И как теперь быть с бомбой? Но Даниил Олегович придумал сразу же. В ларьке около стоянки купил пакет, в него сунул кейс с деньгами и бомбой, позвонил:
– Я готов.
– Бери такси и поезжай…
– Погоди, у меня есть условия. – Даниил Олегович зачастил, не давая похитителю слова вставить. – Я отдам… ну, ты сам знаешь что. Но баш на баш, понял? Ты мне, я тебе, только так. Учти, я подготовился, если ты заготовил подлянку, то не надейся, что сухим выберешься из воды…
– Папаша, условия ставлю я, – рявкнул в трубку он. – Поезжай на Павловский спуск. И быстрей шевелись.
Быстро шевелиться Даниил Олегович не стал, а позвонил с подкинутой трубки бывшей, ее телефон записал еще в ту ночь, когда его вызвали к Виктоше:
– Виктория, ты где? Это Нил…
– Какого черта тебе надо?
– Не ори! Я еду за Лелькой. У меня к тебе дело. Может статься, мне ее не отдадут, но я потребую, чтоб дочь доставили к тебе, поняла?
– Поняла, – пролепетала Виктоша. – А когда Леля вернется?
– Не знаю. Но как только ты получишь ее, сразу звони мне. Надеюсь, это не затруднит тебя.
– Не затруднит.
– Вы обе должны подтвердить, что Леля вне опасности. Если же все будет по-другому… Нет, все будет нормально, я знаю.
– Поняла, сделаю.
Теперь можно ехать на спуск.
На сей раз Тимофей разорялся, дав волю эмоциям, и не стеснялся в выражениях, нанося словесные удары по обоим Жалам, Зураб поддакивал ему. Кристина больше молчала, а если не молчала, то, конечно, возражала, но не защищала двух Жал. Ее возражения не отличались категоричностью, как раньше, скорее это были рациональные заключения по тому или иному поводу.
– А чего вы так переживаете из-за чужих денег? – наконец и Миша вступил в диалог, ему поднадоело торчать в Митинке. – Ну, хочет человек их отдать – пусть отдает, это же его деньги, а не ваши.
– Два убийства, Миша, не дают нам плюнуть на папу Жало, а то я бы первая давно… – сказала Кристина. – Но сегодня он, если отдаст им деньги, лишит нас возможности взять убийц.
– А он отдаст бабки, отдаст, – не сомневался Тимофей. – И уже вечером преступники будут далеко.
– Я знаю, что надо делать, – забираясь в автомобиль, сказала Кристина. – Сейчас звоним Щеглову, пусть отдаст приказ всем постовым отслеживать автомобили, по возможности задерживать. Нас интересуют два: Романа и его отца…
Ее мобильник зазвонил, Кристина машинально хотела нажать на кнопку, но увидела имя того, кто позвонил, слегка дернулась:
– Роман?!
– Что – Роман? – спросил Тимофей, падая на сиденье.
– Звонит Роман, – сказала она.
– Иди ты! Легок на помине. Отдай… – Он вырвал у нее трубку, поднес к уху. – Роман, мы слушаем тебя: что имеешь нам сообщить?.. Так… Точно?.. Адрес какой?.. Хорошо, мы сейчас подъедем.
– Что он сказал? Что ему надо? Куда мы подъедем? – забросала его вопросами Кристина.
– Дай хоть мотор завести!
Если б таксист знал, кого везет, нет, что везет. Не мужчину с неспокойным лицом вора, убегающего от ментов, а миллион в кейсе, кейс в большом пакете, пакет на коленях пассажира. Знал бы водила про миллион, наверняка захотел бы присвоить – такова человеческая природа, а она низменная: подлая, алчная до чужого и халявного добра. Но таксист не знал, сколько бабок у него в машине, только изредка поглядывал на беспокойного пассажира.
А Даниил Олегович волновался. Он то и дело осторожненько ощупывал карман с дистанционным управлением, покрываясь холодным потом. Как нажмет нечаянно на кнопочку, как рванет бомба… мало что останется от бизнесмена Даниила Олеговича Жало, скорей всего вообще ничего не останется. Но разве мог он остаться без защитительных средств? Случайно погибнуть он не хотел бы, тем не менее если начнут отнимать миллион, Даниил Олегович вместе с кейсом и бандитами взлетит на воздух – таково было его решение. Страшно? Безусловно, да. Он уже свыкся со страхом, теперь ему казалось, что жил с ним всю жизнь, но бояться человек тоже устает. Правда, храбрецом от усталости не становится, однако приобретает способность к отчаянным поступкам.
Выйдя из такси, Даниил Олегович сразу позвонил:
– Я на спуске внизу.
– Иди по тропинке вверх, телефон не отключай.
– Сколько идти? – поднимаясь вверх, спросил Даниил Олегович. – Знай, засады я не боюсь, отобьюсь.
– Иди до второго куста шиповника.
– Дошел, – сообщил Даниил Олегович, тяжело дыша. – Дальше что?
– С той стороны там должен лежать пакет, возьми его.
Зайти за куст оказалось труднее, чем представлялось. Он рос почти на насыпи, из-за крутого склона ноги соскальзывали, пару раз Даниил Олегович упал. И все же пакет заметил, раздвинул ветки, взял его, после сказал в трубку:
– Нашел пакет.
– Переодевайся.
– Зачем? Что за бред? – Ну, сорвалось с языка, нервы сдали. – Слушай, конспиратор, мне надоело быть пешкой, я больше с места не сдвинусь и твое вонючее тряпье не надену, понял? Надо тебе, приезжай сам, я готов к обмену прямо здесь, а заниматься дурью, которая стукнула в твою больную башку, не буду…
Даниил Олегович опомнился, слыша гудки. Собственно, коротким гудкам он выпалил монолог. К счастью, его не слышал руководитель операции по обмену денег на жену и дочь – о, как он рассердился бы. Даниил Олегович сел на травку, кинул в рот таблетку валидола, который последние дни ел горстями, и вытряс содержимое пакета. Костюм его размера, рубашка тоже, кстати, далеко не тряпье, а очень даже приличная одежда. Парик! Да-да, парик и усы, еще клей и – ха! – круглое зеркало.
– Черт знает что! – возмущался Даниил Олегович, снимая брюки. – Маскируют меня, чтоб родная дочь не узнала. Ну, погодите, подонки, после всего этого цирка я найду вас и рассчитаюсь.
Он переодевался, гадая, что похитители заготовили, как будет происходить обмен, что вообще будет. Хотелось бы предугадать их ход, тогда можно выставить защиту, а так… Даниил Олегович чувствовал себя слепцом, который идет к пропасти, думая, что впереди нет опасности. Опасность в повседневной жизни подстерегает на каждом шагу, а в данных обстоятельствах она становится смертельной, точнее, может стать смертельной. Но в какой момент, когда ждать поворота событий, с какой стороны будет удар – разве просчитаешь? Оставалось надеяться на бога да фортуну.
Даниил Олегович приклеил усы, натянул парик и, глядя на себя в зеркало, недовольно сморщился. Всю жизнь мечтал о шевелюре – вот она, примерил и что? Глупейшая физиономия получилась, недостатки обозначились ярче – тот же возраст, нездоровый цвет лица, характерная для запойных людей одутловатость. Не дай бог, знакомые узнают. Впрочем, вряд ли узнают.
Переложив содержимое карманов в карманы предоставленного костюма, Даниил Олегович сложил свои вещи в пакет, который засунул на то место, где его нашел. Позвонил руководителю, смиренным голосом спросил:
– Куда теперь?
– Бери такси…
Ехать в район «свечек». Ну, хотя бы людное место, там практически негде замочить человека без свидетелей. Даниил Олегович побрел назад к дороге, невесело усмехаясь: столько предосторожностей и маскировки – это значит, им очень хочется получить его кейс с бабками. Поймав такси, Даниил Олегович упал на заднее сиденье и снова бросил в рот таблеточку валидола, чтоб в ответственный миг не подкачало сердце.
– Как же ты ее обнаружил? – полюбопытствовал Тимофей, оглядывая со всех сторон автомобиль.
– Да вот так и обнаружил, – утирая пот с шеи платком, ответил Роман. – Еду к отцу домой, удобней было этой дорогой, и когда почти доехал, осталось каких-то три квартала, натыкаюсь на свою «копейку». Стоит себе в сторонке, вроде никому не мешает… Я ее отдал Марату, говорил же вам, не помните?
– Помним, – сказал Тимофей.
– Но Марат нашелся, а моя машина нет. И вот, пожалуйста, абсолютно случайно я наткнулся на нее. Кстати, ее не угоняли, она стоит здесь с тех пор, как Марат оставил ее. И ездил на ней он мало.
– По каким признакам вы определили? – подхватила Кристина.
– Идите сюда. – Роман зашел с тыла, второй раз подозвал жестом и указал на бампер. – Видите, какой он чистый с этой стороны крепления? Паренек, который водит мою «копейку», начал ее мыть, успел отдраить стекла, нос, ну и вот тут. Я оторвал его от работы и пересадил на другой транспорт, а машину отдал Марату. Если б он ездил много и долго, то осела бы дорожная пыль на вымытую часть, а загрязнений практически нет. Я уверен: это Марат оставил здесь «копейку».
Кристина объяснение приняла, но по ее выражению Тимофей понял, что сейчас она ляпнет что-нибудь не то, например, в лоб начнет расспрашивать о слежке за отцом. Конечно, это первостепенная задача, однако Роман никуда не бежит, поэтому Тимофей перехватил инициативу:
– Как, по-твоему, что это значит?
В принципе для Тимы история с машиной ясней ясного, но иногда в голову людей приходят оригинальные мысли, которые потом ложатся в основу поисков.
