– И что же между вами произошло?
– Ничего не произошло. И это вывело его из себя. То есть он решил, что раз у нас все серьезно, мы должны заняться сексом. И аргумент приводил, как он сам говорил, железный – надо проверить нашу совместимость до того, как поженимся. Но я была непреклонна. И он меня бросил. Сказал, не нужна мне фригидная баба.
– Просто он вас не любил.
– Сейчас другая любовь! Какая-то непонятная. Или она всегда была такой? А чистая, светлая, идеальная для меня… она только в старых пьесах и стихах? В картинах и фильмах? В моем воображении? Я не знаю…
– И я, – эхом повторил Родя.
– Через две недели после того, как мы расстались с женихом, его друзья, такие же золотые мальчики, изнасиловали меня. Вчетвером. Один опоил какой-то дрянью наркотической, второй посадил в машину, третий завел в дом, четвертый связал мне руки шелковым шарфом от «Гермес». Они были под кайфом, так же, как и я. Но в здравом уме… Так же, как и я. У меня только тело не слушалось. А так я все понимала. Они надели презервативы. И по очереди меня отымели. Не оставив на теле никаких следов. На тот случай если я надумаю заявить.
– Вы не стали?
– Нет. Кто я, и кто они? Я ничего бы не доказала.
– Это ваш жених их подговорил?
– Думаю, да.
– Вам это снилось сейчас…? То, как вас…
Лена зажмурилась и кивнула.
– Я же не сказала никому о случившемся. Все в себе… Вы – первый, с кем поделилась. Может, легче станет теперь?
– Очень на это надеюсь.
– Я не могу больше так жить! В этом мире, где одна похоть, мне некомфортно.
– Может, вам не стоит тогда работать моделью? Они обычно являются предметом вожделения.
– Да не работаю я! Только ради вас на подиум выйду. Чтоб продемонстрировать те необыкновенные наряды, что вы создали. Вы думаете, это дед был инициатором нашего знакомства?
– Да. Он давно рвался познакомить меня с девушкой.
– А вот вы и не угадали. Это я попросила. Он рассказывал о вас, показывал фотографии ваших работ… И я влюбилась… – Она засмущалась. – В них, в работы. И вы, как личность, мне стали интересны.
– Я очень этому рад.
– И я почему-то сразу поняла, что вы похожи на меня. Теперь убеждаюсь в этом…
Она резко села, приподнявшись, встала на колени и… сорвала с себя футболку. Под ней ничего – ни бюстгальтера, ни трусиков. Гладкое тело, без единого волоска, в том числе на лобке, маленькая грудь и подростковые бедра.
Красивая…
Почти как Леда.
– Что вы скажете обо мне? – с вызовом спросила Лена.
– Вы очень хороши собой.
– Вам нравится мое тело?
– На мой взгляд, оно безупречно.
– Оно вызывает у вас сексуальное желание?
– Нет. Но я нарисовал бы вас обнаженную… Только не сейчас, очень спать хочется. Быть может, завтра?
– Вы именно такой, как я думала! – с жаром воскликнула Леночка. – Я так счастлива, что не ошиблась!
Она улеглась на спину. Закинула одну руку за голову, а вторую протянула Роде. Он взял ее. Поднес к лицу и коротко поцеловал.
– Спокойной ночи еще раз.
– И вам. Надеюсь, я вас больше не разбужу.
– Вы не хотите одеться?
– Если вас не смущает моя нагота, то я предпочла бы остаться обнаженной.
– Меня не смущает.
– Хорошо, – прошептала она, закрыв глаза.
Через десять секунд Родя услышал ее мерное дыхание. Еще через столько же уснул сам.
Когда он пробудился, Леночки в кровати не было. Зато из кухни доносился ее нежный голосок. Гостья мурлыкала себе под нос. И, кажется, что-то жарила. Из кухни тянуло съестным.
Родя встал и направился в спальню, чтобы переодеться.
Зайдя в нее, виновато посмотрел на Леду. Этой ночью он ей изменил…
В мыслях – их занимала другая.
Во снах – ему снилась другая.
В действиях – он обнимал другую во время сна…
Леночку!
– Прости меня, моя Муза, – прошептал Родя. Затем, воровато озираясь, подошел к Леде, погладил ее по плечу. Думал поцеловать колено, но вдруг понял, что не хочет этого.
Даже нагретое солнцем, оно не такое теплое, как у Леночки.
– Родион, вы проснулись? – послышалось из кухни.
– Да, Лена, доброе утро, – откликнулся он.
– А я пытаюсь приготовить нам завтрак. Только я не очень хороший кулинар.
– Пахнет вкусно.
– Хлеб всегда так пахнет. Я его жарю. А вот яичница не удалась.
Родя быстро переоделся, расчесался. Осталось умыться и почистить зубы. Он шмыгнул в ванную. Быстро привел себя в полный порядок. И только после этого заглянул в кухню.
Леночка стояла у плиты и с сосредоточенным видом ковырялась в яичнице ножом. Как понял Родя, пыталась убрать горелые места.
– Если залить яичницу кетчупом, их будет не видно, – сказал он с улыбкой.
– Мой папа так и делает. Поэтому мы даже блины иной раз с кетчупом едим.
– Вы хорошо спали?
– Чудесно. Спасибо вам за близость.
Она поставила перед ним тарелку с горелыми яйцами, залитыми томатным соусом, и гренками. Вот они выглядели аппетитно. Румяные, пропитанные маслом. Судя по запаху, с чесночком. Родя взял одну и с удовольствием откусил. А вот Лена принялась за яичницу. Но, попробовав, отодвинула тарелку.
– Нет, это есть нельзя!
– А гренки удались, – похвалил Родя. И взял еще одну.
Когда он доедал, в двери заскрежетал замок.
Родя с Леной переглянулись. Неужто дед? У него еще есть связка ключей… Но он же хворает!
– Не ждали? – послышался бодрый голос деда. А затем из-за двери показался он сам. – А я пришел!
Так Родя понял, что болезнь он выдумал, а Леночку послал с продуктами намеренно. Еще позавчерашний Родион разозлился бы, а сегодняшний был благодарен старику… за новую Музу!
Бородину все еще не верилось…
Неужели он и вправду обладал Норой вчера?
В реальности, а не в эротических фантазиях или снах?
Но его руки пахли ею… Ее естеством. Этот сладкий запах он не спутает с другим. И тот, что сейчас витает в воздухе, ассоциируется именно с Норой. В нем духи, лак для волос, мятная жвачка и… то, что неуловимо…
Запах женщины?
Викентий встал с кровати. Тело ныло. Как всегда, после секса с Норой. Она выпивала все соки из своего партнера. Сначала давала себе поработать. Подчинялась, кайфовала от своей податливости. А потом, когда партнеру думалось, что все позади, включала доминацию. Она не успокаивалась, пока любовник не превращался в пустой сосуд. И Нора, наполненная его жизненными силами, эмоциями, флюидами и гормонами, отваливалась, точно насосавшаяся крови пиявка, и засыпала.
Когда Бородин проснулся, Норы рядом не было. Хотя засыпали они вместе. Остались только следы ее недавнего пребывания в квартире, и не только запах. Мокрые полотенца на полу. Чашка с остатками чая, на краю которой имелись отпечатки губной помады. В ведре куча скомканных влажных салфеток – она не мылась после секса, она вытиралась, чтоб оставить на себе следы… пота, спермы, слюны…
Она так любила быть грязной девчонкой!
Викентий сварил себе кофе. Спешить было некуда, поэтому он еще и вафель испек. Кто-то, он даже не помнил, кто и когда, подарил ему вафельницу. Немецкую, многофункциональную, то есть стряпать она могла не только вафли, а еще какие-то вещи, видимо, блинчики и коржи. Он засунул ее в дальний ящик и не вспоминал до сегодняшнего дня. А тут вдруг захотелось приготовить себе какой-то очень сложный – торжественный – завтрак. Можно было яичницу пожарить или сварить кашу, любую, у него были всевозможные крупы. Но душа (не желудок) требовала чего-то эдакого!
И он вспомнил о вафельнице.
То, что было произведено благодаря ей, Викентия устроило. Не так чтобы очень вкусно, но красиво. Особенно если ягодами украсить.
В итоге он получил свой торжественный завтрак.
Покушав, закинул посуду в машину и задумался над тем, чем заняться. Он не привык к свободному времени. Отпуск – другое. Можно уехать к морю. Или наоборот – к снегам, Викентий неплохо катался на горных лыжах. Но ему запретили покидать не только страну, но и область.
Хотелось позвонить Норе. Но этого делать нельзя. Поймет, что он поплыл, снова начнет его мучить. А он только-только отошел, вырвался из ее плена. А вот денег ей дать надо. Пусть выкупает свой товар. Это чисто по-человечески правильно. Она ему помогла. Он ответит тем же.
Алаверды.
Викентий встал, чтобы взять планшет и выйти в Сеть, дабы зайти на свою банковскую страницу. Поднялся он резко и задел вилку. Забыл ее, грязную, на столе. Та со звоном упала на пол. Викентий наклонился, чтобы поднять, и тут…
Как удар током, воспоминание!
Он в гостях у Аросева. Его супруга в отъезде. По случаю мужчины решают выпить по маленькой. У Льва в заначке бутылка итальянского вина. Стоит уже лет десять. А так как хранится неправильно, в вертикальном положении и на свету, то вино в ней лучше не становится. Его надо выпить. Да Лев не любит пить. Алкоголь вообще, а вино особенно. Но другого ничего нет. А бежать в магазин за водкой не хочется. Стали открывать. Но пробка со временем превратилась в труху, и штопор из нее выскакивал. Аросев попробовал протолкнуть ее внутрь вилкой. Та выскользнула из рук, упала…
