К концу этих полутора часов Форсайт почти приблизился к завершению своей задачи. Фулгони вымотался. Одежда казалась помятой, поза – скукоженной, и отвечал на вопросы он односложно, соглашаясь почти со всем, что обвинитель предлагал в форме вопроса. Стокгольмский синдром во всей красе: мальчик пытался угодить своему захватчику.
Я старался вмешиваться и помогал где можно, протестуя. Но Форсайт искусно гнул свою линию, и один за другим мои протесты отклоняли. Наконец в четыре пятнадцать все закончилось. Фулгони отпустили, и он покинул свидетельскую трибуну с видом человека, который, несмотря на свою профессию, по доброй воле в зал суда больше ни ногой. Сделав шаг назад к ограждению, я шепотом попросил Сиско, сидящего в первом ряду, сходить и проверить, чтобы молодой Слай не ушел. Мне еще нужно было с ним поговорить.
Судья распустила присяжных по домам и отложила суд на день. Затем пригласила меня и Форсайта в свой кабинет, чтобы составить вызов в суд, который, мы надеялись, помог бы доставить Джеймса Марко. Я сказал Лорне, что это ненадолго, и попросил ее спуститься и вывести машину с подземной стоянки, где она оставляла ее по утрам.
Форсайта я догнал уже в коридоре, который вел из зала суда в кабинет судьи.
– Прекрасно уделал свидетеля, – сказал я. – По крайней мере, теперь у Фулгони есть опыт в суде.
Форсайт, развернувшись, подождал меня.
– Я? Это ты начал. А он, между прочим, твой свидетель.
– Принес жертву богам вины. Без этого никак.
– Уж не знаю, что ты надеешься получить, эксплуатируя версию с Мойей, но, Майк, это не прокатит.
– Посмотрим.
– А что делать с именами в новом списке? У меня, между прочим, дети. Хотелось бы провести вечер с ними.
– Так отдай все Лэнкфорду. У него времени – вагон. Своих-то детей, подозреваю, он съел.
Когда мы входили в комнату, Форсайт смеялся. Судья уже сидела за столом, повернувшись к стоящему сбоку компьютеру.
– Джентльмены, давайте поскорее покончим с этим и успеем домой до пробок.
Через пятнадцать минут я уже шел через зал суда. Лего выписала вызов, который на следующее утро доставят в офис УБН. УБН предписывалось объяснить причину, почему агент Джеймс Марко не сможет явиться в суд к десяти утра в среду. Итак, либо Марко, либо адвокату УБН придется прийти. В противном случае судья Лего выпишет судебный ордер на арест Марко, и все станет намного интереснее.
Сиско и молодой Слай сидели рядышком на скамеечке в коридоре. Один из ребят Мойи занял скамейку напротив, другой потащился за Лорной, когда она спустилась за машиной. Подойдя к скамейке, я обратился к молодому Слаю. Сказал, что я чрезвычайно ценю ту помощь, которую он оказал по делу моего клиента. Сказал, что все еще с нетерпением жду, когда мы начнем с ним работать по делу о ходатайстве в федеральном суде.
– Я не ошибался на твой счет, Холлер, – ответил он.
– Когда это?
– Когда сказал, что ты – козел.
Он поднялся, чтобы уйти.
– Именно козел.
Мы с Сиско смотрели, как он зашагал к людям перед лифтом. Есть положительный момент в том, чтобы задержаться в здании суда допоздна – толпы редеют, и ожидание не так напряжно. Фулгони зашел в лифт и исчез.
– Милый мальчик, – произнес Сиско.
– Тебе надо пообщаться с его отцом, – кивнул я. – Тот еще лучше.
– Хотя не стоит на него наговаривать, – заметил Сиско. – Такой орел!.. Может, когда-нибудь придется на него работать.
– Пожалуй.
Я протянул ему копию распоряжения судьи. Сиско развернул документ и пробежал глазами:
– Да там этой бумажкой просто подотрут свой зад.
– Возможно, но это часть игры. Итак, на всякий пожарный, надо подготовиться, вдруг в среду объявится Марко.
– Ладно.
Мы встали со скамейки и направились в сторону лифта. Вслед за нами пошел и парень Мойи.
– Поедешь в лофт? – спросил я Сиско.
Наша команда собиралась каждый день после суда. Мы обменивались информацией, общались и совместно искали решения для дня грядущего. Так мы делились удачами и поражениями. Сегодня, на мой взгляд, удача нам скорее улыбнулась, чем нет. И встреча обещала пройти в хорошем настроении.
– Я приеду, – сказал Сиско. – Только сначала кое-куда заскочу.
– Ладно, давай.
Выйдя из здания суда, я прошел до Спринг-стрит и заметил «лексус» Лорны, припаркованный у обочины напротив двух «линкольнов», которые поджидали адвокатов из здания суда. Я прошел до тротуара, миновал «линкольны» и хотел открыть заднюю дверь машины Лорны, но затем решил ее не смущать. И сел впереди.
– Теперь, похоже, у меня есть «лексус» для адвоката, – заметил я. – Может, киношники снимут продолжение.
Лорна не улыбнулась.
– Едем в лофт?
– Да. Хочу удостовериться, что все готовы к завтрашнему дню.
Лорна резко рванула от обочины, даже не посмотрев в боковое зеркало, и ее тут же обматерил какой-то мотоциклист, которого она подрезала. Пару секунд я молчал, решая, заговорить с ней или нет. Когда-то мы были женаты. Правда, недолго. Я хорошо чувствовал ее настроение.
– Что происходит? Ты расстроена.
– Все нормально.
– Нет, не нормально. Поделись со мной.
– Зачем ты заставил Сильвестра-младшего ждать тебя после суда?
Я прищурился, пытаясь уловить связь между тем, что заставил ждать Младшенького, и ее плохим настроением.
– Не знаю, наверное, хотел поблагодарить за дачу показаний. День для него выдался тяжелый.
– И кто в этом виноват?
Тут до меня дошло: ей было жаль Слая.
– Слушай, Лорна, этот мальчик – полный профан. Мне требовалось это показать, иначе я сам выглядел бы таким же болваном, когда Форсайт разбил бы его наголову. В один прекрасный день он мне скажет за это спасибо. Лучше он получит свою порцию дерьма сейчас, чем потом в ходе работы.
– Не впечатляет.
– Кстати, знаешь, Эрл никогда не дул мне в уши всякую хрень, как вести дела.
– И посмотри, что с ним стало.
Словно в спину удар.
– Ты на что намекаешь?
– Ни на что.
– Да ладно, Лорна, не надо мне нотации читать. Думаешь, я не достаточно корю себя за это?
Я действительно удивился, что она ждала целых два месяца, чтобы все высказать.
– Ты знал, что за тобой следили. В машине установили маячок.
– Именно маячок. Чтобы знать, куда я поехал. А не для того, чтобы нас убить. В машине поставили маячок. Маячок, а не взрывное устройство!
– Тебе следовало понять, когда поперся к Мойе: они узнают, что ты во всем разобрался, и над вами нависнет угроза.
– Лорна, ты несешь бред. Я ни в чем не разобрался. Ни тогда, ни теперь. Я до сих пор действую наугад. К тому же за день до этого Сиско сказал, что они ничего не заметили. Я тогда принял решение отозвать «индейцев». Они дорого обходились, а ты все время капала на мозги, что денег нет.
– Так это я во всем виновата?
– Нет, ты не виновата. Никто не виноват. И все-таки кто-то что-то упустил, потому что мы оказались в опасности.
– А Эрла убили.
– Да, Эрла убили. И мне приходится жить с мыслью, что я отозвал наблюдение, – хотя вряд ли это что-то изменило бы.
Я поднял руки в жесте «сдаюсь».
– Послушай, давай сейчас прекратим этот разговор. Полным ходом идет судебный процесс, и я в прямом смысле жонглирую бензопилами. От твоих слов мне не легче. Каждую ночь, когда я пытаюсь заснуть, у меня перед глазами стоит лицо Эрла.
Следующие двадцать пять минут мы ехали в полном молчании, пока наконец не заехали на парковку сзади лофта на бульваре Санта-Моника. По количеству машин, включая три битых автофургона без окон, я мог сказать, что наше собрание пройдет под музыкальное сопровождение. По правилам дома, после четырех группы могли репетировать в своих апартаментах.
Поднимаясь в грузовом лифте, мы тоже не проронили ни слова. Деревянный пол скрипел под нашими злобными шагами. И этот звук эхом разносился по пустому помещению, пока мы направлялись к залу заседаний. Пока пришла только Дженнифер. Сиско заранее предупредил меня, что ему нужно сначала кое-что сделать.
– Как все прошло? – спросила Аронсон.
Я кивнул и, выдвинув стул, уселся.
– Совсем неплохо. Карты разыграны. Я даже смог протолкнуть Форсайту идею дать Лэнкфорду новый список свидетелей на проверку.
– Я про само заседание. Как Фулгони?
Я бросил на Лорну взгляд, осознавая ее симпатию к Слаю-младшему.
– Свое назначение он выполнил.
– С ним закончили?
– Да, пока закончили.
– Ты предложил новый список, и что дальше?
Список свидетелей приготовила Дженнифер, убедившись, что все новые имена – чтобы можно было обосновать их наличие – хоть как-то связаны с делом. Все, кроме одного.
– Форсайт так и сыпал протестами, но судья дала ему время до завтрашнего утра. Поэтому я хочу, чтобы ты пришла на заседание, ведь тебе эти имена известны лучше. Завтра свободна?
Дженнифер кивнула:
– Хорошо, приду. Мне придется отвечать или просто подсказывать?
– Будешь отвечать.
При мысли, что ей придется противостоять Форсайту в суде, она обрадовалась:
