себя сам, ранее любой болезни!
Местный рынок окаймлялся по периметру магазинами и шеренгами павильонов, платная стоянка захватила не только самую большую площадку, но обиралы поставили под контроль и всю ленту проезжей части вдоль торговых рядов - куда не сунься - везде плати! Вымогательство шло при согласовании с местными властями, о чем и уведомляла вывеска, что де стоянка организована префектурой. Значит власть и частник работают на паях.
Яров нашел магазин "Автозапчасти", загнал "жигуленок" на свободное место и выйдти из салона не успел, как к нему подлетел парень в желтом жилете и с биркой на груди, на которой была его фотография и позывные: фамилия с именем-отчеством. Но он и без этого документа был весьма приметен - все в нем было преувеличенно длинным: руки, ноги, уши, нос. Почему он не играл центровым в местной баскетбольной команде, было непонятным. Скорее всего, такой здесь не было, или платили там скудно. А в литературном сравнении парень напоминал Ярову, скорее всего юного Дон Кихота.
- Прошу оплатить стоянку! - с веселым напором сказал Дон Кихот.
- Мне нужно поговорить с Аликом Черным.
- Так-таки с самим Аликом Черным? - не скрыл удивления парень. - А кто это такой?
- Перестань. Час назад я с ним беседовал по телефону. Я работаю в табачной лавке на повороте.
- Да знаю я тебя! - обрадовался парень, присмотревшись. - Ты, кажется, Яров, да?
- Да.
- Нет сегодня Алика.
- Когда будет?
- А это уж его дела! - в манере отказа ответил Дон Кихот. - Если что передать надо, это пожалуйста.
- А позвонить ему куда-нибудь можно?
- Кому-нибудь можно, но не нам с тобой. Скажи, что надо, или записку напиши.
Да, получалось, что Алик Черный экономил на своих телохранителях и потому создал самую простую защиту - жил инкогнито, общаясь с миром через посредников. Видимо, имел на такие опасения серьезные причины.
- Хорошо. Я ему напишу.
Парень тут же выдрал листок из своей квитанционной книжечки и подал Ярову, заметив.
- Только обращения не пиши, что Алику Черному. Я ему в руки передам.
Яров не сразу понял, о чем просит парень, а потом смекнул - ещё одна линия обороны в системе конспирации. Для этих людей любая бумажка документ, который мог стать опасным. Тогда получалось, что прямой текст в записке тоже исключался, следовало писать условным языком.
Яров положил бумажку на капот и набросал несколько строк.
"После наших переговоров получил партию товара. При нем не было ценника, не могу начать торговлю. Прошел контроль в лице вашего представителя, а после него разом был подвергнут проверке людьми, обличенными государственной властью. Считаю, что оба события связаны. Мне это не нравится."
В соответствии с предлагаемыми правилами, подписи своей Яров не поставил и отдал записку Дон Кихоту.
- Когда она до него дойдет?
- Может быть, сегодня. Да, конечно, вечером он должен быть.
Яров решил, что достаточно ясно обрисовал в своем послании состояние своих дел, чтоб Алик понял что к чему. Хлебников, конечно, отвертиться от обвинений в очередном предательстве, но, Бог даст, отстанет от него, Ярова, - хотя бы поймет, что не с беспомощным дураком дело имеет. В отношениях с подобного рода людьми надо придерживаться правил пещерного периода жизни человечества: на удар отвечать ударом. Либо - забьют.
Но Хлебников затаит злобу ещё большую, чем ранее. В этом можно было не сомневаться.
Вот, значит, как получается... Хочешь или не хочешь, но во безопасноть свою, требуется нанести упреждающий, привентивный удар. Вопрос решался просто - чьими руками бить, кто нанесет этот удар? Яров был не настолько самонадеян, чтоб полагать, что справиться с Хлебниковым своими силами. Так не получится.
Через несколько минут размышлений, он понял, что кандидатура наемного драчуна есть. Рудик Широков. Тот не успокоится, пока не найдет человека, виновного в прострелянном плече брата Леньки. Такие вещи в этой среде не прощаются. Так что Широкову следовало ненавязчиво помочь в его поисках.
... В десятом часу Яров окончательно закрыл торговлю и решил поужинать и отдохнуть в "У трассы", тем более что по окончанию трудов праведных, вечерами - там часто собирались теплые компании: нешумно и скромно выпивали, поигрывали в картишки, вели задушевные разговоры. Некоторая отдаленность от города позволяла создавать здесь эдакую атмосферу немецкой пивной или английского паба, каковыми Яров привык видеть их в зарубежном кино. Но он твердо знал, что долго такого буржуазного благополепия традиции национального характера не выдержат - мало-помалу шашлычная наполниться всякого рода буйной шпаной, пьяницами или набегут ночные рокеры с мотоциклами, появятся бомжи-попрошайки, шлюхи мерзкого пошиба и ныне приличное заведение превратиться в родную "рыгаловку", "гадюшник". Скорее всего уже к осени Воробью не удастся выдержать марку солидности фирмы. Вопрос времени - не более того.
