Открыл багажное отделение и – коварная улыбка тронула его губы. В багажнике лежала бомба! Эдакий маленький брусочек, но тротила в ней хватит, чтоб взорвать машину вместе с негодяями-похитителями. Специально заказал бомбочку с длинными проводами и дистанционным управлением.
Даниил Олегович уложил кейс, аккуратно (а то, чего доброго, рванет без нажатия на кнопочку) обложил проводами, поставил на кейс бомбу и закрепил, чтоб она не свалилась, когда он будет ехать. Это для виду, кейс можно забрать без всяких последствий, но кто рискнет хватать чемодан бабок, видя проводки, ведущие к бомбе? Нажать на кнопку Даниил Олегович всегда успеет, если его надумают обдуть.
– Так-то, господа бандиты, – захлопывая багажник, удовлетворенно произнес он.
Затем потер руки, но не в предвкушении победы, о ней Даниил Олегович даже не думал. Он потирал руки от волнения, думая, хорошо ли подготовился и все ли предусмотрел. Вспомнил о пистолете, запер гараж и помчался в дом. Странно, с утра он видел только Гришу…
– А где Михаил? – поинтересовался Даниил Олегович, заскочив на третий этаж.
– Вызвали еще вчера, ушел ночью.
– Угу, угу, – вскользь обронил Даниил Олегович и ушел в кабинет.
В половине десятого Гриша позвонил Кристине:
– Он только что выехал. А с утра возился в гараже, наверное, с час. Вокруг тихо, из дома напротив никто не выходил.
Переговорив с Гришей, Кристина сделала несколько звонков и уточнила, где сейчас находятся «подшефные». Роман поехал к комбинату, но во дворе пересел в легковую с фургоном и тонированными стеклами, сейчас подъезжает к рынку, Альбина сидит в его квартире. Виктория Яковлевна выехала на своей машине, движется по направлению к центру. В общем-то передвижения «подшефных» ни о чем не говорили, они имеют право ездить, куда им вздумается, но Кристина попросила всех продолжить наблюдение и немедленно сообщать, если заметят странности. Затем она сказала Мише:
– Продолжай.
– Мы притаились у забора, пока соседские собаки не успокоились, потом перелезли. В доме свет не горел, дверь оказалась заперта, а во времянке горел. Мы подобрались ближе, но окна были задернуты шторами. Слышали неразборчивые голоса…
– Значит, Семен был не один? – подхватил Тимофей.
– В том-то и дело, – недоуменно произнес Миша. – Мы же следили за улицей, фиксировали всех, кто проходил или приезжал. В этот двор никто не заходил.
– А ночью? – спросил Тимофей.
– И ночью по очереди торчали у окна, никого не видели. Ну, Семен, естественно, появлялся на улице, ходил за продуктами, судя по сумкам, времени это дело занимало немного. Только вот какая странность: если он работает, то почему все время торчит дома?
– Открой газету объявлений, – сказал Тимофей, – там целые страницы посвящены: «Делаем качественный ремонт».
– Хочешь сказать, у него простой в работе? – с сомнением уточнила Кристина.
– Да ничего я не хочу сказать, – досадливо проворчал Тимофей, – просто рассуждаю, а то ты сейчас подхватишься и ринешься делать обыск. Кстати, есть такое слово «безработица», оно тебе знакомо?
Получив шпильку и оставив ее без ответного выпада, Кристина перевела глаза на Мишу:
– Чьи голоса вы слышали во флигеле? Мужские, женские?
– Два мужских.
– Как же второй человек туда проник?
– Понятия не имею, – пожал плечами Миша.
Кристина задумалась, постукивая авторучкой по столу. Да, она предпочитает включить в круг подозреваемых всех, кто хоть чуть-чуть вызывает недоверие, и действовать по принципу блица – хватать без разбора, а разбираться позже. Метод, конечно, негуманный, но преступники с гуманизмом тоже не дружат. Поэтому в данный момент Кристина вычисляла, какие предоставить основания Щеглову, чтобы убедить его в необходимости произвести обыск в доме напротив папы Жало. Причину для обыска всегда можно высосать из пальца, что и должен сделать Валерий Викторович.
– Есть только одно объяснение, – наконец сказала она. – Этот второй находился там всегда.
– То есть, когда мы пришли, он прятался от нас? – недоверчиво спросил Тимофей. – Ну и что?
– Может, не прятался, а просто сидел в доме на чердаке, откуда открывается отличный обзор на владения папы Жало. Думаю, там же находится прослушивающая аппаратура, место – лучше не придумаешь, хозяева в отъезде. И никому в голову не придет, что они устроились под носом…
– Но тебе же пришло, – хмыкнул он.
– Логика, – парировала она. – Вспомни, сколько мы барабанили в ворота, прежде чем Семен соизволил выйти к нам. За это время можно было роту солдат спрятать.
– Понял, куда ты стелешь дорожку. Но учти, аппаратуры мы можем не найти, и что тогда? Будешь предъявлять ему обвинение на основании того, что Семен временно приютил друга и пьет с ним по ночам?
– Аппаратура не иголка…
– Еще какая иголка, – перебил Тимофей. – Ты любишь примеры приводить, вот и послушай от меня один. Однажды шерстили умельца, он продавал информацию. Пацану девятнадцать лет было, откуда брал сведения – не понимали. Догадались, что парень каким-то образом подслушивает, но где и как? Обыск сделали – ничего. В комнате склад деталей и ни одного собранного устройства. Из института профессора пригласили – по нулям. Ему бы остановиться, но как же, профессуру обставил! И попался. Этот вундеркинд хренов, между прочим, инвалид, поэтому в армию его не взяли, соорудил аппарат, который собирал и разбирал за считаные секунды. Стоит мальчик перед домом, будто ждет кого-то, мороженое ест, а сам антенну направляет и прослушивает, о чем говорят на веранде наши бизнесмены, заодно записывает. Для него стен не существовало. А дома, оказывается, допотопный проигрыватель с приемником переоборудовал в… даже затрудняюсь сказать. Короче, телефонные разговоры прослушивал через волны, которые ловил приемником. Мы обыск делаем, а он пластинки крутит или радиостанции ловит, у него все функционировало. Профессура в ауте была, до сих пор голову ломают, как этот агрегат работал и почему. А знаешь, что они сказали тогда?
– Что?
– Этого не может быть. Пацан продемонстрировал работу, а секретом не поделился. Обижен был. Он завалился на вступительных экзаменах в институт аж два раза, поэтому показал ученым мужам средний палец. Поняла, какие иголки встречаются? И что ты предъявишь такому без улик? Они же не идиоты, подготовились на случай провала. Но есть и вторая сторона медали: если они действительно в группе похитителей, то ты окажешь медвежью услугу девчонкам. Когда парни поймут, что валятся, девчонок убьют, чтоб самим выгрести, и неизвестно, найдем ли мы их трупы.
Кристина хмурилась: еще один гуманист выискался, которого не сдвинуть даже при помощи паровоза, а Щеглов будет на ее стороне – сто процентов. Однако вторая сторона медали на самом деле представляет собой опасность для девушек, это надо учесть, поэтому не мешает все взвесить, прежде чем идти в наступление.
– Миша, – обратилась она к оперу, – ты говорил, Семен выходил, а он не пользовался автомобилем? Куда-нибудь выезжал?
– Каким автомобилем?
– Во дворе стоит автомобиль…
– Не было там автомобиля.
– Как это не было? Там стоял автомобиль прямо под открытым небом, гаража нет, я хорошо изучила двор. Или мне показалось, Тима?
– Тогда и мне показалось, – озадачился он. – Места во дворе мало, пройти мимо и не заметить машину невозможно хоть днем, хоть ночью.
– Не было автомобиля, – повторил Михаил.
Лица Тимофея и Кристины стали одинаково нелепыми, будто им показали живого инопланетянина.
– Ну, вы, блин, даете, – вымолвил потерянно Тимофей. – Автомобиль действительно не иголка, исчезнуть незаметно не мог, по частям его не вынести. Выходит, прошляпили?
Миша конфузливо шевельнул плечами, мол, извините, промашка вышла. Кристина приготовилась выдать порцию нагоняя, как вдруг звонок от Зураба:
– Роман припарковался на площади перед рынком.
Не успела она положить трубку на стол, раздался второй звонок:
– Даниил Олегович остановился на площади у рынка, из машины не выходит.
– Тима, Мишка, поехали! – подлетела Кристина.
Площадь «голая», просматривается вся, но, сидя в машине, мало чего увидишь. Роман открыл дверцу, привстал, ступив одной ногой на асфальт, вторую оставил в авто. Он закурил, внимательно следя за подъезжающими машинами. Через десять минут увидел папин «Порше», медленно и с остановками движущийся между рядами автомашин, папа искал свободное место.
Здесь всегда полно автомобилей, припарковаться крайне сложно, Даниил Олегович еле втиснулся между двумя ободранными «Жигулями». Заглушив мотор, он лихорадочно озирался, думая: «Неужели деньги заберут здесь? А какие гарантии дадут, что отпустят Лельку? Гарантии… Вот о чем я не подумал… Как же мне узнать, что Лелька на свободе?.. Есть! Она должна позвонить мне, сказать, что отпустили… Нет, ее могут заставить говорить что угодно. Как же быть? Что еще придумать? Виктоша! Я потребую отвезти ее к матери, они обе должны подтвердить, что Лелю отпустили. Да-да, именно так. Виктошу не заставят врать…»
