– Прошло три дня? Ты издеваешься? И только теперь я пришел в сознание?
– Что тебя так удивляет? Брат, ты конкретно попал!
Неожиданно Матиас вспомнил то, о чем должен предупредить в первую очередь:
– Марк, это Верена! Верена замешана в этом! Ты…
– Я знаю, – прервал его друг. – Я уже все знаю…
– Ты должен знать… больше, чем полиция, так?
Марк ничего не ответил, но его взгляд говорил о многом. Полиция вряд ли тут разберется, он – другое дело. Потому что только теперь, с очистившимся сознанием, Матиас сообразил, кому принадлежал голос его спасителя.
За ним пришла Ева.
– Это ведь она сделала, да?
– Она, – кивнул Марк. – Только я попросил бы тебя не говорить об этом полиции. Они не поймут.
– Я не собираюсь никому ничего говорить, у меня перед ней должок. Но для себя я хочу в полной мере понимать… Что случилось и как, черт возьми, она это провернула…
Здесь Марк возражать не стал и рассказал все, что было ему известно.
Судя по тому, что сказали в ходе допросов подружки Верены, она была знакома с Хильдой не очень хорошо. Просто почувствовала, что это человек, который может помочь в такой ситуации, потому что очень не любит мужчин. Слишком уж Верене хотелось избавиться от Матиаса, которого она считала главной преградой на пути к Марку!
О том, почему Хильда не любит мужчин, она не думала. Не знала и того, что ее знакомая проявляет агрессию в отношении не всех представителей сильного пола. Так что Верене повезло совершенно случайно – и в той же степени не повезло Матиасу.
Хильда до восьми лет росла во вполне нормальной любящей, пусть и неполной, семье, пока ее мать не вышла замуж повторно и у девочки не появился отчим. Человеком любящим и понимающим его нельзя было назвать даже с натяжкой. Если он в чем и преуспел, так это в работе: несмотря на неряшливость и склонность к алкоголю, его ферма процветала. А вот личная жизнь служила для него скорее инструментом собственного развлечения.
Жену он стал поколачивать почти сразу, но она смирилась. Робкая, мягкая, почти безвольная по своей натуре, в глубине души она была рада подчиниться властному мужу. А на повышенный интерес к дочери ей было удобней всего закрывать глаза.
Для Хильды же события разворачивались печально. За малейшую оплошность отчим мог цепями приковать ее к стенке амбара, в окружении лошадей и заставить провести так от нескольких часов до нескольких дней. Избиения тоже перестали быть редкостью. Однажды девочка в порыве отчаяния попробовала жаловаться матери, но та лишь отвела ее к отчиму – для дополнительного наказания за ябедничество. Все пошло по кругу, Хильда просто замкнулась, смирилась с тем, что такой будет ее жизнь.
Однако отчим не желал останавливаться. Малолетняя падчерица все больше привлекала его, и однажды он сорвался окончательно. Он изнасиловал ребенка прямо на заляпанном грязью и навозом полу конюшни. И вот тогда с Хильдой произошло то, что психологи позже охарактеризовали как «нервный срыв». Она просто запорола отчима вилами для навоза.
Естественно, дело не осталось без внимания, вскрылись все подробности жизни ребенка. Мать Хильды лишили родительских прав и отправили за решетку. Она не протестовала – без «любимого» она уже не представляла себе жизни на самом банальном, бытовом уровне. В тюрьме женщина не протянула и двух лет – повесилась.
Хильда же оказалась в психиатрической лечебнице. Там она дождалась своего совершеннолетия и вышла на свободу, чтобы вернуться на ферму, доставшуюся ей по наследству. Врачи считали, что она здорова.
А она была лишь очень разборчива в своей ненависти. Всех мужчин на свете Хильда не прокляла, потому что в глубине ее души остался положительный образ собственного неизвестного ей отца – такого, каким она хотела его видеть. Он уравновешивал образ отчима. Так что ярость девушки переключилась на тех мужчин, которые, по ее мнению, рушат семьи и ломают жизни маленьких детей.
Как раз в этом свете Верена представила ей Матиаса. Он, видите ли, не дает объединиться двум любящим сердцам и лишает маленького Стефана папочки! К этому моменту Хильда уже успела расправиться с несколькими «неугодными». Она наловчилась похищать людей, заметать следы, прятать трупы и обманывать полицию. Поэтому и избавиться от Матиаса Штайна согласилась безо всяких сомнений, лишь для прикрытия пообещав, что сначала поговорит с ним – ей казалось, что известие о неминуемой смерти напугает собеседницу. Верена представлялась ей эдаким ангелом, беспомощным и угнетенным. То, с каким энтузиазмом этот «ангел» требовал убить Матиаса, Хильда проигнорировала, приняв за банальную обиду.
Они проследили за Матиасом, выбрали удобный момент для похищения. И если Хильда еще сомневалась, стоит ли привлекать к такому сомнительному мероприятию ребенка, то его собственная мать подобных терзаний не испытывала. На пути к своей цели она готова была задействовать любые средства.
Так Матиас оказался в том самом амбаре, где столько дней провела маленькая Хильда. Он стал мишенью ненависти, спровоцированной другим человеком, и должен был заплатить за это жизнью.
Его спасло лишь то, что у Верены все пошло не так гладко, как она предполагала. На ее пути оказалось гораздо более серьезное препятствие, чем Матиас – Ева. Хрупкая на вид девочка была для бывшей супруги Марка непреодолимой скалой.
А сама Ева без промедления соотнесла исчезновение Матиаса с угрозами, которые он накануне получил от Верены. Цепь событий была слишком очевидна. Вопреки мнению Штайна, Ева не испытывала к нему никакой неприязни. Могла немного попугать, но скорее для развлечения. На самом же деле мужчина был ей более чем симпатичен – и не только как лучший друг ее дяди. Поэтому оставлять его исчезновение без внимания она не собиралась.
Для начала она поговорила со Стефаном. Замкнутый из-за постоянных упреков матери мальчишка доверился ей, потому что чувствовал: она не совсем такая, как другие взрослые. От него Ева узнала о «дяде на ночной дороге».
Но сразу допрашивать Верену она не стала, решила наблюдать дальше. Из подслушанных телефонных разговоров она поняла, что Матиас еще жив и находится у кого-то гораздо более умного и жестокого, чем эта интриганка. Поэтому, когда Верена собралась на очередную встречу с Хильдой, Ева напросилась с ними.
Это только в животном мире один хищник всегда почует другого. У людей, пусть и отошедших от нормы, все иначе. Хильда так и не поняла, что худенькая бледная девочка на самом деле не умственно отсталая и видит ее насквозь. Она спокойно говорила с Вереной о предстоящей экзекуции. А Ева тем временем слушала, смотрела, запоминала. Она выучила номер автомобиля Хильды. Она заметила, что когда мимо окон кафе проходили две лошади, женщина вздрогнула, осеклась и бессознательно сжала кулаки. Разум Евы всегда работал быстро и четко, пусть и по своим правилам.
Она снова скрыла от Верены, что ей что-то известно. Та должна была считать ее сумасшедшей до последней минуты. Вместо этого девочка засела за виртуальные базы данных. По номеру машины она узнала имя владелицы, а уже по имени ознакомилась с историей жизни Хильды. Дело в свое время было громкое, о нем писали многие газеты, и сейчас это помогло Еве.
План рождался сам собой. Она понимала, что Хильда повезет Матиаса на ферму – должна была. Ведь правосудие вершат в зале суда, а для нее таким местом была конюшня, где она убила главного «грешника» своей жизни. Тот факт, что ферма все еще принадлежала Хильде, косвенно подтверждал догадки Евы. Сложно было представить, что вышибала из ночного клуба там огурцы выращивает!
Правда, ехать туда было далеко, а время поджимало. Поэтому она и решилась на угон машины, тем более что Верене автомобиль и не принадлежал.
– Но почему она ничего не сказала тебе?! – поразился Матиас. – Почему не обратилась за помощью?
– Потому что это Ева, ты ее еще плохо знаешь, – покачал головой Марк. – Есть весь мир, а есть она, и между этими двумя явлениями существует абсолютно четкая в ее понимании граница. Она может быть с нами дружелюбна, но… в конечном итоге она доверяет только себе. Мне кажется, она даже какой-то кайф от этого ловит… Хотя я надеюсь, что нет! В любом случае то, что она не хотела вызывать полицию, меня не удивило. Слушай дальше.
Машину девочка запарковала на дороге, на ферму пробралась сама. Пользуясь тем, что днем и вечером Хильды не было дома, обыскала постройки. И совершила порадовавшее ее открытие: вещи отчима женщина выкинуть не решилась. После его смерти их убрали в подвал, где они и хранились все эти годы. Хильда, вернувшаяся из больницы, просто боялась их трогать.
Ева знала, что противница физически сильнее ее, так что прямого столкновения было необходимо избегать. Чтобы ослабить Хильду, нужно было вывести ее из равновесия, запугать.
– Когда животное испугано, оно безумно и уязвимо, – чуть позже пояснила она дяде.
