Ах, какого дурака Манохин свалял! Сказано же, "не трогай г…., не будет вонять". Тронул, идиот — и теперь пришлось снова встретиться, напомнить о себе.
А она сидела, молчала и вычисляла. Всю дорогу. Оценивала, взвешивала, старалась разгадать, в чем дело. Положим, пока что разгадывать нечего, нет никакого конкретного дела — но все равно, Аська четко поняла, что та история ещё не окончена. И вот это — главный проигрыш в сегодняшней встрече.
Ох, по-другому надо было говорить, по-другому! Разыграть страх, валяться в ногах, совать деньги, по-настоящему унижаться, плакать, кричать "бери последнюю рубашку, только спаси от Слона!" Тогда, может, и поверила бы.
А так — одни потери: напомнила о себе с Манохиным и дала понять, что счета ещё не сведены. Короче, открыто предупредила. И не удивляйся, если Аська теперь ответные меры начнет принимать… А та видеокассета, между прочим, ещё где-то лежит. Допустим, пока Слон свой процент получает, она и будет лежать. Но Аська-то никакого процента не получает, её ничто не сдерживает, может опять в дела фирмы полезть.
Вот это — самое противное. Неизвестно, с какой стороны ждать удара. Ничего нельзя предугадать — и предотвратить.
Но тогда где же выход?
Ну почему нет на земле справедливости? Каждый день с кем-нибудь случаются несчастья, вон, мэра самосвалом убило, а эта ходит как ни в чем не бывало, горло простудила — и все её горести…
Господи, как противно! Что ж это жизнь делает с нами?! Могла ли я когда-нибудь подумать, что буду мечтать о несчастье, о смерти другой женщины? Совсем неплохой, неглупой и не очень счастливой женщины…
Ладно, нечего сопли распускать, это она раньше была не очень счастливая, а сейчас у неё свой мужик и своя фирма под крылышком у Слона. Между прочим, за твой счет добытая, твой и твоей семьи. И неплохая женщина она своему сожителю, а тебе она враг. Неглупый и сильный враг.
А от врагов надо избавляться. И, по возможности, радикально. И, лучше всего, чужими руками.
Валентина застыла посреди аллейки, прокручивая в мыслях последние слова.
Чужими руками… Где бы ещё найти такие руки!
А вот это уже конкретная задача, можно думать, можно с Манохиным посоветоваться. И решить задачу как можно скорее. Пока Аська сама не придумала решения…
* * *
Вечером вернулся из столицы Манохин. Валентина давно заметила, что мужу полезно делами заниматься. С первого взгляда видно — и спокойнее стал, и увереннее.
Небрежно чмокнул в дверях.
— Привет! Как тут у нас?
— Да потихоньку… Есть хочешь?
Железное правило было у Валентины — о делах после еды, а не до.
— Сначала ванну, если можно.
— Можно. Горячая вода с самых праздников идет. Я пока обед разогрею.
— Да нет, не стоит. Лучше пару бутербродов. Только кофе побольше.
— Ладно. Тогда хоть фруктов поешь.
— Валь, да я всю дорогу только фруктами и питался!
— А кофе на ночь тебе не повредит? Давно за сердце хватался?
— Хорошо, не надо кофе. Давай чаю с лимоном.
— И пирогом?
Манохин рассеянно кивнул. Вытащил из сумки яркий пакет.
— Это тебе презент. От фирмы. Теперь мы тоже дистрибьюторы.
И расплылся в гордой улыбке — всю дорогу готовил сюрприз.
А Валентина увидела надпись "NIVEA" — и поморщилась.
— Женечка, это же дешевка, Польша…
— Рыбка моя, это в метро на лотках Польша. А у тебя в руках настоящий товар. С настоящим качеством. Попробуй. Через неделю поговорим насчет дешевки…
— Верю, верю! О поставках договорился?
— Валентина, когда ты уже запомнишь, что твой муж — деловой человек? Я все сделал как надо: план поставок согласовал, документы привез. И образцы. Не надо ни о чем беспокоиться… Договорились?
"Договорились, договорились, — подумала Валя. — Только бы потом тебя опять из какой-нибудь глупости вытаскивать не пришлось. Как сейчас…"
И, словно отвечая на её мысли, Манохин спросил:
— Ну что, была у Иващенко своей? Уболтала?
— Жень, чуть попозже, ладно?
— Что так?
— Не минутный разговор.
И только после ванны и ужина, после того, как сытый и довольный Манохин тайком покурил в туалете, Валентина собралась с духом.
— Так вот, Женя, побывала я сегодня у Иващенко.
— И что?
— Да в общем, ничего особенного. Историю ей слила, что ты, мол, защитить её хотел от возможных неприятностей. И по крайней глупости или занятости не предупредил. Ни её, ни меня.
— А она?
— А она, по-моему, нисколечко не поверила. Я же говорила, умная она. И вот что еще. Скандалить не скандалила, вела себя корректно, но мне показалось, что своим приходом я её здорово разозлила. Опасная она стала.
— Она и была опасная — тебе что, напомнить? Слушай, не тяни. Я же вижу, ты уже придумала, как от неё отделаться — давай, выкладывай.
— Ну слушай. От Виктора-второго мы узнали, чем она сейчас занимается шпионажем. После случая с Лешей-Леней знаем, чтоработает на Слона. Вопрос: на кого мог её натравить Слон? Кто у него противник в городе?
— Арсланов, например. Да мало ли! Бойко, Длугач, Шапиро…
— Бойко, Длугач… ты бы ещё Гаврилко вспомнил! Это же мальчишки, шпана. Один у него противник и конкурент — Арсланов! Вот их нам и надо столкнуть лбами!
— Дело неплохое. Чем больше они друг друга обдерут, тем больше нам, шпане, останется. И как ты собираешься их столкнуть?
— А вот как. Мы сообщим Арсланову, что против него собирают сведения люди Слона — фирма АСДИК. И главным шпионом выставим Аську. Поверь мне, так оно и есть. Мужик у нее, так… Тряпка, пустое место.
— А Виктор говорит, что это именно он Артура застрелил.
— Застрелил?.. Ну, для этого большого ума не надо. А главное — он на нас с тобой личного зла не держит.
— Допустим. И что дальше?
— Арсланов убирает Аську, а может, и её героического стрелка вместе с ней. Слон заводится — его шпионскую сеть уничтожили. Наезжает на Арсланова…
— Прекрасно. И что в результате?
— А вот что: Аську с её лавкой уничтожат — это раз. Не мы — это два. Слон и Арсланов воюют — три. А когда пойдет стрельба, разве не может пуля и Слона достать? Вот тогда папа с развязанными руками всех оставшихся повяжет — четыре. А мы в стороне и чистые — пять.
— Неплохо задумано. Твои бы слова да Богу в уши…
Манохин задумчиво смотрел на жену. Страшное дело — разъяренная женщина. Но ещё страшнее вот такая — холодная и расчетливая… Видно, крепко достала её сегодня эта Иващенко, не считая даже того, летнего дела…
Но в главном Валентина права — хороший ход придумала, может, самый длинный, но самый красивый. Не тратя сил, не подвергая себя риску, слегка толкнуть один нужный камешек — и пошла лавина…
— Ладно. Делай!
Тринадцатого ноября, в одиннадцать часов утра, во двор автодорожного университета лихо въехал грузовичок "мерседес", оборудованный для эвакуации аварийных автомобилей. На платформе сиротливо жался закрепленный винтовыми стяжками светло-серый "Москвич" с битой мордой и без лобового стекла. Облицовка радиатора была глубоко вмята внутрь, передний бампер вогнут.
За "мерседесом" остановился микроавтобус, оттуда высыпали милицейские офицеры и два гражданских лица. Через пару минут на черной "Волге" без мигалки подкатил Белецкий.
Профессор Немовлюк в расстегнутом белом халате шагнул навстречу.
Белецкий, чуть медленнее обычного — все-таки полно подчиненных вокруг — выбрался с командирского места, протянул Немовлюку руку, начал представлять прибывших. В их числе оказались, кроме хорошо всем известного Павлика Бабешко, начальник техотдела областного управления ГАИ майор Сачков и капитан Пархоменко, его заместитель, капитан Сидоров из Столичного райотдела со старшим сержантом Нечипоруком, майор Пантюхо из уголовного розыска и эксперт НТО старший лейтенант Винницкий, а также торговый представитель АЗЛК в Чураеве и понурый инженер с фирменной СТО (оба без фамилий).
Пока шла церемония представления, Школьник нетерпеливо поправлял очки и, выпятив нижнюю губу, косился на подследственный "Москвич". Через пару минут улыбающийся Миша Байбак подвел к доценту милиционера достоинством в три звездочки и заговорил:
— Борис Йосич, а вы Толика Винницкого помните? В один год со мной кончил институт, диплом делал у Леонида Марковича…
Школьник посмотрел — и тоже заулыбался. Прекрасные дипломники подобрались в тот год у них с другом Леней — Миша, этот Толик, лихой одессит Вадик Зинченко. За три месяца сдружились, после защиты посидели в лесу вокруг пенечка…
— Как же, как же, отлично помню! А вы, Толик, давно навещали Леонида Марковича? Он, к сожалению, у нас уже не работает… Загляните, он будет рад вас видеть…
Тем временем Немовлюк начал представлять свою свиту и поднялась некоторая суета — не сразу обнаружили главного виновника торжества, доцента Школьника, который, пренебрегая собственным авторитетом, принялся откручивать стяжку.
