То ли туман начал рассеиваться, то ли глаза привыкли к темноте, только я различила узенькую тропинку и пошла по ней, уверенная, что она выведет меня на дорогу Так и вышло. Вскоре я оказалась на широкой колее. Я пошла по краю дороги, в любой момент, при малейшей опасности готовая шмыгнуть в заросли. Но, видно, на небесах решили, что на сегодня мне достаточно приключений. Я благополучно выбралась на проезжую часть, сообразив, что нахожусь в лесном массиве на окраине Заводского района, излюбленном месте отдыха горожан. Путь отсюда до центра быстрым ходом мог занять не больше часа.
Изредка я видела огни машин и сворачивала с дороги, не имея ни малейшего желания воспользоваться услугами ни одной из них. Я предпочла довериться собственным ногам.
* * *
Решив, что у моего дома могу наткнуться на таких же молодцев, я направилась в свое «конспиративное убежище». Лишь поднявшись на свой этаж и оказавшись в спасительном полумраке бабушкиной квартиры, я с облегчением констатировала, что мои сегодняшние приключения остались позади.
Я стянула тесную обувь и растерла отекшие, занемевшие ступни. Голова отказывалась что-либо соображать. Сил не хватило даже на то, чтобы принять душ. Я доплелась до кровати и как подкошенная рухнула на нее, уснув, наверное, еще до того, как голова коснулась подушки.
* * *
Когда я открыла глаза, проспав почти семь часов, часы показывали без четверти двенадцать дня. Посмотрела в окно и увидела, что погода окончательно испортилась – моросил дождь.
Я пила кофе и размышляла. Ну вот, опять я наступила кому-то на хвост. Кому-то очень сильно не понравилось мое вмешательство в дела «Лотоса». Не понравилось настолько, что меня решили убрать с дороги самым радикальным способом. Это значило, что я столкнулась не с мелкокалиберными жуликами, а с людьми очень серьезными.
Надо было отдать должное моим пока еще не ведомым врагам: обтяпали они свое дельце умело и грамотно. Я, при всем моем немалом опыте, до последнего момента не подозревала, что события примут такой оборот. Больше всего было жалко, что так и не удалось выяснить, кто же нанял тех молодцев.
Пятый день я билась над этим делом, но так и не продвинулась вперед, а лишь сделала круг, снова вернувшись к исходной точке. Твердо я знала только то, что Володя Селиванов оказался непредвиденной помехой в ловко сплетенной кем-то интриге. Круг подозреваемых, намеченных мною в первый день расследования, за это время не расширился и не сузился, остался прежним. Однако после событий прошедшей ночи у меня начало складываться ощущение, что в деле замешаны и другие участники, не имеющие прямого, формального отношения к «Лотосу». Ведь очевидно, что «Лотос» – всего-навсего второразрядное провинциальное туристическое агентство, которое не могло похвалиться крупным оборотом денежных средств и, скорей всего, жестоко страдало от многочисленных конкурентов.
Насколько мне стало известно, у всех троих учредителей «Лотоса» не было, помимо агентства, никаких других источников дохода. Поэтому сама собой напрашивалась мысль о причастности к делу каких-то пока не известных мне лиц, которые почему-то тоже не были заинтересованы в успехе моего расследования и которые поэтому решили убрать меня с дороги.
Ни один из трех владельцев «Лотоса» – ни убитый Колесников, ни Балашихин, ни Андрей Терентьев – не выпал из круга гипотетических участников преступления. Кстати, они могли быть замешаны в нем все трое. Просто Колесников мог чем-то не угодить своим партнерам, и на него пал жребий стать козлом отпущения.
Я подумала, что было бы полезно использовать мои связи в прокуратуре и налоговой инспекции. Если в агентстве велась двойная бухгалтерия, оно могло быть на заметке у соответствующих органов. При всей своей незначительности фирма все-таки производила финансовые операции с зарубежными банками и имела счета за границей, а это уже само по себе неплохой повод к повышенному вниманию. Нелишне узнать и окончательные результаты ревизии, которая проводилась в «Лотосе» на этой неделе.
По своему опыту я давно знала, что чаще всего самыми сложными оказываются именно те дела, которые на первый взгляд представляются весьма простыми.
Допустим, что Колесников объегорил своих партнеров. Затем он, чтобы скрыть следы своих махинаций, решил взорвать офис. Но, узнав, что все пошло не так, как он планировал, помчался за бомбой и погиб, перехватывая ее. Казалось бы, преступника настигло справедливое возмездие. Но в этой версии было много неясного. Каким образом Колесников узнал, что бомбу вынесли из офиса? Кто сообщил ему? Сам он не мог проконтролировать это, так как раньше других ушел с работы и, по словам Наташи, весь вечер не выходил из дома. До того момента, когда кто-то сообщил ему, что ноутбук забрал Володя Селиванов.
Кем был этот кто-то, вот что мне очень хотелось выяснить. И другое. Хотя все факты указывали на причастность Колесникова, был один нюанс. Если бы Сергей являлся «автором» взрыва, он должен был бы точно знать время, когда взорвется бомба, и тогда в его силах было обезопасить себя. А раз он погиб, значит, не знал о времени взрыва. Или не вполне представлял себе всю опасность. Иначе чего бы ради он стал пытаться открыть ноутбук? Может быть, для того, чтобы обезвредить устройство? А если для того, чтобы посмотреть, что в ноутбуке?
Кто же мог сообщить Колесникову о поступке Володи?
Во-первых, тот, кто подложил адскую машинку в офис, то есть загадочная дамочка. Во-вторых, не исключено, что это мог быть Антон Балашихин, который до последней минуты оставался в офисе и мог видеть, что Володя вынес ноутбук.
Вообще все поведение Балашихина прямо-таки вопило о его причастности к взрыву. А уж наша с ним последняя беседа в ресторане и вовсе не оставляла сомнений в его отношении ко мне как к детективу и к моему расследованию. Однако я понимала, что Балашихин, при всей его ненависти ко мне, все же слишком труслив, чтобы в одиночку затеять похищение и убийство. Отсюда и вытекал вывод о причастности к делу кого-то еще.
Андрей? Версия о том, что он мог быть в сговоре с Балашихиным, не выдерживала критики. Из разговора с Антоном мне стало совершенно ясно, что в их действиях нет согласованности, слишком неподдельным было удивление Балашихина, когда он узнал, что Андрей оплатил мои услуги. Равно как абсолютно искренним и неподдельным был панический страх, проявившийся на его лице, когда я сообщила ему об этом.
И чего бы ради Андрей стал бы так настойчиво упрашивать меня съездить с ним за город, если он знал, что меня собираются убить? Если уж на то пошло, у Андрея была не одна возможность избавиться от меня гораздо раньше.
Итог моих раздумий был неутешителен. Я в тупике. Есть всего две зацепки, которые могут помочь мне из него выбраться. Первое – пойти к Наташе Колесниковой и разузнать у нее обо всех знакомых женщинах ее мужа. А также сообщить приметы посетительницы, оставившей в офисе ноутбук. Возможно, Наташа узнает ее.
Можно также пойти к Балашихину и не мытьем, так катаньем вытрясти из него всю правду. Я могу заявить, что мне уже все известно, сделав ставку на его трусость. Но этот способ выйти из тупика я решила приберечь на самый крайний случай, а покуда позвонила Наташе.
Она была дома.
– Что нового? – поинтересовалась я.
– Ничего, – ответила Наташа, – все по-прежнему.
– Кто-нибудь к тебе приходил?
– Нет, уже два дня никто не заходит. Правда, Андрей каждый день звонит, справляется, как у нас дела.
– Сегодня он звонил?
– Еще нет. Обычно он звонит вечером.
– Наташа, я сейчас к тебе приеду. Если кто-нибудь позвонит или придет, не говори, что я к тебе собираюсь.
– Хорошо, – с ноткой удивления ответила Наташа.
Я повесила трубку и стала одеваться. После моих ночных приключений я решила одеться как можно неприметней. Натянула джинсовые брюки, серую водолазку и куртку. Прихватила и пистолет.
* * *
Я подошла к двери в квартиру Колесниковых. Не успела протянуть руку к кнопке звонка, как услышала, что дверь отпирается. Рука машинально нырнула в сумку за пистолетом, но в открывшейся двери показались Наташа и ее дочка.
– Вы одни? – спросила я.
– Да, одни, – ответила Колесникова. – Мы тебя ждали, от окна не отходили. Меня так всполошил твой звонок.
Ее и без того большие серые глаза были широко распахнуты. Было видно, что она сгорает от беспокойства и любопытства.
– Таня, ты что-то обнаружила? Да?
– Сейчас я тебе все расскажу.
Мы прошли в гостиную. Наташа выпроводила дочку из комнаты, та подчинилась с видимой неохотой, но дверь за собой не прикрыла. От меня не укрылось то, что она заинтригована не меньше, чем Наташа.
Я вкратце рассказала о том, что мне удалось выяснить об участии в деле Володи Селиванова. Не стала, правда, распространяться о болезни его матери и, уж конечно, умолчала о своих ночных похождениях, упомянув лишь о том, что побывала вчера в «Стреле» на юбилее Геннадия.
