Катыков сжал кулаки:
– Не будет этого! Я заберу девочку!
– Как ты ее теперь замуж собираешься выдавать, порченую? У вас, татар, с этим строго. Или ты больше не мусульманин? Ха-ха! А ты ее зашей, сейчас, говорят, врачи и не такое делают. Но я у нее был первым, ни она этого никогда не забудет, ни ты…
Это стало последней каплей. Уже не соображая, что делает, Ренат Катыков схватил Манукова за волосы и стал молотить его головой о край раковины:
– Сдохни, сдохни, сдохни…
Двадцать один пятьдесят пять…
– Ура!!!
Они оба вздрогнули:
– Что такое?!
– Наш самолет, – горько усмехнулся Катыков. – Он, похоже, сел. Ну, вот и все.
– Нет, не все.
– Я тебе все рассказал, – удивленно посмотрел на него Ренат. – Или ты мне не веришь?
– Верю. Достаточно взглянуть на Надю. Теперь я понимаю, почему она вздрагивает, когда кто-то из мужчин пытается к ней приблизиться. Думаю, ей уже можно сказать, что человек, который ее… Словом, что этот человек мертв. И я понимаю, почему так надрался сегодня Мануков. Все же Геннадий Михайлович осознавал, какая он скотина, вот и глушил тоску алкоголем. Когда Людмила стала бегать на свидания, Мануков что-то заподозрил. А узнав о том, что вы познакомились аж семнадцать лет назад, повнимательнее пригляделся к Наде. Геннадия Михайловича нельзя назвать дураком, он кто угодно, сволочь, подонок, тварь последняя, но в сообразительности ему не откажешь. Ночью вы с ним выясняли отношения, а утром, за завтраком, он подложил в напиток жене отраву. В обед добавил смертельную дозу. В крепком чае или еще как-нибудь. Элина Виленовна рассказала, как застала его у душа надевающим банный халат. В такую-то жару! Просто у халата есть карманы, и Мануков положил туда парочку листьев олеандра. Он все рассчитал. Через два дня отъезд, итальянцы вряд ли станут выяснять, отчего умерла русская туристка, нашим это тоже не нужно, в особенности если не требовать страховку. И все прошло гладко. Но с вами он переборщил. Сначала с алкоголем, а потом, когда тормоза совсем отказали, наговорил лишнего. Не сообразил, что напился до такого состояния, когда уже не способен к сопротивлению. И умер. Наде пора об этом узнать.
– А дальше?
– Дальше вы о ней позаботитесь. Вы с Элиной. И Артем.
– Но…
– Произошел несчастный случай. Пьяный русский турист упал в туалете. Разбил голову о раковину и умер. А другая русская туристка купила в маркете несвежие морепродукты. Поела их и скончалась от пищевого отравления. Вот такая история.
– Но вскрытие…
– Кому это нужно, Ренат Алексеевич?
– Но вы ведь за закон, – усмехнулся Катыков.
– Да, я законник. Но в данном случае я на вашей стороне. – Алексей тоже перешел на «вы». Неофициальная часть закончилась. – У меня, как вы верно заметили, тоже есть дочь. И случись с ней такое, я бы этого подонка не то что убил, я бы его четвертовал. Живым бы он не ушел, это уж точно. И плевать мне на все в мире суды. Мне безумно жалко Надю, поверьте. Она очень хорошая девочка. Поэтому вы сейчас пойдете к ней…
– Нет! – вздрогнул Катыков. – Я не смогу!
– Хватит прятаться от нее и от жены.
– У меня больше нет жены.
– Вы всерьез решили развестись?!
– А как бы вы поступили на моем месте?
– Ренат Алексеевич, вы не поняли. Элина вас так любит, что готова взять всю вину на себя. Она в тюрьму готова сесть за вас, это вы понимаете? Кстати, откуда она узнала? Это ведь она принесла вам свитер?
– Да. Когда я его убил… Я выскочил из туалета, все еще не в себе, и вдруг увидел, как кто-то поднимается по лестнице. Я хотел спрятаться, но узнал Элину. Она тоже меня увидела и кинулась ко мне с криком: «Ренат, что случилось?!» Моя рубашка вся была в крови. «Принеси мне свитер, – попросил я, – а я пока спрячусь». Она быстренько сбегала за свитером. Я оделся и спустился вниз. Она задержалась наверху.
– Должно быть, хотела убедиться, что Мануков мертв. Я вернулся с врачом к Наде, когда она спускалась вниз. Меня не было каких-то двадцать минут.
– Иногда время летит, а иногда тянется бесконечно. Все относительно.
– Согласен. Я бы вам посоветовал, Ренат Алексеевич, помириться с женой. Я уверен, у вас еще будут дети. Вы молоды, здоровы, любите друг друга. Она сделала ошибку, но после всего, что вы сами пережили, вы ведь ее простите? Все относительно, так же, как со временем. Вчера вам казалось, что самое страшное не иметь детей, а сегодня вы понимаете, что есть вещи гораздо страшнее, которые происходят уже со взрослыми детьми. Кто знает? Вдруг завтра вы поймете, что такое настоящая любовь?
– Любовь… Да еще и настоящая… А в самом деле, что это такое?
– Любовь – это самая простая вещь на свете. Когда ее пытаются усложнить, то есть объяснить, как, отчего и почему, это уже не любовь. Вот у Элины к вам любовь. Безрассудная, слепая. Не стоит этим бросаться.
– Я подумаю. А сами-то вы… Тоже простите?
– А что со мной такое? Все в порядке, – бодро сказал Алексей.
– Тоже помиритесь со второй половиной?
– А как же! Обязательно!
– Ну, так и быть, из мужской солидарности… – Катыков встал. – Я попробую поговорить с женой. Она и в самом деле хотела сесть за меня в тюрьму?
– Да. И как я ее ни пытал, она ни разу не проговорилась, что это вы убили Манукова. Сильная женщина. Красивая и сильная. Дорожите этим. Если надо, она за вас умрет. Не каждый мужчина может этим похвастаться, – он невольно вздохнул. – Для мужчины это нормально, умереть за семью. За жену, за детей. Женщина готова умереть за ребенка, но крайне редко – за своего мужчину. Не потому что женщины эгоистки. Это закон природы. Нам только кажется, что мы далеко ушли от первобытных предков. Инстинкты по-прежнему работают. Докажите, что вы человек, Ренат Алексеевич. В отличие от Манукова.
– Ну-ну, не учите меня жить, – поморщился Катыков. – Я не мальчик… Сам разберусь. А за понимание спасибо. Понадобится помощь – обращайтесь. Деньги, работа… От тюрьмы и от сумы, как говорится… В общем, визиточку свою оставлю.
– Спасибо.
Алексей взял протянутую Катыковым визитку и стал засовывать ее в узкий карман джинсов. Он знал, что вряд когда-нибудь ею воспользуется. Это уже пройденный этап. Коммерческий директор из А.А. Леонидова никакой, равно как и начальник службы безопасности. Все равно вернулся в родное управление, откуда и начинал.
– Э-э-э! Ренат Алексеевич! – Катыков обернулся. – А с этим что делать? – Алексей кивнул на бутылку.
– Мне это не надо, – махнул тот рукой. – Оставьте себе.
– А мне зачем? – пробормотал он.
«Не хватало еще явиться к жене пьяным! Можно, конечно, сказать, что выпил на радостях, но не стоит усугублять. Ладно, оставим презент итальянцам…»
Он еще какое-то время посидел за столиком, обдумывая признание Катыкова. В том, что он поступил в отношении Рената Алексеевича правильно, Леонидов не сомневался. Он думал о судьбе Нади, Артема… Интересная штука – жизнь. А главное, непредсказуемая. Машинально он посмотрел на часы: двадцать два двадцать. Двенадцать часов ушло на то, чтобы разгадать очередную детективную загадку. Но это природа помогла. Не будь они заперты так надолго в аэропорту, неизвестно еще, чем бы все это закончилось. Мануков бы вышел сухим из воды, а Надя… Вот кому не позавидуешь!
«Все относительно… Вот я хороший человек или плохой? Я ведь Надю подозревал! И потом: я дал Катыкову совет, которым сам не собираюсь воспользоваться: помириться с женой. Следовательно, я лицемер. Да еще и закон нарушил. Убийца останется на свободе. И кто я после этого?» – Леонидов вздохнул и поднялся.
Скоро начнется посадка. Саша, наверное, его уже обыскалась. Он просил полчаса, а прошло гораздо больше. Пора подводить итоги собственной семейной жизни.
– Леша, где ты ходишь!
«Ну, началось…»
– Я здесь, милая! Извини, припозднился.
– Сейчас посадку объявят!
– А где это написано?
– Наш самолет стоит наготове! Говорят, багаж уже разгрузили!
– Кто говорит?
– Ты надо мной издеваешься, да?
– Нет. Просто я привык любую информацию проверять. Покажи мне табло, где горит надпись: «Началась посадка на рейс такой-то». А пока ее нет…
– Но люди выстроились в очередь на паспортный контроль! – сердито сказала Саша.
– Люди могут делать все, что им вздумается. А тебе я советую посидеть здесь.
– Да я уже устала сидеть! И потом, я на педсовет опаздываю!
– Это очередь не на маршрутку, а на самолет, – съехидничал он. – Итальянцы ничего не знают про твой педсовет, наш рейс надолго задержался, придется ждать, когда в расписании будет окно. И мы все равно сядем не в Москве, а в Нижнем Тагиле.
– Кто тебе сказал?! – накинулась на него Саша. – Ты точно это знаешь?!
– Нет, но пойду разведаю.
– Леша! Не уходи! А как же сумки? Надо занять очередь на паспортный контроль!
– Сережа возьмет сумки. Я сейчас.
