Ян Флеминг - Разглашению не подлежит. Осьминожка. Полковник Сун

Здесь в течение шести месяцев он выполнял разнообразные задания и однажды, воспользовавшись увольнением, выкопал золото, загрузил его в потрепанный чемодан и привез к себе в казарму. После этого подал в отставку и вылетел в Англию, увозя в объемистом кейсе оба слитка. Сотни ярдов пешком и при посадке в самолет, и при высадке из него, обращение повсюду с кейсом так, как если бы в нем находились только документы, потребовали от Смита железной воли и двух таблеток бензедрина, зато наконец-то все богатство в целости и сохранности было размещено на первом этаже тетушкиной квартиры в Кенсингтоне. Получив свободу, он мог приступать к выполнению своих планов.

Майор Смит уволился из Королевской морской пехоты, демобилизовался и женился на одной из тех девиц, с кем уже успел переспать во время службы в штабе Бюро, на очаровательной блондинке из вспомогательной службы ВМС, урожденной Мэри Парнелл, девушке из вполне приличной семьи.

Майор Смит добился для себя и супруги пропусков на одно из первых так называемых «банановых» судов, отплывавших из Эйвонмаута в Кингстон на Ямайке. Оба они пришли к единому мнению о том, что Ямайка для них будет чем-то вроде рая — с ярким солнцем, прекрасной едой, дешевой выпивкой, а также надежным убежищем от уныния и различных ограничений лейбористского правительства послевоенной Англии. Перед отплытием майор показал Мэри золотые слитки, с которых он успел сбить зубилом клеймо Рейхсбанка.

— Я поступил мудро, дорогая, — заявил он. — В наше время я не верю в бумажные фунты, так что вложил все свои ценные бумаги в золото. Все это тянет на пятьдесят тысяч фунтов и хватит нам на двадцать пять лет беззаботной жизни, будем только время от времени отпиливать по кусочку и продавать.

Откуда Мэри Парнелл было знать о том, что такой перевод капитала по валютному законодательству невозможен? Она наклонилась и любовно провела руками по мерцающим слиткам золота, затем выпрямилась, обвила шею майора Смита и поцеловала его.

— Ты прекрасный, замечательный человек, — проворковала она со слезами на глазах. — Ужасно умный, и мужественный, и храбрый, а теперь я вижу, что ты к тому же и богатый. Я самая счастливая девушка в мире!

— Конечно, в любом случае мы с тобой богачи. Только обещай мне, что об этом не скажешь ни одной живой душе, а то все воры на Ямайке сбегутся к нам. Обещаешь?

— Клянусь сердцем!

Расположенный на холмах Кингстона «Клуб Принца» и в самом деле был райским местечком. Довольно приятные члены клуба, вышколенные слуги, блюда на любой вкус, дешевая выпивка и все это на фоне восхитительных тропиков, в такие условия им раньше попадать не приходилось. Супружеская пара Смитов быстро завоевала популярность. Благодаря военным заслугам майора им был открыт доступ в общество «Дома правительства», после чего жизнь превратилась в бесконечную череду приемов и встреч, игру в теннис для Мэри и в гольф (клюшками фирмы «Генри Коттон»!) для майора Смита. По вечерам она играла в бридж, его же ждал покер. Да, для них это был рай, в то время как у них дома на родине люди питались тушенкой, торговались на черном рынке, проклинали правительство и страдали зимой от самой мерзкой погоды за последние тридцать лет.

Все первоначальные расходы Смиты покрывали за счет совместных денежных накоплений за время войны, и майору Смиту понадобился целый год для изучения обстановки, прежде чем он решился вступить в дело с братьями Фу, специалистами по экспорту и импорту. Настоящие богачи братья Фу являлись уважаемыми руководителями процветающей китайской общины на Ямайке. Подозревали, что их некоторые торговые операции были не совсем легальны, вполне в духе китайской традиции. Наведенные Смитом справки подтвердили, что братья заслуживают полного доверия.

К тому времени было подписано Бреттон-Вудское соглашение, фиксирующее и контролирующее мировую цену на золото, и многим уже стало известно, что Танжеру и Макао, двум открытым портам, в силу разных причин удалось избежать сетей Бреттон-Вуда. Там можно было получить, по крайней мере, сто долларов за унцию золота девяносто девятой пробы по сравнению с фиксированной ценой в 35 долларов за унцию в других местах. А тут и братья Фу начали торговать с возрождающимся Гонконгом, который стал портом, и через который осуществлялась контрабанда золота в соседний Макао. Была создана система, по выражению Смита, «то, что надо». С братьями Фу встреча прошла в приятной атмосфере, никаких вопросов не возникало до тех пор, пока не настало время осмотреть слитки; отсутствие клейма вызвало вежливое предложение объяснить происхождение золота.

— Видите ли, майор, — сказал старший и более въедливый из братьев, восседая за большим столом из красного дерева, — на золотом рынке товар с клеймом монетных дворов всех уважаемых национальных банков принимается без проблем. Такая маркировка гарантирует надежность золотой пробы. Но существуют и другие банки и дилеры, чьи методы определения золотого содержания, — его благожелательная улыбка засияла еще ярче, — возможно, скажем так, не совсем точны.

— Вы хотите напомнить об известном мошенничестве с золотом, когда свинцовый брусок покрывался золотой пленкой? — спросил тревожно майор Смит.

— Ну что вы, нет, майор, — ободряюще возразили оба брата, — об этом не идет и речи. Но, — не исчезали с их лиц улыбки, — если вы не можете припомнить происхождение этих слитков, вы, видимо, не будете протестовать, если мы проведем небольшое исследование. Существует ряд методов определения золотого содержания слитков, и мы с братом знакомы с ними. Если бы вы оставили золото у нас и вернулись после ланча?..

Альтернативы не было. Теперь майору Смиту приходилось безоговорочно довериться братьям. Они могли обосновать любую цифру, и ему просто пришлось бы согласиться с ней. Он зашел в бар и пропустил один-два бокала, попробовал съесть бутерброд, но еда не лезла в горло. Когда Смит вернулся в прохладу офиса братьев Фу, все было по-прежнему — и улыбки на лицах братьев, и два золотых слитка на том же месте, и его кейс, однако теперь перед старшим братом лежала золотая ручка «Паркер» и лист бумаги.

— Мы провели исследование ваших замечательных слитков, майор…

«Замечательных! Слава богу!» — пронеслось в мыслях майора Смита.

— …и я уверен, вам будет интересно узнать их возможное происхождение.

— Да, разумеется, — с энтузиазмом в голосе произнес Смит.

— Это немецкие слитки, майор. Возможно, из Рейхсбанка времен войны. Такой вывод мы сделали из того факта, что в золоте содержится десять процентов свинца. При гитлеровском режиме у Рейхсбанка существовал такой дурацкий обычай ухудшать примесями свое золото. Этот факт быстро стал достоянием дилеров и цена на немецкие золотые слитки, например в Швейцарии, где оседали многие из них, была соответственно понижена. Так что результатом немецкой глупости явилось то, что национальный банк Германии потерял репутацию честного партнера, которую он зарабатывал на протяжении веков. Улыбка на восточном лице оставалась неизменной. — Очень плохой бизнес, майор. Очень глупый.

Майор Смит восхитился всезнанием этих двух дельцов, живущих в стороне от мировых коммерческих каналов, но вместе с тем внутренне насторожился: «Ну и что дальше?»

— Все это очень интересно, господин Фу, но для меня эти новости неприятные. Что, эти слитки не лучшего качества или как вы там именуете такой случай в мире рынка золота?

Старший Фу сделал правой рукой небольшой останавливающий жест:

— Это не важно, майор. Вернее, это не так важно. Мы продадим ваше золото по его реальной цене, скажем, по цене восемьдесят девятой пробы. Покупатель может его переплавить, а может оставить и прежнюю пробу. Это уже нас не касается. Наше дело — продать настоящий товар.

— Но по более низкой цене?

— Верно. Однако, полагаю, у меня имеется и приятная новость для вас. Как вы оцениваете стоимость этих двух слитков?

— По моей прикидке, около пятидесяти тысяч фунтов.

Старший брат фыркнул:

— Я считаю, если мы будем продавать мудро и постепенно, вы получите сто тысяч фунтов, майор, за вычетом наших комиссионных, которые включают в себя стоимость перевозки и прочие непредвиденные расходы.

— И сколько они составят?

— Мы рассчитываем на десять процентов, если это вас устроит.

Майор Смит всегда считал, что дилеры на золотой бирже получают лишь какую-то долю от одного процента. Ладно, какого черта? Он уже успел сделать целых сорок тысяч со времени ланча. Он сказал, что согласен, встал и протянул через стол руку.

С тех пор ежеквартально он заходил в офис братьев Фу с пустым кейсом, перед ним на широком столе лежали пачки новых ямайских фунтов и два золотых слитка, уменьшавшиеся дюйм за дюймом, а также документ, в котором отражались проданное количество золота и полученная за него цена в Макао. Все происходило очень просто, по-дружески, в деловой атмосфере, и майор Смит не задумывался над тем, берут ли с него в какой-либо форме сверх оговоренных десяти процентов. В любом случае, он не особенно заботился об этом. Для него вполне хватало четырех тысяч в год и единственной заботой было опасение, что налоговые инспекторы могут задаться вопросом, на какие средства он живет. Когда он упомянул братьям о такой возможности, ему посоветовали не волноваться, а при следующих визитах на столе вместо обычной тысячи лежало всего лишь девятьсот фунтов. Вопросов по этому поводу ни он, ни ему не задавали. Вычитаемая сумма проводилась по документам в нужном месте.