«Я уверен, что у нее есть дети».
«Сын и дочь. Но какое это имеет значение?»
«Наследником будет сын. А если умрет он и его дети, то дочь».
Мистер Тамплинг на всю жизнь запомнил тогдашний ее взгляд и слова. Нет, мисс Оливия не повышала голоса.
Она самым обыкновенным голосом сказала, что надеется на то, что ни один из детей Кандиды Сейл не останется в живых. Это звучало как проклятие. Он был потрясен до глубины души и никак не мог забыть этот разговор. Он помнил, как закричала мисс Кара и как мисс Оливия взглядом заставила ее замолчать. Он и сейчас будто наяву видел бедную мисс Кару, всю в слезах, и она, всхлипывая, бормочет: «О нет! Нет! Как можно! Такие ужасные вещи!»
Мисс Оливия была в гостиной, когда Джозеф доложил ей о прибытии мистера Тамплинга.
— С ним еще один джентльмен — майор Уоррендер, он полицейский инспектор.
Мисс Оливия сидела очень прямо, ее скромное траурное черное платье резко выделялось на фоне обитого белой парчой кресла. На коленях у нее лежали пяльцы, а в руке она держала иголку с алой шелковой ниткой. На среднем пальце руки три дорогих кольца — они слегка закрывали друг друга, но бриллианты сверкали, и очень ярко.
Мисс Оливия невозмутимо пояснила:
— Майор Уоррендер — начальник полиции. Я не просила их прийти, ни его, ни мистера Тамплинга, но я их приму.
Маленькая черная фигурка в огромной белой комнате — вот что увидели пришедшие, когда, обойдя деревянную ширму, шагнули в гостиную. Мисс Оливия сделала очередной стежок и не поднимала глаз до тех пор, пока неожиданные визитеры не одолели половину белоснежного ковра. Она не встала, чтобы их приветствовать — холодный взгляд тусклых черных глаз, удивленно приподнятые узкие дуги бровей, легкий, едва заметный кивок. И лишь после этого она обратилась к майору Уоррендеру:
— Чем обязана? Моя сестра совсем недавно покинула этот мир. Неужели непонятно, что к чужому горю нужно относиться с деликатностью? — Тон, которым это было сказано, был еще более резким, чем слова. Затем мисс Оливия повернулась к мистеру Тамплингу:
— А вы тут зачем? Но раз уж явились, то хотя бы объясните, чего ради вы вторглись в мой дом?
Мистер Тамплинг взглядом попросил слова у майора Уоррендера, который был крайне рад уступить ему первенство, — Мисс Беневент, вынужден сообщить вам, что с вашей стороны очень неразумно отказываться от сотрудничества с полицией. Начальник полиции, мистер Уоррендер, сообщил мне, что смерть мисс Кары едва ли стала результатом несчастного случая. Я являюсь ее адвокатом и исполнителем воли вашего деда. Имение по завещанию переходит к мисс Кандиде Сейл. Мне сообщили, что она исчезла. Обстоятельства таковы, что вы должны оказать полиции любое необходимое содействие. Никто не намерен нарушать ваш покой, но при сложившихся обстоятельствах нам необходимо провести более полный осмотр дома.
Мисс Оливия окаменела — мистер Тамплинг понял, что она изо всех сил старается сдержать свой гнев. Тем не менее голос ее звучал абсолютно спокойно:
— Дом уже осматривали.
Мистер Тамплинг не был знаком с Кандидой Сейл, но теперь вдруг вспомнил, что однажды видел ее — неделю тому назад, в машине Стивена Эверсли. Они разговаривали и смеялись, и ему тогда подумалось, что молодой Эверсли — счастливчик. Картина снова встала перед глазами: молодой человек, явно влюбленный, девушка с яркими волосами и искрящимися глазами; от них веяло счастьем и обаянием юности. Но, к сожалению, от этого приятного воспоминания ему пришлось вернуться к мисс Оливии.
— После того как был произведен обыск, произошли некоторые события. Майор Уоррендер сообщит вам, что именно ему требуется, — и мистер Тамплинг повернулся к своему попутчику. Мисс Оливия тоже повернулась и подарила Уоррендеру взгляд, полный холодного бешенства.
— Мисс Беневент, мисс Сейл исчезла. Имеется предположение, что она заблудилась в одном из коридоров в самой древней части дома и не смогла выбраться оттуда.
Если вы знаете, где именно это могло случиться…
— Я не знаю. Мисс Сейл в Андерхилле нет.
— Тогда где же она?
Мисс Оливия подняла и снова опустила руку, в которой была игла с алой нитью.
— Откуда мне знать? Я не сомневаюсь, что это она виновна в смерти моей сестры. Когда она узнала, что полиция не считает это несчастным случаем, сбежала. Вам надо выяснить, куда она сбежала, а здесь вы напрасно теряете время.
Сказав это, мисс Оливия снова сосредоточилась на вышивке, и на ткани появился новый, идеально-ровный стежок. Мистер Тамплинг подошел поближе и заговорил очень тихо, обращаясь к ней одной, но мисс Оливия, казалось, не слышала его слов.
— Это очень неразумно. Я сообщаю вам, что у полиции есть ордер на обыск, но майору Уоррендеру не хотелось бы его использовать. Как ближайшая родственница мисс Сейл, вы должны быть глубоко заинтересованы в том, чтобы она нашлась. Я настоятельно советую вам…
Мисс Оливия коротко на него взглянула и сказала:
— Что вам еще угодно? Я уже сказала вам, что я об этом думаю. Майор Уоррендер может делать все, что ему угодно. Местонахождение мисс Сейл меня не интересует, — и она снова вернулась к своему вышиванию.
Джозеф, ожидавший в холле, являл собою образцового слугу, возмущенного оскорблением, нанесенным его хозяйке, но искусно это скрывающего. Снова в дом заявилась полиция, причем тогда, когда все уже успокоились, решили, что они отсюда убрались, а вместе с полицейскими прибыл мистер Эверсли, хотя ему запрещено появляться в доме, и тут еще и эта мисс Силвер, которая ведет себя так, будто прожила здесь всю жизнь! По поводу мисс Мод Силвер Джозеф позволил себе высказываться с большой свободой. Достаточно пообщаться с ней пять минут, чтобы понять, какая это проныра. Он так и сказал Анне.
— Если в комнате будет хоть одна пылинка, уж она ее найдет. Если кто-нибудь шепнет хоть одно слово посреди ночи, она его услышит! Я как на нее глянул, так сразу все про нее понял!
Его попросили привести жену, и он сделал это.
И снова ее довели до слез. Ее допрашивали наверху, в бывшей комнате Кандиды Сейл, и обратно она вернулась в слезах. Она не знала о тайном коридоре, который ведет в эту комнату — она вообще не знает никаких коридоров.
Если и есть в доме что-то подобное, то ей просто не говорят. Она не знает про эти кошмары и не желает о них знать. Все эти тайники ужасны — их устроили не для доброго дела. Никто не заставит ее пойти в такое место. Кто знает, что там может быть? Мыши или даже крысы! Или какой-нибудь колодец, если туда свалишься — конец! Видит бог, ничто на свете не заставит ее войти туда — ноги ее в этих коридорах не будет!
— Она что-то знает, — заметил инспектор Рок, а мисс Силвер ему ответила:
— Не думаю. Но полагаю, она чего-то боится.
— Чего ей бояться?
Мисс Силвер сказала печально:
— Мисс Оливии, того, что случилось с мисс Карой, того, что могло случиться с мисс Сейл.
— Вы ведь не думаете…
Мисс Силвер понизила голос.
— Инспектор, я тоже очень боюсь.
Стивен Эверсли в беседе не участвовал. Войдя в комнату, он сразу направился к нише между камином и внешней стеной дома. Полки, заполненные книгами от пола почти до потолка, резные боковые панели, чтобы имитировать книжный шкаф. Стивен начал снимать книги с полок, и вскоре к нему присоединились оба полицейских.
Удивительно, сколько места могут занять книги. Даже книги из самого маленького шкафа, если вынуть их оттуда, займут в два раза больше места, чем прежде. Стопки на полу все росли и росли, некоторые из них теряли равновесие и падали. Теперь книги приходилось уносить вглубь комнаты. Пыли не было вовсе — пустые полки были чистыми.
Первое, что обнаружил Стивен — это то, что полки не крепились к стене: боковые стороны, как и задняя стенка, были деревянными. Но этот странный шкаф невозможно было сдвинуть с места — он еще и крепился к стенкам ниши.
Здесь вполне могла быть дверь и, если она действительно была, должен был быть и какой-то способ ее открыть.
Стивен не верил, что Кандиде приснилось, как кто-то вышел из ниши и пересек ее комнату, держа перед собой свечу, и он сосредоточенно искал механизм, открывающий потайную дверь.
Полицейские стояли и наблюдали за ним. Стивен действовал так ловко и так заинтересованно (по личным причинам), что с ним некому было тягаться. Анна по-прежнему всхлипывала, но, по крайней мере, больше не рыдала, да и слезы ее почти иссякли. Мисс Силвер коснулась ее руки, Анна встала и послушно пошла за ней в соседнюю комнату. Когда мисс Силвер велела ей сесть, она сказала расстроенно:
— Мисс Оливии это не понравится. Я должна пойти к ней.
Однако услышала спокойный, но властный голос:
— Не сейчас, Анна. Я хочу с вами поговорить о мисс Кандиде. Вы ведь давно служите у Беневентов?
— Сорок лет, — в ее голосе звучала гордость.
— И вы любили мисс Кару?
